Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Некоторое время спустя он поделился «секретом бодрости» с настоятелем одного из христианских монастырей. Абиссиния, нынешняя Эфиопия, выступала в то время центром христианства и оплотом Византии в бассейне Красного моря. Монахи по совету своего настоятеля стали попивать «отвар Калдима» перед совершением ночных молитв. И впоследствии назвали его кагвой. Употребление кагвы вошло в обычай не только у монахов, но и у погонщиков караванов, часто останавливавшихся на отдых у стен этого монастыря. С ними зерна кофе и попали в Йемен, где его и стали культивировать.

Из Йемена кофе шагнул в Хиджаз, в Макку (Мекку) и Мадину (Медину), оттуда – в Египет, а через него – в Константинополь и дальше в Европу. С течением времени кофе в Европу начали доставлять из Мохи напрямую, минуя Египет и Турцию, морским путем, вокруг мыса Доброй Надежды. Это сразу же отразилось на суммарных таможенных сборах турецких властей в Египте.

Долгое время посещать «кофейные террасы» в Йемене чужеземцам запрещалось, строго-настрого. Вывоз из страны кофейных кустов и даже сырых, только что собранных кофейных зерен карался смертью. История сохранила имена людей, решившихся все же сделать это. Первым среди них в сводах «аравийской старины» фигурирует индус-мусульманин Хазрат Шах Джамар Мазарби. Возвращаясь из паломничества в Святые земли ислама, он умудрился как-то раздобыть в одном из йеменских портов семь сырых, только что собранных зерен, и тайно пронести их на судно, минуя таможенный досмотр. Вернувшись в Индию, «посеял» эти зерна на Чандрагирских холмах в Картанаке.

Первым европейцем, кто известил Старый свет о кофе, историки называют Проспера Альпина, жителя Падуи. В 1580 г. он в составе миссии консула Венецианской республики побывал в Египте, где и попробовал напиток из зерен кофе. Кофе в Европу завезли венецианцы, в 1614 г. (в Венеции, к слову, открылась и первая в Европе кофейня).

За пределами Аравии первыми заведениями, где посетителям стали предлагать кофе, были несколько маленьких ресторанчиков на Старом рынке в османском уже Константинополе. Кофе так «развязывал языки» туркам, доносили султану фискалы, что они, ничтоже сумняшеся, несли уже, невесть что, и о самом султане, и о его деяниях. И тогда султан Мехмед, как гласят предания, решил лично убедиться в правоте молвы людской насчет «будоражущего ум и язык напитка», пришедшего из Аравии. Инкогнито, переодевшись в платье простолюдина, наведался в два таких ресторанчика. То, что он там увидел и услышал, – «свободные нравы, вольные речи и нелецеприятные высказывания по адресу самого султана», – повергли его в шок. И он распорядился кофе в его империи нигде не предлагать, и «рассадники вольнодумства» не плодить. Однако кофе сделался напитком настолько уже популярным, что «изъять его из жизни» горожан, как того возжелал султан, не представлялось возможным. Не помогли исполнению повеления султана ни аресты любителей кофе, ни даже сбрасывание их в море в завязанных мешках (история кофе, оказывается, знала и такое). В силу сложившейся ситуации и по настоятельной просьбе горожан запрет на употребление кофе пришлось отменить.

Следующий султан пошел дальше – разрешил употребление кофе во всех землях Османской империи, но только в специально отведенных для этого местах. Не позабыл, конечно же, обложить их налогами. Так и появились кофейни – заведения, специализировавшиеся исключительно на приготовлении и продаже кофе (две первых из них – в Стамбуле, в 1544 г.). К началу XVII века таковых в столице Османской империи насчитывалось уже более шестисот. В народе, к слову, первые кофейни называли тогда «школами знаний», «домами мудрости» и «клубами образованных людей». И все потому, что в них собирались поэты и профессиональные декламаторы, сказатели и писцы, делившиеся с посетителями кофеен своими знаниями.

Париж распахнул двери для кофе в 1669 г. (по другим источникам, – в 1672 г.), после того, как турецкий посол познакомил королевский двор Франции с пышным церемониалом употребления кофе, существовавшим при дворе турецкого султана Мехмеда IV (1648–1687). Напиток, приготовленный поваром посла и поданный королю, настолько ему понравился, что Людовик XIV (правил 1643–1715) велел «включить кофе в меню Лувра». Более того, сочинил трактат, в котором, отметив «взбадривающее и освежающее воздействие кофе на человека», рекомендовал его к употреблению всеми своими подданными.

Кофе во Франции моментально обрел популярность. В борьбу за монопольное право торговать им в Париже вступили бывший повар турецкого посла, получивший величайшее дозволение самого султана на популяризацию «напитка мусульман» среди франков (французов), и пронырливый негоциант из Сицилии Франческо Прокоппио. Именно он первым в Париже стал предлагать посетителям своего заведения не только кофе, но и шоколад к нему.

В Англии, куда кофе шагнул раньше, чем во Францию, в конце 1651 – начале 1652 г., о нем сразу же стали говорить как о напитке, благотворно влияющем на умственную деятельность человека.

Триумфальному шествию кофе по Европе способствовал Папа Римский, благословивший пришедшийся ему по вкусу «напиток Востока».

Фридриху Великому, немецкому правителю, королю Пруссии (правил 1740–1786), кофе, напротив, не понравился. Монарх обожал пиво, считал его «напитком истинных немцев». Известно, что повар короля, зная о пристрастии своего владыки к пиву, готовил ему из него фирменную «похлебку», своего рода «окрошку по-немецки». Кофе в Германии оказался под запретом. Ослушников наказывали. Доносчиков же на любителей кофе – поощряли; они получали четвертую часть штрафа, что взимали с нарушителей закона о запрете на употребление кофе.

В Австрии, куда кофейные зерна попали в качестве военного трофея, захваченного австрийцами у турок после снятия осады с Вены (1863), кофе сделался таким же популярным, как и во Франции. Но если французы приняли «напиток мусульман» таким как есть, то в Вене к его приготовлению и к употреблению отнеслись творчески. Сохраняя чувство собственного достоинства, стали готовить кофе по-венски, то есть с молоком, и подавать с круассаном, булочкой в форме полумесяца. Таким образом, патриотические чувства венца, жующего круассан, то есть отображеный в тесте государственный символ ненавистных турок, пытавшихся прибрать к рукам Вену, и запивающего его кофе по-венски, посрамлены не были.

Хроники тех лет свидетельствуют, что круассан изготовил венский пекарь Питер Вендлер – в честь победы Австрии над Османской империей; а вот попробовать круассан с кофе первым предложил своим посетителям хозяин первого в Вене кафе, шляхтич с Украины пан Франц Кольчицкий.