Уилбур Смит - Стервятники

Губернатор Клейнханс, довольный тем, что его преемник наконец прибыл, встречал их на берегу. Командир гарнизона, которому тоже не терпелось передать обязанности полковнику Шредеру и отряхнуть с ног африканскую пыль, ждал у крепостной стены, разглядывая приближающихся важных особ в подзорную трубу.

На берегу ждала роскошная карета, запряженная шестью серыми лошадьми. Губернатор Клейнханс вышел из нее, сжимая шляпу в руке, чтобы не унесло ветром. У кареты выстроился почетный караул. А дальше вдоль берега собралось несколько сотен человек, в основном женщины и дети. Каждый житель поселка, способный ходить, вышел приветствовать нового губернатора и посмотреть, как он пробирается по песку.

Добравшись до твердой почвы, Ван де Вельде собрался с силами и, вновь обретя достоинство, поздоровался с губернатором Клейнхансом. Под приветственные возгласы офицеров Компании, бюргеров и рабов, собравшихся по такому случаю, они пожали друг другу руки. Военный эскорт обнажил оружие, а оркестр заиграл бравурный марш. Музыка завершилась звоном цимбал и барабанной дробью. Губернаторы от полноты чувств обнялись: Клейнханс был счастлив, что может вернуться в Амстердам, а Ван де Вельде радовался спасению от смерти в бурях и из рук пиратов и тому, что под ногами у него снова твердая голландская почва.

Пока Сэм Боуэлз с помощниками освобождал от цепей трупы и швырял их за борт, Хэл вместе с остальными пленными присел на корточки и издали смотрел, как Катинку подсаживают в карету с одной стороны губернатор Клейнханс, с другой — полковник Шредер.

Сердце его разрывалось от любви к ней, и он прошептал Дэниелу и Аболи:

— Разве она не прекраснейшая в мире женщина? Она использует свое влияние, чтобы помочь нам. Теперь вся власть в руках ее мужа, и она убедит его обойтись с нами справедливо.

Двое рослых мужчин только переглянулись. Дэниел улыбнулся, показав гнилые зубы, а Аболи закатил глаза.

Когда Катинка уселась на кожаное сиденье, в карету втиснули ее мужа. Под его тяжестью экипаж покачнулся и осел. Как только новый губернатор водворился рядом с женой, оркестр заиграл веселый марш, солдаты эскорта взяли оружие на плечо и пошли. В перекрещивающихся белых перевязях и зеленых мундирах они представляли красивое зрелище. Процессия устремилась к крепости, а толпа зрителей побежала вперед и выстроилась по сторонам.

— Прощайте, господа. Было большим удовольствием и честью принимать вас на борту.

Канюк в издевательском приветствии прикоснулся к полям шляпы, когда сэр Фрэнсис, звеня цепями, пошел по палубе, ведя за собой вереницу людей из своего экипажа. Они по лестнице спустились в баркас, ждавший у борта. Такое количество людей в цепях оказалось слишком тяжелым грузом. Баркас осел; над водой оставалось лишь несколько дюймов борта, когда он отвалил от «Чайки».

Гребцы, приближаясь к берегу, с трудом вели баркас через прибой, но особенно большая волна подхватила лодку, развернула против ветра и опрокинула на глубине в четыре фута. Гребцов и пассажиров выбросило в белую воду, а перевернувшуюся лодку подхватил прибой.

Кашляя и отплевываясь, пленники сумели вытащить друг друга за цепи. Удивительно, но никто не утонул, однако все лишились сил. Когда охрана из крепости подняла их на ноги и с проклятиями и ударами погнала на берег, с них потоками лилась вода и они были облеплены белым песком.

Карета благополучно скрылась в воротах крепости, и толпа вернулась, чтобы позабавиться видом несчастных. Пленников разглядывали, как скот на рынке; слышались непрерывный смех и непристойные замечания.

— Похожи скорее на цыган и нищих, чем на английских пиратов.

— Поберегу гульдены. Не стану торговаться, когда их будут продавать в рабство.

— Пиратов не продают, их сжигают.

— Выглядят не очень, но можно будет позабавиться. С восстания рабов развлечься было нечем.

— Смотрите, на них пришел поглядеть Стадиг Ян. Уж он-то сумеет преподать этим корсарам урок-другой.

Хэл повернул голову туда, куда показывал говоривший: во главе толпы стоял высокий бюргер в темном костюме и пуританской шляпе. Он смотрел на Хэла светло-желтыми, лишенными выражения глазами.

— Что думаешь об этих красавцах, Стадиг Ян? Сможешь заставить их весело спеть для нас?

Хэл чувствовал, какой ужас и отвращение вызывает этот человек у окружающих. Никто не приближался к нему, а смотрели на него так, что Хэл догадался: это и есть тот палач, о котором их предупреждали.

— Как по-твоему, почему его зовут Неторопливый Джон? — краем рта спросил он у Аболи.

— Будем надеяться, что мы этого никогда не узнаем, — ответил Аболи, когда они проходили мимо высокой, похожей на труп фигуры.

Мальчишки, темнокожие и белые, бежали вдоль цепочки скованных людей и бросали в них камнями и грязью из открытых сточных канав, по которым отходы из крепости стекали в море. Подбодренные этим примером дворняжки хватали пленных за пятки. Взрослые, по такому случаю надевшие праздничные наряды, смеялись над проделками детей. Женщины подносили к носу мешочки с ароматными травами и смотрели на оборванных пленников как зачарованные.

— О, какие ужасные существа!

— Смотри, какие у них грубые, жестокие лица!

— Я слышала, они кормят своих негров человечиной.

Аболи скорчил рожу и закатил глаза. Татуировки на его лице резко выделялись, а ослепительно белые зубы были зловеще оскалены. Женщины завизжали в приятном ужасе, а девочки попрятали лица в юбки матерей.

За передними рядами, в стороне от бюргеров, стояли мужчины и женщины, которые, как решил Хэл, были домашними рабами. Они не принимали участия в издевательствах над пленными. Цвет их кожи различался — от антрацитно-черного африканского до янтарного и золотого у выходцев с Востока. Большинство были одеты в старую одежду хозяев, хотя несколько красивых женщин щеголяли нарядными платьями; это свидетельствовало о том, что они любимые игрушки хозяев.

Они молча смотрели на бредущих мимо моряков, никто не смеялся. За их бесстрастными лицами Хэл ощущал скорее сочувствие: в конце концов, они ведь тоже пленники. Перед тем как войти в ворота крепости, Хэл заметил в задних рядах толпы девушку. Она поднялась на камни, чтобы лучше видеть, и возвышалась над рядами зрителей. Но это была не единственная причина, по которой Хэл обратил на нее внимание.

Он не думал, что женщина может быть так прекрасна. Девушка-цветок, с густыми блестящими черными волосами и темными глазами, которые казались чересчур большими для ее нежного овального лица. На мгновение их взгляды встретились над толпой, и Хэлу показалось, что она передает ему какое-то сообщение, которое он не может понять. Он знал только, что она сочувствует ему, разделяет его страдания. Но вот они вошли в ворота и оказались во дворе крепости, и Хэл потерял девушку из виду.