Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

В 1918 году массовые перемещения войск распространили испанский грипп среди военных. К тому же очереди за военными облигациями [6] Военные облигации (bond drives) – кампании по стимулированию американцев покупать казначейские облигации США для финансирования Первой и Второй мировых войн. , цель которых была привлечь граждан к внесению средств на военные нужды и парады победы в Соединенных Штатах, сеяли грипп среди гражданского населения. В Филадельфии одна из таких кампаний по привлечению средств имела разрушительные последствия и привела к резкому росту смертности в Городе братской любви [7] «Братская любовь» – название Филадельфии в переводе с греческого. – Прим. пер. [23].

В Британии главы Уайтхолла [8] Уайтхолл (Whitehall) – улица в центре Лондона, название которой стало нарицательным обозначением британского правительства. неохотно вводили карантинные ограничения на автобусы и трамваи, опасаясь навредить моральному духу [24].

Конец войны не положил конец испанскому гриппу. Когда уровень смертности резко возрос, радостные толпы собрались на Альберт-сквер в Манчестере приветствовать перемирие, невольно приглашая «испанку» присоединиться к ним. Так что вирус-убийца оставался активным вплоть до 1919 года [25].

Самым страшным аспектом испанского гриппа, помимо его быстрой передачи, были его ужасающие симптомы. Для сравнения: при обычном гриппе инкубационный период – от 24 часов и до четырех-пяти дней, прежде чем болезнь становится очевидной. Первые признаки заболевания – головная боль, озноб, сухой кашель, лихорадка, слабость и потеря аппетита. Возникает общая усталость, а у некоторых развивается бронхит и пневмония. Время до полного выздоровления от гриппа может занять несколько недель или больше. Что может сбить с толку, так это то, что, хотя грипп имеет достаточно четкие и узнаваемые клинические симптомы, многие пациенты и некоторые врачи склонны объединять большинство респираторных заболеваний под общим диагнозом «грипп» [26]. Для большинства из нас грипп – это не более чем несколько выходных, таблетки парацетамола и горячие лимонные напитки и лежание на диване.

Но испанский грипп отличается: он гораздо более агрессивен и развивается намного быстрее. Во время разрушительной второй волны эпидемии, начавшейся летом 1918 года, жертвы падали на улицах, истекая кровью из легких и носа. Их кожа становилась темно-синей, то есть начинался цианоз, вызванный кислородной недостаточностью, их легкие наполнялись жидкостью, и они задыхались от кислородного голодания, как выброшенные на берег рыбы. Те, кто умер быстро, были счастливчиками. Другие страдали от частой рвоты и ужасной диареи и умирали в бреду, потому что их мозг был лишен кислорода. Те, кто выздоравливал, часто всю жизнь страдали нервными расстройствами, проблемами с сердцем, летаргией и депрессией. Врачи и медсестры героически трудились, ухаживая за больными, часто заболевая сами. Доктор Бэзил Худ, главврач лондонской больницы Сент-Марилебон, оставил ужасный отчет о состоянии дел в своей клинике, в котором он описывал ее как «самое печальное событие в моей профессиональной жизни» [27]. На Западном фронте медсестрам в дополнение к лечению боевых ранений приходилось справляться с бесконечным потоком трупов, темно-синих и разлагающихся в течение нескольких часов после смерти [28].

На поле боя и союзники, и немцы понесли огромные потери. Из 100 000 жертв среди американских военных 40 000 военнослужащих умерли от испанского гриппа. По мере того как передвижение войск рассеивало грипп по всем уголкам земного шара, «испанка» путешествовала вместе с невинными рядовыми из Соединенных Штатов во Францию. В одном из таких путешествий на обреченном на гибель американском корабле «Левиафан» в сентябре 1918 года девяносто шесть человек умерли от испанского гриппа в адских условиях, а десятки других погибли, как только сошли на берег [29].

Гражданская жизнь была ничуть не лучше: целые семьи гибли в своих домах. Младенцы умирали от голода, пока их родители беспомощно лежали в своих постелях. Безумцы убивали своих детей, уверенные, что их отпрыски будут голодать без них. В Южной Африке тела убитых и умирающих шахтеров сбрасывали с поездов и оставляли на обочине [30]. В Нью-Йорке 600 детей оказались в детских домах. По всему земному шару многие города превратились в города-призраки, потому что жизнь в них остановилась. В Вашингтоне и Кейптауне у гробовщиков закончились гробы. А в Филадельфии нехватка места для захоронения привела к тому, что городской совет вынужден был рыть братские могилы паровыми экскаваторами [31]. Когда призрак «испанки» вызвал в воображении образы черной смерти 1348 года, великой чумы 1665 года, и ужасных вспышек холеры и тифа, опустошивших Европу в 1840-х годах, некоторые предположили, что это вовсе не грипп, а сама чума, и опасались, что человечество будет уничтожено. Как отмечал в 1918 году американский эпидемиолог доктор Виктор К. Воан, врачи того времени «знали о гриппе не больше, чем флорентийцы XIV века знали о черной смерти» [32].

Бойцы и гражданские лица по обе стороны баррикад теперь обнаружили, что смерть стала новым врагом. По мере того как отдельные вспышки болезни складывались в ужасную картину пандемии, мир реагировал так, как будто находился во власти какого-то инопланетного вторжения. Испанский грипп стал напоминать классический научно-фантастический роман «Война миров» Герберта Уэллса.

Еще одной тревожной особенностью испанского гриппа был возраст заболевших. Как правило, именно дети, пожилые люди и люди с ослабленной иммунной системой наиболее подвержены риску умереть от гриппа. Но большинство жертв эпидемии испанского гриппа были здоровыми молодыми мужчинами и женщинами, умершими в самом расцвете сил. Беременные были особенно уязвимы. Испанский грипп убивал их, как и молодых матерей и их детей. В Массачусетсе одна акушерка помогла молодой женщине родить недоношенного ребенка, но через несколько часов оба умерли [33].

Между весной 1918 и летом 1919 года «испанка» продолжала свой танец смерти, нападая без предупреждения и, казалось бы, наугад. Как в фильме-катастрофе, никто не мог сказать, кто из актеров будет жить или умрет. Среди тех, кто выжил, был Франклин Д. Рузвельт, прибывший в Нью-Йорк после рокового путешествия на «несчастливом» корабле под названием «Левиафан» [34].

Британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж также едва не погиб от гриппа. А его смерть вызвала бы потерю боевого духа среди союзников [35]. Считалось, что Махатма Ганди не выживет, а кайзер Вильгельм страдал вместе со своими подданными. Великий американский писатель Джон Стейнбек выздоровел, как и писательница Мэри Маккарти, кинозвезда Лилиан Гиш, Граучо Маркс и Уолт Дисней. Опыт испанского гриппа, по-видимому, оказал значительное психологическое воздействие, в частности писатели отметили эти изменения. Говорят, что этот опыт навсегда изменил мировоззрение Стейнбека [36]. А Кэтрин Энн Портер, автор мемуаров об испанском гриппе «Бледный конь, бледный всадник» (Pale Horse, Pale Rider), рассматривала болезнь как прозрение, изменившее ее жизнь [37]. Томас Вулф, один из величайших американских романистов, оставил завораживающий и убедительный рассказ о смерти брата от испанского гриппа в своем самом знаменитом романе «Взгляни на дом свой, ангел: история погребенной жизни» [38].