Елена Первушина - Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

А благодаря французскому офицеру Николя Агею де Миону мы можем на миг увидеть и хозяйку этого дворца. «…Хотя этот дворец был деревянным, — пишет Агей де Мион, — но так хорошо выкрашен, что его можно было бы принять за каменный. Передний его фасад выходил на реку, с остальных трех сторон его окружали сады с прекрасными статуями, прелестными боскетами и фонтанами… Прежде всего нас провели в Кабинет, т. е. в то помещение дворца, где принимает министр граф Остерман… Он сам проводил нас в императорские апартаменты, и мы были удивлены необычайным блеском как придворных особ, так и придворной прислуги… Мы нашли, что императрица отличалась величественным видом… На ней было золотое парчовое платье с огненным оттенком и сшитое по французской моде, на роскошной ея груди виднелась большая бриллиантовая корона. Через несколько минут царица вернулась в шелковом платье, которое она, вероятно, надела по той причине, что было очень жарко. Эти комнаты отапливаются печками, которые находятся под полом. Т. к. в печках жгут благоуханные ароматы, то в комнате и тепло, и приятно благоухает… Между прочим, мне очень понравилось красивая и любопытная фигура из слоновой кости и из черного дерева; она изображала жертвоприношение Авраама… Пожелав узнать, что нас всего более поразило во дворцах и арсеналах, она в ответ на наш рассказ приказала прислать нам картинки того, что нам понравилось, но, признаюсь, что эти картинки были очень посредственными по исполнению».

Деревянный дворец (как и бóльшую часть деревянных зданий XVIII в.) не пощадило время. Сейчас о нем напоминает только цветочный партер в Летнем саду.

На зиму же Анна перебиралась в Зимний дворец на Дворцовой площади, также возведенный по проекту Растрелли. Сам архитектор составил такое описание своего творения: «В этом здании был большой зал, галерея и театр, также и парадная лестница, большая капелла, все богато украшенное скульптурой и живописью, как и вообще во всех парадных апартаментах. Число комнат, которые были устроены в большом дворце, превышало двести, кроме нескольких служебных помещений, лестниц и большого помещения для караула, дворцовой канцелярии и прочего». А Феофан Прокопович писал о зимнем дворце: «Дом сей… столь чюдного дела, что такого Россия до днесь не имела».

Парадные залы дворца имели «штучные ромбоидные, с звездами полы» и были украшены живописными плафонами. Одно время во дворце находилась и знаменитая Янтарная комната, позже перевезенная в Царское Село.

Впервые Анна переехала туда на зиму в 1735 году. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» так рассказывала об одном из придворных праздников: «…изволила Ея Императорское Величество подняться в новопостроенную 60 шагов длины имеющую и богато украшенную Салу, к убранному золотым сервизом столу… После чего того часу начался в золотом, великими зеркалами и картинами убранном Сале, бал».

Позже, при постройке дворца для Елизаветы Петровны, дворец Анны Иоанновны уничтожили, от него сохранился только фундамент флигеля, обнаруженный во время раскопок на Дворцовой площади и вновь засыпанный землей. Сохранилось и тронное кресло Анны Иоанновны — оно находится в Георгиевском зале Зимнего дворца.

В 1740 году Анна Иоанновна повелела организовать государственные торжества по случаю окончания войны с Турцией и десятилетия ее восхождения на престол. Одним из главных «аттракционов» стала «потешная свадьба» двух шутов: Михаила Голицына — опального князя, разжалованного в шуты за женитьбу на итальянке незнатного происхождения, и калмычки Авдотьи Бужениновой. С. Н. Шубинский рассказывает, как возникла эта идея: «Князь Михаил Алексеевич Голицын, внук знаменитого боярина и любимца царевны Софии, Василья Васильевича, и сын пермскаго наместника, князя Алексея Васильевича, родился в 1679 году, за несколько дней до того, как дед и отец его, лишенные чинов и поместий, были отправлены в ссылку в Пинегу. Когда князь Михаил Алексеевич достиг совершеннолетия, Петр Великий определил его солдатом в полевые полки, где он, на сороковом году от рождения, с трудом достиг чина майора. Потеряв в 1729 году первую жену — Марфу Максимовну, рожденную Хвостову, от которой имел сына князя Алексея, умершаго бездетным в 1758 году, и дочь Елену, вышедшую замуж за графа Апраксина, Голицын испросил себе позволение ехать путешествовать за границу. Во время пребывания своего во Флоренции он влюбился в одну итальянку низкаго происхождения, женился на ней и, по ея внушению, перешел в католическую веру. По приезде в Россию князь Михаил Алексеевич жил в Москве, тщательно скрывая от всех жену и перемену религии; но обстоятельство это скоро обнаружилось и дошло до сведения императрицы. Голицын был привезен в Петербург и посажен в Тайную канцелярию. По приказанию Анны Иоанновны, брак его был расторгнут, жена выслана за границу а сам он разжалован в „пажи“ и назначен придворным шутом. Несчастный не имел настолько твердости характера, чтоб предпочесть смерть позору, — и сел в лукошко у дверей того самаго царскаго кабинета, в который родственники его гордо входили без доклада. Голицыну, в числе прочих шутовских обязанностей, было поручено подавать императрице квас, вследствие чего придворные прозвали его „квасником“. Прозвищем этим он именовался даже в официальных бумагах того времени.

В. Якоби. „Шуты при Дворе императрицы Анны Иоанновны“. 1872 г.

В числе приживалок Анны Иоанновны находилась одна калмычка, Авдотья Ивановна, пользовавшаяся особенным благоволением императрицы и носившая, в честь ея любимаго блюда, фамилию „Бужениновой“. Калмычка эта, уже не молодая и очень некрасивая собой, как-то в разговоре выразила Анне Иоанновне охоту выйдти замуж. Посмеявшись над таким желанием, императрица спросила Буженинову, есть ли у нея в виду жених, и, получив отрицательный ответ, сказала, что берет на себя устройство ея судьбы. На другой же день Голицыну было объявлено, что государыня нашла для него невесту и чтоб он готовился к свадьбе, все расходы которой ея величество принимает на свой счет. Мысль императрицы — женить шута на шутихе — встретила полное сочувствие в кругу ея приближенных. Камергер Татищев подал идею — построить для этой цели на Неве дом изо льда и обвенчать в нем молодых „курьезным образом“. Немедленно была составлена, под председательством кабинет-министра Волынскаго, особая „маскерадная комиссия“, которой поручен высший надзор и скорейшее исполнение предложения Татищева».

В. Якоби. «Свадьба в Ледяном доме». 1878 г.