Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Подписывая Договор о дружбе и сотрудничестве с Йеменом, Советский Союз, по словам Л. М. Карахана, имел целью «оказать Йемену содействие в смысле расширения международно-правового признания независимости йеменского государства» (34).

Вслед за заключением Договора о дружбе и торговле между Йеменским Королевством и СССР и налаживанием Всесоюзной Восточной Торговой Палатой – при активном содействии принца Сайфа ал-Ислама – торговых отношений «советскими хозяйственными организациями» с «йеменским купечеством» встал вопрос о назначении в Йемен советского постоянного представителя.

Из служебной записки заведующего Отделом Ближнего Востока НКИД Сергея Костантиновича Пастухова (1887–1940) на имя Льва Михайловича Карахана от 18.04.1929 г. следует, что вопрос этот для Йемена был в то время непростым. И суть просьбы имама Йахйи по нему заключалась в том, чтобы с учетом сложной для Йемена внешнеполитической обстановки, не позволявшей принять в г. Сана’а’ дипломатического представителя СССР, «советская сторона сочла бы возможным назначить кого-либо из советских граждан, занимающихся торговлей в Йемене, временно исполнять обязанности такого представителя». С учетом просьбы йеменцев С. К. Пастухов предлагал «облечь функциями посредника между правительствами СССР и Йемена» Карима Хакимова, сделав его на время «советским купцом». «Тов. Хакимов, – отмечал С. Пастухов, – будет иметь мандат от “Ближвостгосторга” [Экспортно-импортной конторы Госторгов по торговле с Турцией и Ближним Востоком], и формально. считаться генеральным уполномоченным “Ближвостгосторга” в Йемене». На самом же деле «коммерческая ответственность» за все торговые операции с этой страной «будет лежать на т. Белкине. По существу, т. Хакимов будет выполнять функции полпреда.» (1).

Политбюро ЦК ВКП (б) на заседании 9 мая 1929 г. (Протокол № 79) приняло «предложение НКИД утвердить генеральным представителем СССР (генеральным уполномоченным “Ближвостгосторга”) в Йемене т. Хакимова К. А.» (он в то время находился на лечении в Германии) (2).

В письме от 13 мая 1929 г. Л. М. Карахан информировал руководство Наркомата внешней торговли (НКВТ), что на основании решения Политбюро т. Хакимов, работавший советским дипломатическим представителем в Хиджазе, «командируется в Йемен торговым представителем СССР». Подчеркнул, что так как «йеменское правительство специально просило», чтобы советский представитель в Йемене «в глазах внешнего мира был только “купцом”», то НКИД и «поставил в Инстанции [Политбюро] вопрос о назначении т. Хакимова генеральным представителем “Ближвостгосторга”, то есть той организации, которая ведет торговлю в Йемене» (3). Представительство “Ближвостгосторга”, сообщал Л. М. Карахан, планируется открыть (с учетом всего сказанного выше) в г. Сана’а’, а контору – в г. Ходейда, в центре экспортно-импортных операций Йемена.

В 1928 г., когда велись переговоры о заключении советско-йеменского Договора о дружбе и торговле, коммерческая деятельность СССР в Аравии, по расчетам советских специалистов, «могла дать товарооборот в 1–2 млн. руб.» (4).

Общий товарооборот Йеменского Королевства за 1927–1928 финансовый год, как явствует из донесений М. Аксельрода и Н. Белкина, составил 26,5 млн. талеров Марии Терезии (или 2,550 млн. фунтов стерлингов). Из них 15 млн. талеров пришлось на ввоз и 11,5 млн. – на вывоз (талер Марии Терезии приравнивался тогда к 90 коп.) (5).

Главными «торговыми воротами» Йеменского Королевства выступала в то время Ходейда. Через этот порт осуществлялось до 70 % импорта и более 80 % экспорта. Основными товарами вывоза являлись:

1) кофе – 29 937 мешков (по 80 и 100 кг. зерен в мешке);

2) кожсырье – 6 121 свертков-связок (по 150 кг. в свертке для тяжелого кожсырья и по 200 шт. в связке для мелких кож);

3) хенна (лавсония неколючая, из листьев которой получают хну) и сенна (лечебное дикорастущее растение), а также овечье масло и мед.

Монопольное положение на рынке продовольственных товаров занимала Индия. Она поставляла в Йеменское Королевство 100 % ввозимых в страну муки, риса и пряностей, и 75 % сахара. Роль Англии в торговле с Йеменским Королевством, несмотря на то, что британские промышленные товары с местных рынков активно вытесняли Германия и Япония, все еще оставалась весомой. В рассматриваемый нами отчетный период (1927/1928) ее доля в суммарном ввозе мануфактуры составляла 50 %, а керосина – 45 % (6).

Участие Советского Союза во внешней торговле Йеменского Королевства до заключения Договора о дружбе и торговле было незначительным. На долю СССР приходилось всего лишь 2,3 % импортируемого в страну сахара и 3,5 % муки. Главной причиной тому – отсутствие регулярного пароходного сообщения. В 1927/1928 фин. году Ходейду посетило 108 пароходов. Из них 65 – под английским флагом, 34 – под итальянским и лишь одно торговое судно – под советским флагом.

Вывоз йеменского кофе, главной экспортной статьи королевства, если судить по отчетам Н. Белкина и М. Аксельрода, держали в своих руках три итальянских торговых общества: «Italia-Arab», «Societa Coloniala» (на 300 тыс. талеров в год) и «Братья Петруцци» (на 180 тыс. талеров в год) (7).

Поскольку речь зашла о кофе, то представляется обоснованным упомянуть о том, что до конца XVI века Йемен являлся единственным поставщиком кофе в мире. Слово «кофе», в арабском языке «кагва», произошло от названия эфиопской провинции Каффа, родины кофе. Оттуда кофейные кусты завезли в Йемен. Появление первых кофейных плантаций в Йемене тамошние предания связывают с шейхом ‘Умаром ал-Шадли. Имя этого человека йеменцы и по сей день поминают в утренних молитвах. Вывоз кофе из Йемена шел через порт Моха. Отсюда – и название широко известного в мире сорта кофе «мокка». Само слово «мокка» появилось на свет вследствие неправильного произношения названия порта Моха французскими моряками, хаживавшими с «кофейными экспедициями» в Йемен.

Европейцев с историей открытия кофе познакомил французский дворянин де Ля Рок. В своей книге «Путешествие в Счастливую Аравию» он изложил легенды и предания, связанные с кофе, услышанные им от участников знаменитых «кофейных экспедиций» французов в Моху (1708–1717, 1711–1713 гг.). Рассказал, что родиной кофе является местность Каффа в Абиссинии (Эфиопия). Он же поведал и о том, что «открыл» кофе пастух Калдим, притом совершенно случайно. Выводя коз на выпас, Калдим заметил, что всякий раз, когда животные поедали листья одного из кустарников, с «плодами красного цвета величиной с вишню, то возбуждались». И тогда он приготовил на них настойку. Но она ему не понравилась – была горькой. Оставшиеся ветки с ягодами Калдим в сердцах бросил в костер. И от поджаренных на костре ягод, как он потом вспоминал, пошел «аромат чудный». Калдим достал зерна из золы, растолок их, залил кипятком, и то, что у него получилось подержал немного в кипящем состоянии на огне. Так и появился напиток кофе. Испив его, Калдим был приятно удивлен «освежающими и прогоняющими сон» свойствами приготовленного им напитка.