Уилбур Смит - Неукротимый, как море

— Сколько?

— Все до последнего пенни, мистер Берг. Полная и окончательная сумма. Шесть миллионов с небольшим в официальной валюте Соединенных Штатов Америки.

Николас буравил его взглядом, не в состоянии решить, какая из эмоций берет верх: облегчение от того, что у него появились деньги, или же разочарование от неудачной попытки разорвать Дункана Александера на клочки.

— Да, он игрок серьезный и на месте не сидит, — сказал Тичер. — Было бы крупной ошибкой недооценивать человека типа Александера.

— Это верно, — негромко согласился Николас. Он уже неоднократно пытался прищучить Дункана, и всякий раз это обходилось ему очень дорого.

— Не мог бы ваш секретарь узнать, когда отправляется следующий рейс «Бритиш эйруэйз» на Бермуды?

— Вы уже нас покидаете? Так быстро? В таком случае, надеюсь, вы не откажетесь подписать мой отчет и передать его напрямую Бэчу Уэки? — деликатно спросил Тичер.

Бернард Уэки лично встретил Николаса у выхода с таможни. Это был высокий худощавый и подтянутый человек, загорелый до черноты, одетый в рубашку с распахнутым воротом и хлопчатобумажные брюки.

— Жутко рад тебя видеть, Николас. — Ладонь его была крепкой, сухой и прохладной. Точно определить возраст Бэча не удавалось: явно за сорок, но менее шестидесяти. — Поехали прямо в офис, надо о многом поговорить. Не будем терять время.

Он взял Николаса под локоть и быстро повлек по залитой жгучим солнцем эстакаде к кондиционированному, прохладному салону «роллс-ройса».

Машина была, пожалуй, слишком массивной для узеньких, петляющих дорог острова. По местным законам разрешалось иметь только один автомобиль на семью, вот Бернард и воспользовался своим правом по максимуму.

Блестящий талант и сверхэнергичный характер Бернарда делали для него невозможным проживание в Англии, где зависть по праву считается одной из разновидностей социального налога.

— Очень сложно быть победителем в обществе, зацикленном на прославлении неудачников, — как-то раз объявил он Николасу, после чего перенес все дела на бермудскую почву, которая славится своим статусом налогового убежища.

Для менее целеустремленного человека такой поступок стал бы формой самоубийства, однако Бернард в итоге занял весь верхний этаж здания, где размещался «Бэнк-оф-Бермуда», и переоборудовал его в центр морских операций, чье техническое оснащение соперничало с командным пунктом НАТО, причем — в отличие от военных — Бернард имел все возможности любоваться с высоты чудесным видом на гамильтонскую гавань.

Из своей штаб-квартиры он предоставлял услуги столь эффективные и до такой степени проработанные с учетом малейших особенностей судоходного бизнеса, что за ним последовали не только старые клиенты, но и целые гурты новых.

— Нулевые налоги, Николас, — смеялся Бернард. — А вид-то какой! — Живописные здания городка Гамильтон были раскрашены в леденцовые цвета, от клубничного до лимонного, а на противоположной стороне залива высились залитые солнцем кедры. Яхты, покидая стояночную марину возле розового здания морского клуба, распускали многоцветные паруса на зеленых водах акватории. — Не правда ли, куда лучше зимнего Лондона?

— Зато температура та же самая, — буркнул Николас, поглядывая на кондиционер.

— У меня горячая кровь, — оправдался Бернард.

Высокая юная секретарша принесла стопку папок с документами компании «Океан» и положила их на стол с таким пиететом, будто это были священные скрижали. Хозяин офиса впал в благоговейное молчание, созерцая ее умопомрачительный бюст. Грудь девушки подлетала вверх так охотно, что либо не действовал закон притяжения, либо в нее закачали гелий. Она подарила Николасу ослепительную, оттененную помадой улыбку и покинула комнату, покачивая соблазнительными ягодицами, обтянутыми идеально скроенной юбкой, словно танцевала под неслышную музыку.

— Она и печатать умеет, — заверил Бернард Николаса, вздохнул и потряс головой, будто отгонял наваждение. Наконец он открыл первую папку. — Итак, депозит от «Флотилии Кристи»…

Деньги пришли как нельзя вовремя. Текущую выплату по «Морской ведьме» и без того пришлось задержать на двое суток, и «Конструксьон наваль атлантик» уже рвала и метала.

— Чтоб мне провалиться, — покрутил головой Бернард. — Ты как полагаешь, легко ли растранжирить такую сумму?

— Даже и стараться не нужно, — отозвался Николас. — Деньги сами себя тратят. — Нахмурившись, он добавил: — А это что?

— Они опять суют нам под нос оговорку о скользящих ценах. Очередные три целых, сто шесть тысячных процента.

Судоверфь, где строилась «Морская ведьма», предусмотрела в договоре статью, по которой контрактная цена была привязана к стоимости стали и ставкам зарплаты. «Конструксьон наваль атлантик» избежала забастовки, уступив нажиму профсоюза, и возросшие затраты были переложены на плечи Николаса. Цифры весьма значительные и неприятные. Эта пресловутая оговорка гангреной пожирала жизненные силы бизнеса: деньги.

Они проработали до обеда, занимаясь только одним: выплаты, выплаты и еще раз выплаты. Топливная бункеровка и прочие эксплуатационные расходы «Колдуна». Погашение процентов и основных кредитных сумм по долгам «Океана». Гонорары адвокатам, агентские комиссионные… Шесть миллионов таяли на глазах. Одним из, увы, немногочисленных удовольствий для Ника был перевод двенадцати с половиной процентов спасательного вознаграждения в пользу команды «Колдуна». Доля Дэвида Аллена составила почти тридцать тысяч долларов, Красавчик Бейкер разбогател на двадцать пять тысяч. К этому чеку Ник приложил записку: «Бундаберг за мной!»

— Все? Покончили с выплатами? — спросил он наконец.

— А разве мало?

— Более чем достаточно. — У Ника кружилась голова от перелета и возни с бухгалтерией. — Что следом?

— Теперь перейдем к хорошим новостям. — Бернард взял вторую папку. — Похоже, я уломал-таки «Эссо». Они просили передать, что тебя ненавидят и впредь никогда не закажут буксиры «Океана», но по крайней мере подавать на тебя иск не собираются.

И действительно, Николас нарушил контракт, когда махнул рукой на буксировку платформы «Эссо», вместо этого кинувшись спасать «Золотой авантюрист». С этих самых пор над ним дамокловым мечом висела угроза судебной тяжбы. Слава Богу, дело уладилось. Да, Бернард Уэки умел отрабатывать свои комиссионные до последнего цента.

— О’кей. Дальше?

Дальше последовали очередные шесть часов беспрерывного труда, легшие тяжким бременем поверх временной разницы из-за трансатлантического перелета.

— Ты как? — наконец спросил Бернард.

Николас пожал плечами, хотя в орбитах, кажется, были уже не глаза, а пара вкрутую сваренных яиц. Подбородок осыпала темная щетина.