Наталия Осояну - Золотой город

Это был не медальон, как он предположил немногим ранее, а шестигранная серебряная палочка длиной в два дюйма, покрытая красивым, но бессмысленным узором. Украшение Лоретты было очень странным, раньше Холфорду не приходилось видеть подобного, и, судя по любопытству, отразившемуся на лицах остальных пиратов, им тоже. Он вертел необычную штуковину в пальцах, вспоминал, как Лоретта все время хотела ее потрогать, и чувствовал, что разгадка тайны Золотого города где-то очень близко.

— Отдайте! — Женщина подскочила к пиратскому капитану, который тут же схватил ее свободной рукой и крепко прижал к себе. — Отдайте, это принадлежит мне!

— А что же это такое? — спросил Холфорд.

— Память!

— О Гринсэйле? Ну да, разумеется… Или у вас от каждого клиента остаются такие милые, драгоценные сувениры?

— Мерзавец… — Лоретта тщетно пыталась освободиться. До сих пор она превосходно владела собой, но что-то и впрямь важное было связано с серебряной палочкой, потому что с каждой минутой женщина все больше становилась похожей на фурию. — Подонок… Чтоб ты сдох, падаль!

— Выбирайте выражения, мадам! — прошептал Холфорд ей на ухо, с наслаждением вдыхая аромат чистых волос и не менее чистого тела. С каждой секундой он все яснее понимал, что не сможет расстаться с этой женщиной. — Дамы иной раз выглядят забавно, когда сквернословят, но пусть лучше это делают мужчины.

Почувствовав, как Лоретта подняла ногу, чтобы пнуть его в колено, Холфорд развернул ее и усадил в кресло. Еще час назад он и не думал, что эта тихая, спокойная красавица окажется такой темпераментной дикой кошкой, а кто знает, какой она будет завтра? Через неделю? После того, как они найдут Золотой город?..

— Билл, — сказал он, глядя Лоретте в глаза, — пока тебя не было, мы с дамой пришли к соглашению. Я пообещал ей долю… На общих основаниях. Что скажешь?

— Скажу, что мы еще ничего не нашли, — ответил квартирмейстер, явно недовольный. — И что дама не заслужила своей доли. Этак каждая шлюха начнет претендовать на то, что мы добываем потом и кровью? На всех не напасешься!

— Потом и кровью добывали другие! — раздалось ему в ответ разъяренное шипение Лоретты. — Дэвис! Гринсэйл! Джонсон! А вы просто банда вероломных трусливых ублюдков!

Холфорд понял, что сейчас она плюнет ему в лицо или сделает какую-нибудь другую глупость; он прижал ее запястья к подлокотникам кресла со всей силой, на какую был способен, и, даже когда по ее щекам потекли слезы боли, не прекратил давить.

— Если уж на то пошло, мадам, — сказал он очень любезно, — способ, которым перечисленные вами джентльмены сорвали свой куш, не имеет ничего общего с честью и человеколюбием. А мы только следуем их примеру. Конечно, обкрадывать мертвецов грешно, однако это лучше, чем отнимать у живых не только деньги, но и жизнь, как это делал ваш благородный любовник.

Лоретта всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Из-под пальцев потекли слезы. Холфорда это не тронуло. Перепоручив женщину Рэнсому, он велел отвести ее на «Нимфу» и запереть в отдельной каюте. Немного поразмыслив, он прибавил:

— Тронешь хоть пальцем — убью!

И по тому, как скривился квартирмейстер, он понял, что предупреждение оказалось к месту. Злить Рэнсома и остальных пиратов было не самым хорошим решением. Они в любую минуту могли выйти из-под контроля. И Холфорд, с многозначительным видом оглядев богатое убранство комнаты, заметил, что здесь есть немало ценных вещей, которым любой смышленый представитель берегового братства найдет подходящее применение. Лица пиратов просветлели. Как всегда, победила жадность, они и думать забыли о бунтах и мятежах.

Хозяйка с каменным лицом смотрела, как пираты роются в ее секретере, срывают с окон дорогие портьеры, растаскивают содержимое шкафов с серебряной посудой. Другая женщина на ее месте давно упала бы в обморок или взмолилась бы о пощаде. Но Холфорд был за нее спокоен: он знал, что кошки живучи, а Лоретта была самой настоящей кошкой. С каждой минутой эта женщина нравилась ему все больше. Он почувствовал, как им овладевает вожделение. Ничего, у него еще будет много времени, чтобы заняться этой красавицей вплотную.

Повертев в пальцах украшение Лоретты, ключ к сокровищам, Фрэнсис Холфорд опустился в уютное кресло, вытянул ноги и закрыл глаза, чтобы вновь увидеть Золотой город своей мечты — далекий прекрасный мираж, открывающий врата в новую жизнь.

Впервые за долгое время он чувствовал себя почти счастливым человеком.

Расставшись с Блейком, Чарли некоторое время бродил по улицам. Без приключений не обошлось: один раз он вынужден был ввязаться в драку с четырьмя подвыпившими моряками, которые приняли его за чем-то досадившего им «Малыша Джонни». Чарли почему-то сразу завелся и на толчок ответил толчком, а на удар ударом. К счастью, нападавшие едва держались на ногах, и раскидать их в стороны ничего не стоило. Несмотря на ту легкость, с какой ему удалось справиться с этими крепкими парнями, Чарли впервые в жизни почувствовал вкус победы. Его буквально распирало от гордости, и он решил для себя, что попросит Блейка или даже кого-нибудь из пиратов «Нимфы», чтоб те научили его драться по-настоящему.

Потом какой-то бродяга в живописных лохмотьях, пробегая мимо, сунул ему в руки кошелек. Когда раздались крики «Держи вора!», Чарли стоял, тупо уставившись на чужую вещь. Высыпать содержимое кошелька на мостовую он догадался в последний момент, и это его спасло от серьезных неприятностей. Преследователи бросились подбирать серебряные и золотые монеты, а сам он благополучно скрылся в ближайшем переулке.

Наконец, когда уже темнело, он обнаружил Кита.

Юнга сидел на одном из причалов, свесив ноги, и смотрел на заходящее солнце. Приблизившись, Чарли увидел на его щеках высохшие дорожки слез и понял, что лучше не задавать вопросов, а дождаться, пока мальчишка соизволит заговорить сам. Они сидели молча, не глядя друг на друга, пока Чарли не заметил краем глаза, что юнга держит что-то на коленях — и что оно шевелится.

— Господи, это крыса?!

— Сам ты крыса… — огрызнулся Кит. — На, погляди.

Чарли осторожно взял существо, которое юнга протянул ему, держа в сложенных лодочкой ладонях. Это оказался черный котенок, очень маленький и болезненный на вид: у него гноились глаза, а левое ухо было кем-то откушено. Зверек пискнул, испугавшись, должно быть, что сейчас его бросят в воду, и Чарли машинально прижал его к груди.

Юнга, заметив этот невольный жест, улыбнулся.

— В трюм уже зайти страшно, столько там крыс, — сказал он. — Вот я и подумал, что кошка не помешает.

— И где ты ее взял?