Дадли Поуп - Рэймидж и барабанный бой

За час до полудня облачность начала расползаться, обнажая клочки синего неба, и за пятнадцать минут до полудня Саутвик появился на палубе с его древним квадрантом.

За пять минут до полудня разрыв облачности позволил ему начать измерения. После того, как помощник боцмана пробил восемь склянок, Рэймидж посмотрел на него вопросительно, и Саутвик сказал:

— Вполне уверен в этом, сэр, — и спустился в каюту, чтобы произвести вычисления. Несколько минут спустя, оставив помощника боцмана на вахте, Рэймидж присоединился к нему, и когда они уселись в духоте крошечной каюты, штурман указал на широту, которую он вычислил, и на два креста, поставленные на влажной и покрытой пятнами плесени карте.

— Мы примерно здесь, сэр, — возможно немного дальше к западу, — сказал он, коротким указательным пальцем уверенно тыча в расположенный южнее крест, — а здесь точка рандеву.

— Ближе, чем я надеялся.

— Да, сэр, хотя здесь есть течение, которое сносит нас к юго-востоку, разумеется.

— Очень хорошо, мистер Саутвик, мы возьмем курс на точку рандеву.

Спустя два часа после рассвета в воскресенье «Кэтлин» легла в дрейф возле «Виктори», как пескарь у бока кита, и Рэймидж поднялся на борт и объяснил капитану Роберту Колдеру, который был старшим капитаном флота, что у него срочные новости для адмирала.

Колдер настаивал, что должен знать, о чем идет речь, прежде чем допустить его к сэру Джону, но Рэймидж со смесью упрямства и важности, отказался говорить, так как Колдер не имел никакого права спрашивать. Дальнейший спор был прерван юным мичманом, пришедшим, чтобы сказать Колдеру, что адмирал хочет видеть мистера Рэймиджа в своей каюте немедленно. Рэймидж поспешил на корму, надеясь оставить Колдера на хорошо выскобленной палубе флагмана. Хотя они встретились впервые, он сразу почувствовал неприязнь к нему.

Каюта адмирала была просторной, и холст, покрывающий палубу и разрисованный большими черными и белыми квадратами, напоминал огромную шахматную доску. Сэр Джон ждал его, стоя спиной к высоким узким кормовым окнам, так что его лицо было в тени, стоя в знакомой позе — склонив немного маленькую голову к плечу, заложив руки за спину; затем он поднял пристальный взгляд.

— Ну, мистер Рэймидж, последнее, что я слышал из Гибралтара, это то, что вы сдали свое судно и были заключенным в испанской тюрьме.

Выражение лица было безразлично, несмотря на ехидные нотки в голосе, и прежде, чем Рэймидж смог ответить, он продолжил:

— Вы встречали капитана Халлуэлла? Он на борту как мой гость. Бен, это молодой человек, о котором я говорил вам, — Рэймидж, сын графа Блейзи. У него есть обыкновение интерпретировать приказы в соответствии с его собственными целями — я чуть не сказал «прихотями». До сих пор он также удовлетворил запросы вышестоящих должностных лиц. Я верю, — добавил он, поворачиваясь к Рэймиджу, — что это счастливое положение дел продлится, хотя я никогда не встречал игрока, который умер богатым человеком на склоне лет.

Рэймидж почувствовал весомость предупреждения, исходящего от человека, известного как самый строгий (и самый справедливый) педант на флоте; и хотя он пытался удержать улыбку на лице, он знал, что похож на нашкодившего мальчишку перед лицом наставника.

— Я слышал, что прекрасную маркизу отнял у вас «Аполлон», — добавил сэр Джон, как будто зная, его предупреждение достигло цели. — Однако капитан Ашер был превосходным хозяином. И как бы тесен не был «Аполлон», он все же предпочтительнее испанской тюремной камеры…

Старый дьявол не пропускает ничего, подумал Рэймидж, готовясь к новому нападению, в то время как Колдер вошел в каюту, но адмирал сказал светским тоном, словно хотел дать понять, что больше упреков не будет (по крайней мере пока):

— Ну-с, что привело вас сюда? Имеете вы какие-либо новости или депеши для меня?

Рэймидж не мог противиться искушению имитировать сухую, бесстрастную манеру адмирала.

— Новости, сэр. Адмирал Кордова получил приказ отплыть из Картахены с испанским флотом до 1-го февраля, чтобы достичь Кадиса. У него двадцать семь линейных кораблей, тридцать четыре фрегата и семьдесят транспортов.

Халлуэлл вскочил с кресла с восторженным восклицанием, пригнув голову, чтобы не удариться о бимс, но сэр Джон сохранял безразличный вид.

— Вы, кажется, весьма уверенны, Рэймидж. Откуда вы знаете?

— Я прочитал приказ адмиралу от морского министра, сэр.

Поскольку Рэймидж забыл, что сэр Джон ничего не знает о его побеге из Картахены, он был поражен эффектом своего простого ответа.

Колдер тут же сказал, не пытаясь скрыть насмешку в голосе:

— Это сам министр или адмирал показал его вам?

Рэймидж игнорировал его, вынув из кармана копию приказа, которую он сделал в хижине садовника, и перевод.

— У вас есть копия? — спросил сэр Джон недоверчиво.

— Да сэр — это копия оригинального приказа адмиралу Кордове, а это я сделал перевод. У меня не было времени, чтобы скопировать все вежливые фразы вначале и в конце, — добавил он, вручая перевод сэру Джону, который открыл его неторопливо и прочитал пару раз прежде, чем передать Колдеру.

— Я понятия не имею, что вы делали в Картахене. Когда вы отплыли?

— Ночью 30 января, сэр.

— Вы думаете, что флот мог отплыть первого числа?

— Да, сэр — он был настолько готов, насколько может быть готов любой испанский флот.

— Что вы делали по отбытии из Картахены?

— Я направился в Гибралтар и прибыл третьего числа. «Кэтлин» была возвращена и оказалась единственным судном — так что Специальный уполномоченный — он был самым высокопоставленным офицером, кроме губернатора, — поручил мне командовать ею с приказом искать вас. Мы попали в левант, дующий сквозь Пролив, и должны были идти по ветру, а затем дрейфовать, таким образом я задержался по пути к точке рандеву.

Сэр Джон кивнул.

— Да, мы тоже испытывали затруднения из-за этого шторма Если шторм застиг испанцев в Проливе, могли они достичь Кадиса, вы полагаете?

— Нет, сэр, определенно нет!

— Вы, кажется, весьма уверенны, Рэймидж.

— Да, сэр: это был один из худших штормов, в каких я побывал. Даже с учетом того, что «Кэтлин» всего лишь куттер, я не думаю, что кто-то мог достичь Кадиса при такой погоде.

— Хм-м-м, — проворчал Колдер, — откуда вы знаете, что этот приказ, — он помахал переводом Рэймиджа, — не подделка? Или преднамеренная попытка ввести нас в заблуждение? Я не могу поверить, что испанцы разбрасывают приказы только для того, чтобы вы могли их прочитать.

Рэймидж, все еще озадаченный явной враждебностью Колдера, поглядел на сэра Джона, но лицо адмирала было по-прежнему бесстрастным.

— Я не знаю, сэр. Это могла быть подделка или преднамеренная попытка ввести нас в заблуждение. — Рэймидж старался говорить спокойно, и он чувствовал, что Халлуэлл — который должен быть значительно младше Колдера — также озадачен не столько вопросами, сколько тоном капитана.