Наталья Павлищева - Князь Рус

Чтобы не думать пока о гибели товарищей и о том, что тело все сильнее охватывает жар, Рус занимал мысли всем, что видел вокруг, стараясь не сбиться с пути, чтобы не плутать и не ходить лишнее.

Лес богатый, только холодный. Всего ничего постояли теплые денечки, на Непре едва начался листопад, а здесь давно Зима-Морена. Страшно захотелось в тепло, понежиться на солнышке на песчаной косе, поплескаться в реке, даже засуха стала казаться не такой страшной… Человеку всегда нужно то, чего у него нет.

Превозмогая боль и слабость, Рус шел уже третий день. Он не выждал, пока нарвет само, вскрыл рану раньше срока, сначала показалось, что все прошло, но теперь она болела снова, и краснота растягивалась на всю ногу. Наступать на ногу было все труднее, а голова у Руса горела и просто раскалывалась от боли. Это очень беспокоило князя, он помнил, как погиб родович, вот так же поранившись. Его нога начала гореть жаром, а потом и сам человек сгорел в бреду. Потому Рус торопился хотя бы дойти до стана, чтобы рассказать о гибели Давора и Тишека, уже не надеясь, что Тимар сможет спасти его самого.

Ночевал то в таком же дупле, то у костра, борясь со сном. От этого терялись силы, но выхода все равно не было. Осень окончательно уступала свое время зиме, на следующий же день после его ухода от первого дупла, ночью, все же прошел снег. А у Руса все утонуло, ни одежды, ни обуви, ни того, чем их можно добыть! Он спешил, понимая, что за седмицу на холоде и бескормице просто окончательно потеряет силы и упадет, не дойдя до стана совсем немного.

Хуже всего было то, что у него начался сильный жар, сказалось и долгое лежание в ледяной воде, и незатянувшаяся рана, и невозможность по-настоящему высохнуть и отогреться. Рус чувствовал, что с каждым шагом все больше слабеет и впадает в какой-то горячечный полусон.

Но он упрямо шагал от дерева к дереву, хватаясь за них, чтобы удержаться. Падал, поднимался и снова шел. Казалось, быстро, но выходило очень медленно… Голова горела и очень плохо соображала, в ней цепко держалась одна мысль: дойти!

В голове все спуталось, потому, заметив неподалеку человека, совсем не удивился. Какая разница? А когда незнакомец приблизился к нему, даже отодвинул руками, тот закрывал просвет к следующему дереву, к которому надо было дойти, сделав еще пять шагов…

Но человек уходить не желал, напротив, он попытался остановить Руса! Князь посмотрел на негодника затуманенным взглядом, сделал шаг, чтобы обойти, если нельзя отодвинуть, и… провалился куда-то. Сквозь забытье услышал, как женский голос закричал:

– Чигирь!..

Зима еще не встала, но о себе уже заявила. Глубокий снег пока не лег, а вот вода уже затвердела. Худое время, в лесу полно медведей, которым некуда ложиться, бродят, выискивая себе жертвы. Болота не промерзли, но и кочек под тонким ледком тоже не видно. По ночам подмораживает сильно, а днем на солнышке все исходит паром, от пара становится влажно и сыро. Уж лучше бы укрыло снегом да замерзло совсем. Тогда можно встать на лыжи и бежать быстро.

Но Чигирь с Мстой все же решили идти. Они умели легко двигаться в любую погоду, недаром Мсту звали мужчиной с косой, девушка знала лес не хуже любого охотника. Лес знали все сородичи Мсты, но не все девушки решались уходить очень далеко в одиночку даже с собакой. А она не боялась. Не страшилась ни встречи с большой дикой кошкой – рысью-пардусом, ни с волком, ни даже с хозяином леса медведем. Поговаривали, что слово тайное знает. Мста не объясняла, только загадочно улыбалась.

Когда вдали за большим лесом увидели дымы, Мста порывалась идти сразу, но задержала необходимость подновить к зиме жилище. И все же мысли девушки были там, у непонятных дымов. Прикинули, получалось, что идти до них едва ли не седмицу, тем более придется огибать большое болото. Девушка часто уходила одна на такой срок, но на сей раз Чигирь названую дочь не отпустил. В другое время Мста и не подумала бы послушаться, однако тут что-то подсказало подождать, пока доделает срочные дела отец.

Шли они не друг за дружкой, а широко раскинувшись, только голосом позвать можно. Но это ничего, оба люди опытные, зря на рожон не полезут. До дымов оставался примерно день пути спорым шагом, но они шли не торопясь, больше посматривая по сторонам: мало ли кто там?

Выбравшись из ельника, Мста беспокойно огляделась, прислушалась. Чуть в стороне через лес кто-то упрямо ломился. Но это не лось, те ходят иначе. Неужели шатун?! Встретиться с медведем, совсем недавно нализавшимся дурман-травы, чтобы залечь в спячку, но не уснувшим… такого и врагу не пожелаешь!

Издали показалось, что небольшой медведь, но шел как-то странно, да и не пахло зверем. Мста осторожно наблюдала, стараясь не привлекать внимания, и вдруг поняла, что это… человек. Только шел он странно: шатался, бросками передвигаясь от одного дерева к другому, точно тоже нализался дурман-травы. Мсте вспомнились рассказы о людях-медведях. Говорили, что убил человек зря медведицу, разорив ее берлогу и бросив на погибель маленьких медвежат, вот и прокляли его боги, превратив в вечного шатуна. От этого человека-шатуна пошел и Род такой же – не то люди, не то медведи.

Но девушка не испугалась, подкралась чуть ближе… Нет, на медведя не похож, рослый, крепкий, пожалуй, даже выше ее отца и шире в плечах, только одет странно – в тонкие шкуры. Разве так можно ходить по лесу зимой, даже только начавшейся? Вчера наконец выпал большой снег, но у незнакомца на ногах непонятно что…

Человек ее не замечал, он упорно двигался от дерева к дереву, качаясь, цепляясь, падая и снова поднимаясь. Двигался в сторону дымов. И вдруг Мста поняла, что тот болен и ему нужна помощь. Что-то толкнуло девушку к незнакомцу, но человек не только не удивился, увидев перед собой чужую, наоборот, даже сделал попытку отодвинуть ее в сторону! Его синие, как весеннее небо, глаза горели упорством, но было прекрасно видно, что человек охвачен жаром и мало что понимает.

Когда отодвинуть Мсту не получилось, он попытался ее… обойти. Но, сделав шаг без опоры, начал падать. Девушка едва успела подхватить крупное тело, закричала, зовя отца:

– Чигирь!..

Незнакомец впал в беспамятство, и справиться с ним в одиночку Мста не смогла бы. Они с отцом быстро развели костер, устроили незнакомца на еловом лапнике ближе к огню, укрыли, чем могли. Мало того, что одет легко, так еще рубаха и штаны задубели, видно единожды намокнув и не будучи высушены полностью. Человек метался в бреду, прислушавшись, Мста разобрала слова «Полисть» и «дойти»… Что они значили – непонятно.

Когда пламя охватило побольше веток и рядом с огнем стало достаточно тепло, Чигирь все же раздел незнакомца и, достав из своего мешка запасную одежду, с помощью Мсты натянул на него. Уж на что Чигирь не мал, но этому все оказалось не впору.