Елена Долгова - Камень ацтеков

— Решайтесь скорее, капитан Баррет, — нетерпеливо бросил Смок.

— Остынь, Том, ты, я вижу, забыл, кто тут главный.

— Вы собираетесь помиловать и отпустить эту крысу?!

— Нет. Но лучше не спешить. Ролана мы заберем на «Синий цветок». Ты слышишь меня, Брасье? На судне отправишься под замок. За любую попытку удрать ты будешь застрелен на месте. Как только разберемся с Тэдди, устроим суд и определим твою участь. Все, чем поможешь делу, зачтется в твою пользу.

Брасье немного успокоился.

— Спасибо. Я точно буду вам полезен.

— Не торопись благодарить.

— Доктор Кид… Сделайте что-нибудь. Я не смогу идти, у меня вывихнуто плечо.

Ланцетник внимательно ощупал сустав и резким движением поставил кость на место, от чего Брасье вскрикнул.

— Спокойно. Я сделаю хорошую повязку из этой тряпки, только не вздумай ее сдирать или шевелить плечом.

— Чертовски неприятно. У вас найдется бренди?

— Обойдешься, Ролан. Во всяком случае, ноги у тебя целы, значит, сам пойдешь… Следует убираться в сторону французской территории, капитан. Мне не нравятся местные дебри и пустоши — тут по ночам рыщут стаи диких псов.

Они двинулись к берегу уже в сумерках. Где-то вдали хрипло подвывали неизвестные звери.

Брасье обступили со всех сторон, он шел в самой середине компании, старался держаться поближе к Баррету и даже не пытался скрывать страх.

— Господи! Они в конце концов доберутся до меня.

Баррет понял, что француз говорит не о животных.

— Молчи. Иначе первым до тебя доберусь я.

Связанные руки мешали бывшему лейтенанту держать равновесие. Пару раз он сильно споткнулся. Лунный блеск пробивался сквозь месиво зелени. Мертвенные блики падали на лица людей.

— Скалы близко.

Уровень почвы повысился, обломки камней хрустели под ногами, половинка луны исчезла, скрытая высокими камнями. Пальмы шумели под ночным ветром, доктор Кид зашипел, как рассерженный кот, должно быть, уколовшись о шип какого-то растения.

— Что впереди? — снова как завороженный спросил Брасье.

Перед ним колыхалась темнота. За ее завесой молчало что-то, еще более черное и пустое.

— Это бог смерти… — прошептал бывший лейтенант.

С этими словами он развернулся и пустился бежать назад, не обращая внимания на свои связанные руки и на то, что шипы и сучья царапают ему лицо.

— Чертов паникер.

Пленника догнали и сшибли на землю. Придавленный Брасье не сопротивлялся. Он стоически вынес несколько затрещин, прежде чем взмолился:

— Хватит, капитан, я просто не справился с собой.

— И вправду, что же там чернеет?

— Это черная скала, — веско сказал Смок.

— Заброшенный дом, — предположил Винд.

— Это пещера, сеньоры, — вдруг подал голос негр с испанского корабля.

Пятно и вправду оказалось трещиной в скалах. Проход имел вытянутую форму, ползучие растения почти закрыли его.

— Внутри можно переночевать. По крайней мере костер не будет видно на расстоянии.

Джо повозился, добыл огонь и подпалил обломок свечного дерева. Импровизированный факел неровным полыханием разгонял чернильную темноту.

— Заднюю стену я не разглядел, но звериных следов нет.

Они по одному втиснулись в пролом. Винд принес ветвей потоньше и подпалил костер. Баррет устало опустился на землю, снова проголодавшийся Смок тоскливо озирался по сторонам.

— Тут глухо и мрачно, словно в могиле.

— Бред.

Брасье, кажется, совершенно потерял и волю к сопротивлению, и последние надежды на благополучный исход. Он попытался что-то сказать, но, видимо, от отчаяния.

— Здесь кто-то есть, — вдруг убежденно заорал Смок.

Джо поднял повыше самодельный факел, у задней стенки пещеры обрисовались угловатые контуры двух высохших, как пергамент, тел.

— Кто это?

— Мертвые индейцы. Сколько их ни тряси, они не ответят.

У людей, прижавшихся спинами к каменной стене, сквозь истончившуюся кожу проглядывали кости черепа. Сохранились обрывки одежды и остатки длинных волос, то, что истлело, пылью осело на пол.

— Надо бы их убрать.

— Сам убирай, а я к ним и не притронусь. Черт знает, каким богам они поклонялись, тут и порчу подхватить недолго.

Винд сложно выругался. Лицо Брасье перекосилось.

— Я не хочу умирать, — внезапно заявил он.

— Никто не хочет.

Минуты ночи тянулись бесконечно. Баррет попытался устроиться на камнях, но сон не шел — левый бок слегка обдавало жаром костра, правый холодило сквозняком из пролома. Крупная ночная бабочка задела пламя костра и беспорядочно крутилась, умирая, — лапки слиплись, усики отломились, Баррет щелчком сбил опаленное насекомое с рукава.

Через некоторое время тишину прорезал истошный визг. Звуки борьбы раздавались в ночи. Животное, терзаемое заживо, визжало — крики твари постепенно стихали, а рычание хищников сделалось размеренным и удовлетворенным. Где-то там, под мутным светом лунной половинки, шел дележ еще теплой добычи.

Баррет бесшумно поднялся, перешагнул через Ланцетника и протиснулся сквозь устье пещеры наружу.

Мириады светляков усеивали траву. Их крошечные тела источали яркий, пронзительный и холодный свет.

«Камаштли… Бог звезд, войны, охоты и удачи… Зачем ты отдал свой глаз мне?»

Баррет наклонился и взял светлячка — в ладони тот погас и сделался обычным невзрачным червяком. Слабая возня раздалась возле самых сапог. Прорытый лаз уходил под поваленное дерево, там копошились щенки лесной собаки. Баррет по очереди вытащил щенков за шкирку и выбрал самого крупного — пегого, с темной мордочкой и крепкими лапами.

— Возьму на «Синий цветок».

— Капитан! — завопили совсем рядом.

— Ты зря ушел в ночь один, Питер, — недовольно попенял появившийся доктор Кид.

К морщинистому лбу доктора приклеился кусок грязной паутины.

— Случаем, не нашел Форстера?

— Нет. А Брасье не сбежит?

— Он хорошо связан. К тому же боится Тэдди больше, чем сатану. Даже больше, чем тебя, Питер.

Они вернулись к пещере вдвоем. Помятые лица кое-как выспавшихся моряков выражали тревогу. Брасье сидел на полу, Баррет развязал своему лейтенанту щиколотки и рывком помог ему встать.

Негр, ни слова не говоря, пошарил в карманах, отыскал там свечной огарок и, затеплив огонек от костра, пристроил рядом с двумя мумиями.

— Пусть души умиротворятся и не идут за нами вслед.

— Откуда тут покойники?

— Спрятались и погибли от истощения, сеньоры. Испанцы из первопоселенцев охотились на язычников с собаками…

— Нужно вернуться и узнать, как там дела у Бертрана…

Неподалеку от домика буканьеров они остановились. Сильно тянуло дымом — горелыми дровами и опаленным мясом, мясом, пожалуй, больше, чем обычно. Трудноопределимая аура запустения витала над поляной. Баррет не мог уловить ее сути, пока не прислушался как следует — звенели мухи. Их облако собралось возле построек. Пальмовые листья на крыше хижины завалились вовнутрь, уцелели стены, но и они носили явные следы огня.