Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне

— Ваше высочество, — произнес он с низким поклоном, — к великому сожалению должен сообщить, что мне не удалось собрать даже части запланированной суммы. Край, в который я прибыл, был в таком бедственном состоянии, что я те деньги, которые получал в виде налогов, тут же вкладывал в поддержание жизни…

Придворные грозно зашумели, Лонгчамп гневно стукнуло посохом в пол.

Принц смотрел исподлобья, губы искривились в недобрую усмешку.

— Так-та-а-а-ак, — произнес он, растягивая последнее слово, — а как же выкуп моего братца? Я вот лично уже собрал почти половину нужной суммы!

Гай ощутил, как краска стыда заливает его щеки.

— Ваше высочество, — сказал он твердо, — этим же летом будет недостающая сумма!.. На этот раз соберем хороший урожай, овцы дали богатый приплод…

Лонгчамп процедил громко:

— Наглец! Он осмелился не платить налоги вообще?

Воцарилась тяжелая тишина, принц Джон сверлил Гая таким пронизывающим взглядом, что тот ощутил холод по всему телу, хотя в зале с обеих сторон камины вспыхнули как будто еще жарче, от них пошли тугие волны зноя.

— Да, — ответил принц Джон, как показалось Гаю, с нескрываемым удовольствием. — Он не сдал в казну вообще ни монеты… Сэр Гай, вы принесли отчеты, куда израсходованы собранные вами деньги?

Гай поклонился.

— Да, ваше высочество.

— Где они?

— Я сразу же передал вашему личному секретарю.

Принц нахмурился.

— Вот как?.. И мне еще ничего не сказали?

Гай предположил неуверенно:

— Может быть, до меня еще просто не дошли руки? Все-таки таких, как я, у вас много.

Принц хмыкнул.

— Таких, как вы, сэр Гай, очень немного. Потому я и велел за вами присматривать. Хорошо, пока идите. Без моего позволения за пределы замка вам выходить запрещено.

Гай похолодел, спросил деревянным голосом:

— Я под арестом?

— Пока что-то вроде, — буркнул принц. — Вечером запрошу результаты проверки ваших методов перераспределения средств. Или утром, если не успеют все сосчитать. Жаль, но пока не придут результаты проверки, мне с вами говорить не о чем. Идите отдыхайте!.. Думаю, утром разговор будет… и он вам очень не понравится.

Гай поклонился и, развернувшись на месте, двинулся к двери, чуть не промахнулся, настолько похолодело все тело.

Его приглашали ужинать вместе с охраной, но было настолько тревожно, что кусок не лез в горло. Он лег и старался заснуть, чтобы сократить мучительное ожидание, однако сон не шел, а ближе к полуночи в комнату зашел в темном плаще человек, спросил негромко:

— Сэр Гай, вы не спите?

— Пока нет, — ответил Гай настороженно. — А вы что, свободных девочек привели?

— Пока обойдетесь, — ответил человек, Гай узнал по голосу личного секретаря принца, — это хорошо, что не спите. Хотя, конечно, я бы все равно разбудил.

Гай поднялся и сел на постели.

— Я к вашим услугам.

Сэр Джозеф сказал равнодушно:

— Мне вы неинтересны, но вот его высочество вами заинтересовался… Следуйте за мной.

Гай быстро оделся и пошел за ним с сильно стучащим сердцем по ночным залам.

В замке уже тихо, только стражи провожают их подозрительными взглядами. Сэр Джозеф подвел к дверям кабинета принца, на минутку приоткрыл и заглянул.

— Ваше высочество…

Изнутри донесся недовольный голос, Гай не расслышал слов, но секретарь отодвинулся и посмотрел на него в упор.

— Готовы? Можете войти.

Гай пробормотал:

— А удобно ли…

Сэр Джозеф прошипел:

— Вы с ума сошли?

— Точно, — ответил Гай и, отворив дверь, переступил порог.

За спиной слышно было, как сэр Джозеф осторожно притворил за ним. Гай ожидал услышать удаляющиеся шаги, но секретарь остался то ли по долгу службы, то ли подслушивает для Лонгчампа.

Принц поднял на шерифа взгляд красных воспаленных глаз.

— Вас трясет?.. Пустое. Пока я здесь, вас прикрою. По крайней мере, повесить не дам. А вызвал не из-за отчетности, она сама собой, а я хочу дать вам некоторые частные указания.

Гай сказал настороженно:

— Я весь внимание, ваше высочество.

— То, как вы ведете дела, — сказал принц, — мне нравится, это я уже говорил. Не знаю только, как заставить остальных шерифов действовать так же эффективно. Во всяком случае, я не увидел здесь для вас серьезной угрозы. Потому можете действовать… еще жестче.

Гай пробормотал в недоумении:

— До сих пор не могу понять…

— Чего?

— Вы словно бы, — пояснил он с трудом, — со мной откровеннее, чем со своими придворными?

Принц поморщился.

— Во-первых, они не мои, а Ричардовы, а сейчас — Лонгчамповы. Во-вторых, все на самом деле совсем не такое, каким кажется. Вон посмотри на левую стену, ее расписали еще при нашем отце, Генрихе Втором… Как тебе?

Гай повернул голову, стена расписана довольно искусно. Высокий, красивый, с пышными черными кудрями человек в длинной хламиде что-то говорит страстно, судя по его лицу, и огромная толпа ловит каждое слово с восторгом. Судя по знакомым барханам из песка и чахлым кустарникам, это те места, где он недавно сражался с сарацинами.

— Моисей? — спросил он. — Ведет народ в Палестину?

Принц кивнул.

— Да, нарисовано это. Но так ли было на самом деле?

Гай спросил настороженно:

— А что не так?

Принц поморщился.

— Моисей был настолько косноязычен, что никто его не мог понять, кроме родного брата Аарона, да и тот понимал через пень-колоду. И когда Господь призвал Моисея нести народу новые заповеди, тот взмолился: «Господи, я косноязычен, как смогу?» И Господь ответил: «Возьми с собой брата Аарона, он растолкует твои слова, они же и мои». С того дня Аарон не отходил от Моисея, а Моисей говорил ему, а не народу!.. А на этих картинах красавец Моисей говорит громким и чистым голосом, вон его слушают внимательно даже в дальних рядах, приглядитесь!

Гай посмотрел, двинул плечами.

— Ну… это же художники… они знают, что рисуют.

Принц сказал раздраженно:

— Вас что, и Библия не убедит?

Гай ответил твердо:

— Я чту Библию и все, что в ней написано, но Моисей не мог быть косноязычным!.. Простите, ваше высочество, но вас обманули. Это бред какой-то! Моисей и вдруг — косноязычие! Это наверняка был сильный и могучий полководец с сильным голосом, которым перекрывал грохот битвы, и каждое слово Моисея слышали на любом конце поля сражений!

Принц смотрел с бессильной злостью, потом взгляд внезапно погас, руки опустились.

— Ну вот, — сказал он жутко обыденно, — это и пугает. Вот почему этот безмозглый… силач считается в народе образцом всех добродетелей? А вы народ, сэр Гай, увы. И, боюсь, таким мой брат останется в истории, летописях и легендах. Вы только что, сэр Гай, подтвердили это свойство людских характеров. Довольно подленькое свойство… я нисколько не хочу вас обидеть, но, увы, это так. Король Ричард не знает ни слова по-английски, презирает этот народ и страну, бывает здесь наездами, а все время проводит в любимой им Франции… но насколько он популярен!