Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Арабы Аравии, надо сказать, весьма чувствительны по отношению к проявлениям всякого рода снобизма и высокомерия. Реагируют на них крайне отрицательно. И лиц-носителей таких «болезней», как они их называют, из круга своего общения исключают. Прослыть гордецом и человеком высокомерным, где бы то ни было в Аравии, – значит не добиться успеха в установлении деловых контактов и связей, и, как следствие, – не состояться ни как дипломату, ни как бизнесмену. Поучая сыновей своих, как достойно вести себя среди людей, притом повсюду, куда бы не забросила их судьба, араб Аравии непременно упомянет айат («стих») из суры (главы) Лукман, в которм говорится: «Не криви свою щеку перед людьми и не ходи по земле горделиво. Поистине, Аллах не любит всяких гордецов, хвастливых» (67). К сведению читателя, Лукман ал-Хаким (его именем названа одна из сур Корана) – это легендарный мудрец и долгожитель. Изречения его, хранимые в преданиях арабов Аравии, часто цитируются ими. Был он, как гласят легенды, мудрейшим из старейшин ‘адитов, древнейшего из народов Аравии, населявших Аравийский полуостров после Великого потопа, но «исчезнувших с лица земли», и превратившихся в «арабов утерянных». Лукман – один из немногих, кто внял проповедям пророка Худа и уверовал в Бога Единого. И за это Аллах не подверг его наказанию, как других ‘адитов, а даровал ему мудрость великую и жизнь долгую, «равную жизни семи коршунов». Так, повествуют сказания арабов Аравии (68).

После отбытия Г. Залкинда из Джидды обязанности временного поверенного в делах исполнял Шакир Сафиуллович Измайлов (1897–1937), первый секретарь советского полпредства (занял место Ю. Туйметова, выехавшего в Москву 28 апреля 1931 г.).

В поисках финансовых средств король Ибн Са’уд в 1932 г. отправил в поездку по ряду европейских государств своего сына, эмира Файсала, наместника Хиджаза, исполнявшего также обязанности министра иностранных дел. Было принято решение включить в список этих стран и Советский Союз. Что касается визита эмира конкретно в СССР, то главная его задача состояла в том, чтобы добиться от Москвы получения товарного кредита. Москва, в свою очередь, выражала заинтересованность в заключении договоров о дружбе и торговле. Партийное руководство Советского Союза по-прежнему рассматривало Ибн Са’уда как ««собирателя земель Аравийских», высказывалось о нем как о ««локомотиве национально-освободительного движения в Аравии».

29 мая 1932 г. 26-летний эмир Файсал в сопровождении заместителя министра иностранных дел королевства Фуада Хамзы, своего адъютанта, майора Халида ал-Уэйби, секретаря делегации Са’ида Шакира ас-Сирмана и свиты прибыл в Москву, на Белорусско-Балтийский вокзал, поездом из Польши (до этого принц Файсал побывал в Англии, Нидерландах, Франции и Польше). На польско-советской границе, на станции Негорелое, его встречали (27 мая 1932 г.) заведующий 1-м Восточным отделом С. Пастухов, референт этого отдела Поляков и находившийся в то время в Советском Союзе Карим Хакимов (сопровождал эмира Файсала во время всей поездки). На вокзале в Москве гостя приветствовала довольно большая группа советских руководителей, включая исполнявшего обязанности наркоминдела Н. Н. Крестинского, его заместителя Л. М. Карахана, заместителя наркомвоенмора и заместителя председателя Реввоенсовета Л. Б. Каменева, председателя Моссовета Н. А. Булганина, командующего Московским военным округом А. И. Корка, а также послы ряда исламских стран.

Газета «Известия», официальный орган ЦИК СССР, по случаю прибытия в Москву эмира Файсала ибн ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда опубликовала специальную статью. В ней говорилось, что «арабский народ, обманутый в надеждах насчет помощи извне в борьбе за независимость, принялся строить свое национальное государство собственными силами». Двумя столпами этого независимого государства, созданием которого занималась «недждийская группа племен, руководимая своим ваххабитским начальником» Ибн Са’удом, являлись Неджд и Хиджаз. «Советский Союз, – подчеркивалось в статье, – первым, и без всяких оговорок, признал независимость нового государства и установил с ним нормальные дипломатические отношения». Согласно этой статье, новое независимое государство в Аравии возникло, дескать, благодаря тому «мощному влиянию», что оказала Октябрьская революция в России на народы Арабского Востока (69).

В тот же день (29 мая) эмира Файсала и членов возглавляемой им делегации принял председатель ЦИК Михаил Иванович Калинин (1875–1946), которому эмир передал письмо от короля Ибн Са’уда, датированное 12 апреля 1932 года. В честь высокого гостя был устроен официальный завтрак. Выступая на нем с речью, М. И. Калинин отметил, что, приветствуя в Москве эмира Файсала, он приветствует и «представленное в его лице правительство арабского народа, который сумел, благодаря мужественной и дальновидной политике его руководителей, завоевать и укрепить свою полную независимость, являющуюся необходимой предпосылкой для экономического и культурного развития страны». В заключительной части своей речи М. И. Калинин подчеркнул, что он убежден в том, что приезд эмира Файсала в Советский Союз «несомненно будет способствовать дальнейшему укреплению дружбы» между обоими государствами (70).

В ответной речи эмир Файсал сказал, что он уверен в том, что его посещение Советского Союза «послужит еще большему укреплению уз дружбы» между обеими странами, а «личный контакт», как он надеется, «будет содействовать разрешению интересующих обе стороны вопросов в духе дружбы и искренности» (71).

В Москве эмир Файсал и Фуад Хамза встречались и беседовали с председателем Совнаркома В. М. Молотовым (1890–1986), а также с наркомом во военным и морским делам К. Е. Ворошиловым (1881–1969). Обсуждали перспективы развития двусторонних отношений в областях торговли и военного сотрудничества. Найти взаимопонимания по спорным вопросам не удалось.

Состоялась чисто протокольная встреча делегации с главой Моссовета Н. А. Булганиным (1895–1975). 31 мая 1932 г. в честь принца Файсала в Кремле был устроен прием от имени председателя СНК СССР В. М. Молотова.

И. В. Сталин эмира Файсала не принял. Не дали встретиться ему и с Р. Фахретдиновым, оказавшим Ибн Са’уду помощь во время работы Мекканского конгресса. Причиной тому, как пишет О. Б. Озеров, – не допустить того, чтобы он рассказал эмиру Файсалу о развернутой в Советском Союзе в то время широкой антиисламской кампании (с декабря 1929 г. по 1932 г. из 12 тысяч действовавших в стране мечетей было закрыто 10 тыс.) (72).

Отдельного упоминания заслуживает встреча и обстоятельная беседа Ф. Хамзы с заместителем народного комиссара внешней торговли СССР (31 мая), во время которой Ф. Хамза, как явствует из архивных документов, «поднял вопрос о предоставлении Хиджазу кредита в 1 млн. ф. ст., сроком на 10 лет». Заместитель наркома заявил, что решение данного вопроса напрямую связано с урегулированием другого вопроса, а именно: с подписанием «торгово-политического соглашения». Без заключения такого соглашения, резюмировал он, «трудно говорить о предоставлении кредита на столь длительный срок» (73).