Виктор Поротников - Добрыня Никитич. За Землю Русскую!

Рогнеда двинулась было к кровати, но Владимир остановил ее, крепко схватив за волосы.

– Говори же, над чем вы так хохотали ныне поутру, а?

Рогнеда вырвалась и обожгла Владимира неприязненным взглядом. В ней не было ни капли страха перед ним.

Угасшее было раздражение опять вспыхнуло ярким пламенем в душе Владимира.

– Мне ведомо, над чем вы так смеялись, – с угрозой в голосе сказал Владимир, надвигаясь на Рогнеду. – Твой брат Неклан скалил зубы, потешаясь надо мной. А тебе и Волимеру было шибко весело слушать Неклановы насмешки.

– Неклан в полной мере имеет право скалить зубы, ибо он – взрослый волк, – чеканя слова, промолвила Рогнеда, с вызовом глядя на Владимира. – Ты же по сравнению с моими братьями сущий щенок. Об этом говорил Неклан ныне утром, над этим мы и смеялись.

Увидев презрительную усмешку на прелестных устах Рогнеды, Владимир почувствовал, как у него вспыхнули щеки и уши. Не помня себя от прилива бешенства, Владимир влепил Рогнеде сильную пощечину. Рогнеда пошатнулась, но устояла на ногах. Ее синие глаза стали похожи на острия кинжалов.

– Ого! – с той же презрительной миной обронила Рогнеда. – Щенок показывает свои молочные зубки.

– Ах ты дрянь! – выпалил Владимир, замахиваясь на Рогнеду плеткой. – Я выбью из тебя гордыню и непокорность, сучка!

Владимиру удалось всего один раз огреть плетью Рогнеду. Едва он сделал второй замах, как Рогнеда бросилась на него, как пантера. Она расцарапала княжичу лицо, а затем, схватив его за волосы, принялась таскать его из стороны в сторону. От сильной боли из глаз Владимира брызнули слезы. Выронив плеть, он начал отчаянно вырываться из цепких рук разъяренной Рогнеды. Наконец, Владимиру это удалось. Закрываясь руками от кулаков Рогнеды, которая продолжала наседать на него, Владимир подбежал к двери, громко зовя на помощь. Отодвинув дверной засов, Владимир хотел было выскочить из ложницы, но Рогнеда схватила его сзади за рубаху и повалила на пол. Схватив плеть, Рогнеда принялась хлестать ею распростертого на полу княжича, осыпая его бранными словами.

Вбежавшая в спальню Сойва отняла плеть у Рогнеды и попыталась сбить ее с ног. Однако более крепкая и рослая Рогнеда с такой силой ударила Сойву по лицу, что та отлетела к стене. Из разбитого носа Сойвы потекла кровь. Сойва схватилась за нож, видя, что Рогнеда вновь надвигается на нее.

Поднявшийся с полу Владимир увидел, как Рогнеда и Сойва сцепились в рукопашной схватке, потом раздался громкий предсмертный вскрик чудинки. У Владимира ноги стали ватными, а к горлу подступила тошнота, когда Сойва с перерезанным горлом свалилась к ногам обнаженной Рогнеды.

– Ну, щенок, теперь твой черед! – тяжело дыша, произнесла Рогнеда, перехватив поудобнее окровавленный нож.

Перешагнув через мертвую Сойву, Рогнеда бросилась на Владимира, у которого вмиг душа ушла в пятки. Громко вопя от страха, Владимир метался по спальне, опрокидывая стулья и прячась за деревянными колоннами. Неловким движением руки Владимир уронил на пол один из горящих светильников, разлившееся конопляное масло из которого вспыхнуло голубоватым пламенем, охватившим цветастый персидский ковер, расстеленный на полу возле кровати. Голая Рогнеда гонялась за Владимиром с развевающимися длинными волосами, размахивая ножом. Рогнеда не обращала никакого внимания на расползающийся по полу огонь, объятая стремлением настичь и убить того, кому она дарила ласки и свое тело, вынужденная к этому злым роком.

Прорываясь к двери, за которой уже нарастал шум сбегающихся стражей и челядинцев, Владимир споткнулся о ножку скамьи и грохнулся на пол. Он тут же вскочил на ноги, вновь рванувшись к двери. И в этот миг что-то острое вонзилось княжичу в спину. Задыхаясь и дрожа от ужаса, Владимир дотянулся-таки до двери и толкнул ее. Дверь распахнулась. В темном дверном проеме возникли изумленные лица двух стражников и троих челядинцев. На стражах поблескивали кольчуги и шлемы, на челядинцах были длинные белые рубахи.

– Что стряслось? – раздались громкие голоса. – Что тут творится? Все ли ладно с тобой, княже?

Сразу несколько заботливых рук протянулись к Владимиру, ноги которого вдруг подломились. Очертания людей и предметов внезапно стали расплываться перед глазами княжича. Откуда-то сзади прозвучал зловещий голос Рогнеды: «Не мешайте князю. Он уходит в царство Нави!»

Собрав остатки сил, Владимир оглянулся. Он увидел нагую Рогнеду с торжествующим блеском в синих глазах, окутанную растрепанными пшеничными волосами, с тяжело вздымающейся грудью. На фоне рыжих языков пламени, пожирающих ковер и опрокинутый табурет, белая фигура Рогнеды, укрытая распущенными волосами, как плащом, выглядела зловеще. Холодный ужас сдавил сердце Владимира, поскольку в руках у Рогнеды не было ножа. Владимиру захотелось закричать во все горло от обиды и отчаяния, ибо лишь в этот миг он осознал, что сей злосчастный нож, убивший Сойву, сейчас торчит у него в спине. Рогнеда оказалась ловчее Владимира, она настигла-таки его!

Шум голосов и топот ног вдруг стали отдаляться и гаснуть в сознании Владимира, а на его глаза упала черная пелена.

Добрыня прискакал в Голотическ на взмыленном коне, с ним была дружина из тридцати всадников. Не слушая сбивчивые объяснения Деглава, Добрыня первым делом поспешил к постели раненого племянника. Местные лекари успокоили Добрыню, сказав ему, что рана у Владимира хоть и опасная, но не смертельная. Острие ножа вонзилось в правую лопатку, скользнув по ней в сторону позвоночника. Кровопотеря была небольшая, поэтому Владимир через несколько дней уже встанет на ноги.

Присев на стул, Добрыня несколько минут сидел молча, вглядываясь в лицо спящего Владимира, профиль и волосы которого так сильно напоминали ему сестру Малушу. Затем, неслышно ступая, Добрыня вышел из ложницы.

Деглав с понурым видом ожидал Добрыню в гриднице.

– Что это ты, песий сын, не углядел за Владимиром! – с ходу накинулся на Деглава Добрыня, вбежав в гридницу, топая сапогами. – Так-то ты исполнил мое повеление, негодяй. Я намеренно укрыл Владимира здесь, в Голотическе, подальше от недругов и от Ярополка, однако недобрая рука и тут резанула его ножом. Ох, чуяло мое сердце, что не закончатся добром эти ночные встречи Владимира с Рогнедой! Где эта злобная тварь?

– Я посадил Рогнеду в амбар под замок, – сказал Деглав, не смея взглянуть в глаза Добрыне. – Братьев ее я тоже велел запереть. Один сидит в погребе, другой в подклети возле конюшни. Сойву мои челядинцы погребли на холме у леса.

Добрыня пожелал взглянуть на Рогнеду. Деглав послал своих воинов, чтобы те привели полоцкую княжну в терем.