Константин Малофеев - Империя. Книга 1

Против спартанской власти начали вспыхивать одно восстание за другим. Главными их зачинщиками выступали Афины и Фивы, два греческих полиса, ранняя история которых неразрывно связана с ханаанейцами.

Однако на фоне раздиравшей Элладу смуты все большей популярностью начала пользоваться новая, панэллинская идея. Греков призывали объединиться ради того, чтобы завоевать саму Империю, отомстить персам за сожженные во время похода Ксеркса храмы, прославиться и обогатиться. То, что в этом нет ничего невозможного, показал «поход десяти тысяч» греческих наемников, описанный его участником – историком Ксенофонтом – в знаменитом сочинении «Анабасис» (греч. «восхождение»). Греки приняли участие в гражданской войне в самом центре Персидской Империи, одержали славные победы и вернулись назад через враждебные сатрапии Месопотамии, Сирии и Анатолии, потеряв всего 1400 человек из 10 000. Эллада убедилась в превосходстве своей военной организации и дисциплины, некогда созданной спартанцами, над персидской.

А вскоре у северных рубежей греческого мира, погрязшего в войнах и смутах, начало возвышаться государство, не бывшее эллинским по своему происхождению, но усвоившее эллинскую культуру и воинскую премудрость. Речь идет о Македонии царя Филиппа, сыну которого Александру было суждено основать новую Империю.

Греко-персидские войны и итоговая победа персов привели к губительному для них самих результату. Под воздействием внешней агрессии эллины сумели сплотиться и стали в большей степени, чем раньше, мыслить себя единым народом, а не афинянами, спартанцами, коринфянами и так далее. И это новое греческое единство было крайне враждебным по отношению к «варварской» периферии, прежде всего – Империи Ахеменидов.

Именно греко-персидские войны стали катализатором для возникновения у греков панэллинской идеи и вытекавшего из нее стремления совершить военный поход на Восток. При этом лучшие греческие умы понимали, что из-за политического разобщения греческих полисов им необходима внешняя сила, которая сплотила бы их для осуществления этого плана.

Историк Э. Фролов полагал, что панэллинская идея, развившаяся в IV столетии до Р.Х. в настоящую доктрину, «включала в себя целый ряд характерных элементов отчасти патриотического, отчасти монархического свойства: требование установления мира и согласия между греками и организации совместными усилиями отпора вмешательству соседних варваров в греческие дела; желание перенести войну в Азию и решить больные проблемы Греции за счет Востока; наконец… намерение поручить исполнение этих больших „национальных” задач сильной авторитарной власти, будь то какая-либо из младших греческих тираний или македонская монархия» [67] Фролов Э. Д. Панэллинизм в политике IV в. до н. э. / Э. Д. Фролов // Античная Греция: проблемы развития полиса. В 2 т. Т. 2. Кризис полиса. – Москва: Наука, 1983. – С. 157–208. .

Своей кульминации панэллинская идея достигает в речах афинского ритора Исократа. Будучи глубоким стариком, он с юной энергией адресует свои произведения напрямую царю Македонии Филиппу II, видя в нем наилучшую кандидатуру для объединителя Эллады и ее вождя. Оратор стремится направить острие будущего наступления объединенной Эллады под предводительством македонского правителя на державу Ахеменидов, призывая к колонизации Азии.

Исократ обещает Филиппу великую славу, если тот сумеет полностью «сокрушить это царство или по крайней мере захватить как можно больше земли и занять Азию… от Киликии до Синопы; кроме того, основать города на этой территории и поселить там тех, кто скитается теперь за неимением средств к жизни и вредит всем встречным» [68] Исократ. Речи / Исократ // Вестник древней истории. – 1965. – № 3. – С. 211–236. Исократ. Письма / Исократ // Вестник древней истории. – 1969. – № 2. – С. 181–199. .

И Филипп II, действительно, соответствует этому идеалу. Он приступает к реализации программы Исократа и, подчинив греков, противившихся объединению, создает в течение зимы 338–337 годов до Р.Х. Коринфскую лигу – общий греко-македонский союз, формально призванный защитить Элладу от внешнего врага и сохранить внутренний порядок, реинструмент для подготовки к войне с Персидским царством.

ФИЛИПП II

(359–336 гг. до Р.Х.)

Война не замедлила начаться, и лишь неожиданная гибель не позволила македонскому царю возглавить вторжение в Азию. Вместо Филиппа вождем единой греко-македонской армии, высадившейся в Малой Азии, стал его сын Александр.

Замысел предпринять поход на восток родился в лоне завоевательных устремлений эллинов и македонцев. Однако экспансионистская активность Коринфской лиги, равно как и все панэллинское движение в целом, не имели в своих истоках никакой имперской идеи. Современный биограф Александра Македонского И. Шифман считает вполне вероятным, что «уже в самом начале кампании Александр имел в виду овладеть Ахеменидской державой, стать царем Азии и, возможно, именно ее превратить в центр своего государства» [69] Шифман И.Ш. Александр Македонский / И. Ш. Шифман. – Ленинград: Наука. Ленингр. отд-ние, 1988. – 205 с. – (Всеобщая история). .

Учебники и популярные издания заняты историей побед, одержанных Александром на протяжении 334–328 годов до Р.Х. Да, за это время он разгромил державу Ахеменидов и принудил к покорности ее отдельные бунтующие сатрапии. Однако, как бы это ни звучало парадоксально, именно от поверженных персов победитель Александр перенял идею Империи.

Фактически Александр железной рукой воссоединил распадавшуюся Империю. Недаром исследователи иногда называют его «последним Ахеменидом». Александр не разрушил завоеванную державу: в основных чертах он сохранил ее государственный строй, как когда-то поступил персидский правитель Кир с покоренным Нововавилонским царством. Более того, несмотря на то что при формировании новой имперской военно-политической элиты Александр выдвинул на первое место эллинов и македонян, он не дал им полностью господствующего положения. Старая знать также получила свое место у кормила власти и в армии.

По сути, в Персидской Империи произошла смена династии, включение в состав элиты мощного греко-македонского элемента, что ознаменовало начало слияния западной, эллинской культуры с государственным опытом Востока. Александр целенаправленно разрушал культурные, политические и экономические барьеры между народами Империи, барьеры, во времена греко-персидских войн казавшиеся незыблемыми. Так, он женил 10 тысяч македонян на персиянках, сам взял в жены дочь персидского вельможи, а затем и двух царевен из династии Ахеменидов. Ему представлялось необходимым сформировать в новом имперском обществе значительную прослойку людей, которые будут иметь одновременно персидские и македонские корни, что послужило бы прочности державы.