Маргарита Свидерская - Радуга Над Теокалли

— Убита женщина из моей семьи! Убийца должен быть наказан по закону — забит палками немедленно!

— Предлагаю не спешить, уважаемый тлатоани! Мне понятно Ваше горе, я, как и Вы, скорблю о тетушке, безвременно ушедшей в Миктлан, но вдруг женщина Амантлана действительно не виновата?! Должен быть суд!

— Хорошо, ступай, мне следует переодеться. Я подумаю. Допросите очевидцев, членов моей семьи, моих сестер! Кто-то же должен знать, зачем Шочи отправилась к Амантлану!

— Вы… подозреваете заговор?

— Пока мне не скажут все, я буду подозревать все! И… поговори с Амантланом! Выясни, зачем моя сестра приходила к нему! Ступай!

Искать Амантлана Тлакаелелю не пришлось, весть об убийстве Шочи в его доме принес раб, посланный почтенной Ишто. Мужчина сразу же направился на поиски советника тлатоани. По пути Амантлан выяснил, что Иш-Чель в темнице на территории дворца, к ней его не допустили. Тут-то и нашел его Тлакаелель, препирающегося со стражей, которая, не взирая на высокое положение военачальника, отказывалась допустить его к арестованной.

— Пойдем, Амантлан, нам нужно поговорить! — отозвал друга в сторону Тлакаелель. Пробиться к жене не получалось, помочь мог только советник, которого он и искал, поэтому Амантлан послушно отправился за ним. Тлакаелель увлек друга в глубину сада.

— Произошло несчастье, друг мой, убита Шочи, и это в твоем доме, твоей женой! — Тлакаелель старался говорить тихо, кругом сновали слуги и воины. Амантлан тяжело вздохнул, немного замешкался с ответом, как бы обдумывая его, но, упрямо встряхнул головой и с твердой уверенностью в своей правоте, без сомнения в словах, тоне, виде произнес:

— Тлакаелель, я не верю, что моя жена могла убить Шочи, это какое-то недоразумение!

— О чем ты говорил с Шочи сегодня? Вас видели вместе.

— Ну да, нас видел весь Теночтитлан! Шочи пришла сообщить мне, что наш тлатоани решил выдать ее замуж, причем за того, кого она сама выберет. Она предложила взять ее в жены мне. Я отказался.

— Ты отказал Шочи?! — изумился Тлакаелель, от неожиданности он даже взмахнул руками.

— Да, — тоже развел руки Амантлан, понимая, что это сообщение выглядит более чем неправдоподобно — можно ли поверить в существование мужчины, добровольно отказывающегося от такой великолепной партии, родства с тлатоани и всех благ, но он-то, Амантлан, уже однажды отказался от этого раньше! И сейчас только подтвердил свое решение.

— И она в ярости пошла к тебе домой, разобраться с твоей женой, думаю, что именно так оно и было! Но вот разобраться ли?.. — Тлакаелель усмехнулся, теперь ему предстояло доказать дяде, что ситуация была именно такой.

— Ты поможешь мне пройти к жене?

— Нет. Пока тлатоани не объявит свою волю, это не удастся. Как твой сын, с ним все в порядке?

— Он жив. Напуган. С ним моя мать. Но мне нужно поговорить с женой, Тлакаелель! Я не могу просто так ничего не делать!

— Жди, друг мой, на все воля богов! Кажется, вон идет Гордый Орел, твой тесть. Объясни ему, что вам нужно ждать, а я пойду к тлатоани! Верь, я сделаю все, что в моих силах!

— А закон? — грустно усмехнулся Амантлан. Ему не верилось, что такой ярый блюститель и реформатор, каким был Тлакаелель, поступиться своими принципами, чтобы ради дружбы нарушить хоть одно правило страны Анауак.

— Амантлан, — Тлакаелель задержался, он тщательно старался подобрать слова, чтобы они ясно выразили его мысль и не сеяли сомнений:

— Я знаю законы. Я их составлял. Я приказываю всем их блюсти, как соблюдаю их сам. А потому, наказан должен быть преступник. Вина твоей жены пока не доказана. Я верю, что не она подняла руку на Шочи. Верь и ты мне, друг мой!

— Верю!..

К темнице действительно подходил приемный отец Иш-Чель, раб, который шел за ним, нес большой узел.

— Приветствую тебя, Храбрый Ягуар! Мне сообщили о горе в нашей семье. Где моя дочь, что она говорит? Что говорит советник тлатоани? — взгляд пожилого воина проследил за удаляющимся Тлакаелелем. Одетый в оранжевый траур он ярким пятном выделялся на фоне зеленого сада.

— Я не знаю, что говорит Золотое Перышко Колибри, меня не пустили к ней, сомневаюсь, что и Вас пустят. Советник обещал разобраться в соответствии с законом.

— Я принес ей одежду и еду, может быть, стража передаст ей?

— Попробуем, — мужчины направились к начальнику охраны и смогли убедить того принять узелок с вещами для арестованной женщины.

Когда стражник принес узелок с одеждой и едой, Иш-Чель сидела на глиняном полу, подтянув к подбородку колени. Перед ее глазами быстро мелькал калейдоскоп картинок страшного происшествия. Снова и снова она пыталась вспомнить, но не могла… Она не знала, как в ее руках оказался нож, которым была убита Шочи. Не было такой картинки! Она не брала нож! Она не чувствовала и не помнила его в своих руках! Она не убивала Шочи… Но хотела бы это сделать. Да-да, убить эту женщину, которая пыталась задушись Маленького Ягуара! Ту, что унижала ее! Шочи была ей неприятна. Да. И имей такую возможность, Иш-Чель на кусочки бы разорвала ее, чтобы раз и навсегда покончить их странное соперничество.

«Но откуда взялся нож?! У меня его не было!..» — Иш-Чель вновь посмотрела на свои руки, они были в засохшей крови. Она попыталась ногтями отскрести ее, на коже остались царапины. Почему-то это занятие отняло последние силы. И она прекратила. На глазах выступили слезы — ей было жалко себя, и свою такую несуразную жизнь. В который раз она попадает в ситуацию, когда ее жизнь балансирует на кончике ножа? Иш-Чель подумала — постоянно! Только-только она начинает вести жизнь обычной женщины, как обязательно происходит что-то. И вот снова, она в темнице, от нее ничего не зависит, ее судьбу решают где-то и кто-то, кому она, Иш-Чель, совершенно безразлична. Смешно надеяться на счастливый исход. Ее обвинят в убийстве сестры тлатоани и, как требует закон, забьют палками. И как это ее не убили на месте? Ах да, начальник стражи в их доме помешал… «Что же будет с Маленьким Ягуаром?..»

Тюремщик вошел почти неслышно, только в передаче для заключенной что-то стукнуло внутри, и привлекло ее внимание, мужчина положил узелок у входа в темницу и вышел.

«Что это?» — Иш-Чель поднялась и подошла посмотреть. В узелке была одежда: юбка, рубашка, покрывало, ее любимый гребень с красивым узором из мелких камней нефрита; кувшин с водой и лепешки. Быстро скинув окровавленные лохмотья, женщина с наслаждением оттерла с себя всю кровь чистыми лоскутами — остатками ее дневной одежды и переоделась. Стало немного легче.

«Что с Маленьким Ягуаром?! Только бы он был жив! Неужели я не успела?!»

«Что теперь будет со мною?.. Забьют палками?.. Но, я не убивала Шочи!» — удары от плетки и палок болели, на теле явственно проступили рубцы и синяки, вернее, проступала чистая кожа, а все тело было покрыто следами от ударов, которые ей нанесла Шочи и ее охрана.