Елена Долгова - Камень ацтеков

— Солнечный удар и к тому же сквозная рана в грудь. Ларри уже готов, и если остынет не скоро, то только дьявольская жара тому причиной. Как будем хоронить его, капитан?

Баррет сполоснул саблю в воде, вытер остатки юшки о сапог, оторвал от рубахи кружевную манжету и приложил ее к задетому плечу.

— Земля острова чертовски твердая. Будем считать, что Нортон умер в рейсе, и устроим морские похороны. Эй, Винд, Смок! Вернитесь на борт, возьмите там иглы и парусину для савана… Хотя нет. Возьмите лучше старый мешок из-под муки, веревку и ядро для ног вместо груза.

— А как же заупокойная служба?

— Английский молитвенник храброго дока Кида истрепался в бою… А трофейный испанский, конечно, не годится.

Смок и Винд перестали переталкиваться и напустили на себя самый серьезный вид.

Матросы, которые пресытились зрелищем схватки, уже разбредались кто куда по пляжу. Кое-кто уже сгребал сухие ветки, чтобы запалить костер.

— Эй, ребята! А тут прячется чужой шпион! — завопил самый наблюдательный.

Кусты сильно трещали — ясно слышно было, как застигнутый на месте человек пытается удрать.

— Держи, лови!

Десяток добровольцев-загонщиков уже ломились через кусты. Беглец удирал отчаянно, его узкая спина мелькала среди зелени, он оказался легче и проворнее пиратов, кроме того, не провел в море многих дней и поэтому тверже стоял на ногах. Расстояние постепенно увеличивалось. Винд на бегу прицелился из пистолета Лоренса Нортона и выстрелил; видимо, пуля пошла куда-то не туда, потому что беглец даже не пошатнулся, зато с толстой ветви камнем свалился убитый попугай.

— Мазила.

Исход дела решил здоровяк Смок, он на бегу подхватил с земли камень и что было сил пустил его вслед чужаку. Тот ничком завалился в заросли и тут же был схвачен полудюжиной грубых рук.

— Верткий попался мерзавец.

Пленника выволокли на открытое пространство.

— Это не черт, — разочарованно заявил Кормик. — Ставлю свою долю в несуществующих сокровищах ацтеков против фальшивой игральной кости покойного Нортона, что перед нами не кто иной, как порядочный человек.

— С чего ты взял?

— А вы посмотрите на этот бледный вид.

— Приличный человек на Скаллшорз? Ты, Кормик, должно быть, рехнулся.

— А кто он тогда такой?

— Скорее уж агент испанцев из тех скользких мошенников, по которым плачет веревка.

Схваченный закашлялся и, кое-как проглотив застрявший в горле комок, ответил с заметным французским акцентом:

— Простите, капитан, не знаю вашего имени…

— Я Баррет!

— Простите, капитан Баррет, но я вовсе не тот, за кого вы меня приняли. Я доктор Ролан Брасье, брат Галиена Брасье [1] Персонаж «Проклятья дальних морей» с острова Телль Керрат. Прибыл сюда из Франции ради научных изысканий, относящихся к птицам южных морей, к вечеру через четыре дня меня заберет судно с Мартиники.

— Мне не нравится его странный вид, — грубо вмешался Кормик. — Такая узкая физиономия напоминает мне жуликоватую рожу одного знакомого адвоката.

— Это еще не причина отправить человека на рею.

Брасье очень заметно дрогнул, осознав до конца, в какой компании он очутился.

— Повесить его на дереве, капитан? — попросту спросил Смок.

В этот час на капитана Питера накатил один из тех приступов упрямства, которыми порой перемежались у него периоды депрессии.

— Я еще подумаю. Нужно все соизмерить, — отрезал он.

— Не убивайте меня, капитан! — взвыл отчаявшийся Брасье. — В конце концов, если вам нужны денежные средства, я готов написать письмо к лондонскому банкиру Саммеру, моему британскому другу.

— К Саммеру? — равнодушно повторил Баррет, и только наблюдательный Джо Малек заметил острый отблеск интереса в зрачках капитана. — Твой толстосум слишком далеко, да и у наших парней нет особого желания немедленно переплывать Атлантику. Тут, на Архипелаге, ты, Ролан, стоишь совсем немного.

— Но я же не сделал вам ничего плохого!

— Ты попался на нашем пути не вовремя, и этого уже хватит… Эй, ребята, все помнят, как погиб лейтенант Фредди?

— Конечно! Сломанная бизань упала ему поперек живота. Когда бой с тем «испанцем» закончился, бедняга уже испустил дух… и кишки у него тоже выпали.

— Отлично! То есть я хотел сказать, что мне жаль старого товарища, но сожалением делу не поможешь. Кормик… Ты хорошо показал себя в деле и отныне будешь лейтенантом. Можешь занять каюту покойного. Фред преставился, а Нортон пошел прямиком в ад, и нам понадобится двое новых матросов. Ты, Джо, больше не юнга — считай, что я повышаю тебя в звании до матроса…

Баррет помедлил.

— Работать на уборке люггера будет он, — добавил капитан, ткнув пальцем в несчастного натуралиста. — Ты, Ролан Брасье, больше не сухопутная крыса, а бравый парень, слуга на «Синем цветке», и берегись, если я обнаружу жирное пятно на своей тарелке или гнездо насекомых в углу каюты.

— А как же тот корабль с Мартиники?!

Пираты неистово захохотали, предвкушая новое развлечение.

— Охо-хо! Юнга, которому перевалило за три десятка лет!

— К тому времени, как твое корыто придет за тобой, ты уже будешь далеко и откажешься от многих своих предрассудков.

— Могу я хотя бы вернуться к своей палатке и забрать кое-какие вещи?

— Оружие, звонкая монета, побрякушки для дам?

— Там бесценные образцы попугаев, ящериц и пауков.

— Нет, — отрезал Баррет.

Брасье потупился, видно было, что он зол, напуган и боится вызвать ярость капитана.

Баррет равнодушно отвернулся.

…Временный лагерь на острове обустроили еще до вечера. Шли часы, смеркалось быстро, как это бывает в южных широтах, близилась ночь, соленый ветер с моря сменился теплым ветром с разогретой суши. Крабы возились в темноте. До Баррета доносилось сухое пощелкивание их панцирей. Потом выкрики пиратов заглушили этот монотонный нечеловеческий звук. Чтобы скрасить усталость, с «Синего цветка» переправили на берег бочонок рома. Теперь матросы низкими голосами тянули песенку о недотроге Кэт. Слова жаргона и ругательства так густо уснащали ее, что Брасье с трудом улавливал смысл. Он озирался в тоске и щурился от дыма, напоминая беззащитную птицу.

Доктор Кид перебрался к Баррету и тщательно перевязал друга при свете вечернего костра.

— Что за привычка, Питер, совать в открытые раны оторванные от одежды тряпки и другие сомнительные предметы? Только твоя неслыханная удача мешает тебе подхватить горячку.

— Ерунда, иногда стоит рискнуть меньшим, чтобы получить кое-что большее.

— У тебя есть что-то большее, чем твоя жизнь, «Синий, цветок» и призрак богатства на горизонте?

— Может быть, Генри, очень может быть — как знать?

Должно быть, сказывалась потеря крови, но Баррет, обычно устойчивый к алкоголю, ощутил легкое головокружение. Оно усилилось, купол неба дрогнул и заметно повернулся, мигнув бесчисленными трепетными огнями звезд.