Мишель Зевако - Принцесса из рода Борджиа

— Вы мужественный человек, — сказал он. — Простите мое недоверие. Оно вам покажется естественным, когда вы узнаете, что я отвечаю за эти деньги. Я поговорю с нашим Святым отцом, и можете быть уверены, он найдет награду, достойную вас.

— Моя награда уже найдена, — насмешливо произнес Пардальян. — Не беспокойтесь об этом, прошу вас.

Господин Перетти снова был озадачен. Чтобы лучше узнать Пардальяна, он пригласил его отобедать. Шевалье поспешил согласиться, так как утренняя прогулка пробудила в нем волчий аппетит.

Во время обеда ему бросились в глаза некоторые странности: господин Перетти был окружен необычайным уважением, да и стол был слишком изысканным для Простого мельника. Пардальян заключил, что имеет дело с человеком высокого происхождения, облеченным властью и выполняющим, вероятно, особое поручение Сикста V. Что касается господина Перетти, то он не смог ничего заметить в своем госте, кроме хорошего аппетита и хороших манер.

Обед подошел к концу, когда появился герцог Ангулемский в сопровождении Пикуика и Кроасса. Каждый лакей нес по два мушкета, пистолеты и все, что может пригодиться во время военный действий. Их появление вызвало улыбку господина Перетти.

— Черт побери! — воскликнул он. — Я вижу, вы человек предусмотрительный. Но у нас здесь есть все необходимое, чтобы выдержать осаду…

— Очень хорошо, потому что осада не заставит себя ждать.

— Как?! Вы на самом деле думаете, что герцог де Гиз…

— Я думаю, что сегодня вечером к подножию холма Сен-Рок подойдет небольшая армия, вот и все, — пожал плечами Пардальян.

Господин Перетти подумал, что было бы лучше вовсе убраться отсюда. Он больше не сомневался в Пардальяне. Раньше он успокаивал себя мыслью, что шевалье сильно преувеличивает опасность положения. Упоминание о военных действиях заставило его переменить мнение.

«Я так хорошо себя чувствовал в покоях старой королевы… — думал он. — Неужели мое присутствие здесь необходимо?.. Конечно, нет… Шальная пуля… удар кинжалом… Но что случится, Господи, если завтра весь свет узнает о смерти Сикста V?»

Однако господин Перетти все-таки не был лишен храбрости. Кроме того, ему было интересно увидеть в деле этого необычного человека, который пришел защищать чужое сокровище и не просил ничего взамен. Итак, господин Перетти остался.

День закончился без происшествий. На закате Пикуик и Кроасс были посланы к подножию холма. Они должны были предупредить защитников мельницы о приближении людей де Гиза. Пикуик пребывал в бодром состоянии духа. Кроасс же был мрачен как никогда.

— Ну, — спросил первый. — Чего ты вздыхаешь?

— Черт возьми! Я думаю, что судьба к нам несправедлива, — сказал Кроасс.

— Нет, это ты несправедлив. Как? Ты сбежал от Бельгодера, который тебя бил, ты поступил на службу в дом, где можешь есть четыре раза в день, к молодому хозяину, который говорит с тобой учтиво, не колотит… и ты еще жалуешься?

— Э! Все это ничего не будет стоить, если меня убьют!

— Почему же тебя должны убить, дурак?

— Потому что мы собираемся сражаться… Пикуик, хочешь я скажу, что пришло мне в голову?

— Ну-ка скажи!

— Так вот. Господин де Пардальян — ужасный человек, который только и мечтает о боях и ранах.

— Это мне кажется довольно справедливым. Дальше?

— Дальше? Нам пора уносить ноги.

Пикуик вытащил кинжал.

— Слушай, друг мой, — сказал он. — Если ты решил нас опозорить, вероломно удрав перед сражением, то умрешь сейчас же, потому что я заколю тебя собственной рукой.

Кроасс немедленно уверился в разумности этого довода и пообещал быть храбрым, как Геркулес, но продолжал тяжело вздыхать и ворчать:

— Зачем нас кормят, если наши тела должны быть продырявлены ударом копья, стрелой или пистолетной пулей?

— Нас кормят, чтобы мы хорошо служили, а мы служим, чтобы умереть достойно.

Кроасс оценил (или сделал вид, что оценил) это утешение, во всяком случае он прекратил стонать.

Приятели расположились неподалеку от часовни. Наступила ночь, и Кроасс уже начал надеяться, что все обойдется, когда группа вооруженных людей вышла из ворот Сен-Оноре и направилась в их сторону. В группе было человек сорок. За ними следовала тяжелая повозка, запряженная тремя сильными лошадьми. Вооруженные люди — чтобы нагнать страх на погонщиков, повозка — чтобы перевезти во дворец к Гизу тридцать драгоценных мешков.

Командовал всеми Менвиль. Рядом с ним шагали Моревер, Бюсси-Леклерк и Крюсе. Остальные были простыми солдатами. С ними молча шел человек явно благородного происхождения. Его лицо закрывала маска. Это был герцог де Гиз собственной персоной, пожелавший лично участвовать в операции (вероятно, из опасения, что мешки могут пропасть по дороге).

Менвиль, Бюсси-Леклерк и Крюсе были доверенными людьми де Гиза, преданными ему душой и телом и готовыми ради него на все.

С Моревером и Менвилем читатель уже знаком. Представим ему остальных.

Крюсе был ярым сторонником Лиги, родственником того Крюсе, который столь жутко прославился во время Варфоломеевской резни. Он оказал Гизу особую услугу, назвав ему тех, кто мог составить герцогу серьезную оппозицию в Парламенте. Крюсе был знаменит еще и тем, что часто и умело пускал в ход свой кинжал.

Жак Леклерк, учитель фехтования, которого Гиз назначил комендантом Бастилии, был бретер и хвастал тем, что все его дуэли закончились смертью противника. К своему имени он прибавил «Бюсси» в память о знаменитом Бюсси д'Амбуазе, подло убитом фаворитами Генриха III.

Эти четверо составляли тайный совет Генриха де Гиза.

Гиз шагал к мельнице, чтобы захватить миллионы, которые Сикст V обещал прислать ему и в которых внезапно отказал. Он надеялся, что, имея такую огромную сумму, сможет забыть обещание не предпринимать насильственных действий против Генриха III, данное им Екатерине Медичи. Он сможет купить советников Парламента, которые прежде были его противниками. Он сможет заплатить жалование двум-трем полкам, которые не желают больше повиноваться ему. Он сможет, наконец, снарядить армию, начать кампанию, загнать Генриха Беарнского в горы, захватить Генриха III, низложить его и стать королем Франции. Цель всей его жизни будет достигнута!

Итак, когда герцог де Гиз поднимался к мельнице, он шел завоевывать трон — предмет своих вожделений. Его душил гнев: папа Сикст прислал ему письмо, где сообщалось, что Его Святейшество, чья казна истощена, не имеет возможности оказать герцогу помощь… Меньше чем через два часа после этого послания, которое якобы напрямую пришло из Рима, Гиз получил письмо принцессы Фаусты с известием, что деньги уже здесь!.. Менвиль, посланный удостовериться в этом, вскоре подтвердил сообщение. И Гиз, сжигаемый яростью и нетерпением, терялся в предположениях о причинах этого внезапного отступничества папы… Но, в конце концов, если эти деньги уже здесь, то он придет за ними!