Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Король Са’уд, в отличие от отца своего, к поэзии был равнодушен. И даже, как говорят, побаивался того, как он и восхваляемые поэтами труды его будет смотреться на фоне деяний легендарного Ибн Са’уда, действительно, в истории королевства ярких и эпохальных. И поэтому до конца оды златоустов своих не выслушивал. Ввел, как шутили братья короля, новшество. Заключалось оно в том, что после первых же произнесенных пиитами строк из сочиненных ими хвалебных од в его честь, он тут же прерывал их и, улыбаясь, отправлял за вознаграждением в казначейство. За годы правления Са’уда поэты к такому обращению короля к стихам их привыкли. И потому творенья их были, как правило, короткими. Состояли всего лишь из нескольких строк, не больше.

Так вот, стихотворец тот, с кем вступил в разговор принц Файсал, лукаво спросил, заинтересует ли наследника престола то, что он сочинил в его честь. Принц ответил утвердительно. Взял в руки протянутый ему свиток. И внимательно, под пристальными и любопытными взглядами собравшихся во дворце лиц, в абсолютной тишине, ознакомился с творением поэта. Затем, к немалому удивлению всех присутствовавших на встрече, сказал, что то, что хотел выразить стихом своим уважаемый златоуст, наполнено, возможно, более глубоким смыслом, чем могло показаться ему на первый взгляд. И потому он хотел бы поразмыслить над тем, о чем повествует поэт. И о своем мнении известить его на следующий день.

Из всего услышанного им слагатель од заключил, что стих его впечатлил принца, и что награда последует непременно. И в назначенное время предстал перед ним в отличнейшем настроении. О, это ты, молвил принц. Рад тебя видеть. Творенье твое в стихах я внимательно изучил. И оно подвигло меня к тому, чтобы предложить тебе нечто в ответ, что, надеюсь, ты сочтешь равноценным труду своему. И протянул поэту небольшой конверт. Смотрелся он так, будто бы содержал в себе приличное вознаграждение. Но когда поэт вскрыл конверт, то обнаружил в нем совсем не то, что ожидал, – не деньги, а сложенный большой лист бумаги со столь же коротким, точь-в-точь таким же по размеру, как и его самого, стихом, сочиненным принцем. И суть стиха того состояла в том, что мысли излагать надлежит, действительно, доходчиво и кратко. Но вот с наследником престола, не говоря уже о короле, делиться следует только теми из них, которые заслуживают внимания, дабы не сожалел потом никто о потраченном без пользы времени. Ведь время – это самое дорогое, что есть у человека. Такая вот забавная и поучительная история, почерпнутая автором этой книги из увлекательного сочинения Роберта Лейси об Аравии и Доме Са’удов.

Когда в апреле 1963 г. Са’уд возвратился из-за границы в Эр-Рияд, то обнаружил, что фундамент своей власти в стране Файсал укрепил уже настолько прочно, что в очередной раз подвинуть его от дел едва ли удастся. Указывала на то и петиция, поданная ему 39 его братьями – с требованием о передаче всех властных полномочий в стране в ведение наследного принца Файсала, оставаясь при этом лишь номинальным главой государства.

После очередного отъезда Са’уда на лечение за границу Файсал поснимал его сыновей со всех сколько-нибудь важных государственных постов, а также удалил из столицы большую часть состава королевской гвардии, лишив тем самым короля его действенных инструментов, которые он мог бы использовать в очередном раунде их противостояния.

Вернувшись в сентябре 1963 г. в королевство, Са’уд все же предпринял попытку (весной 1964 г.) восстановить свой контроль над страной. Задумка не удалась. И на основании требования Семейного совета, поддержанного, как уже говорилось в данном разделе книги, улемами, родоплеменной знатью и Национальной гвардией, король Са’уд подписал отречение, и в январе 1965 г. покинул родину (17*).

Став королем и взойдя на престол, Файсал обратился с посланием к нации. Говоря о внешнеполитическом курсе страны, заявил, что Королевство всецело поддерживает Устав ООН и выступает за всеобщий мир, за разоружение, разрешение конфликтов мирными средствами и за право наций на самоопределение (18). Москва и Эр-Рияд обменялись поздравлениями. Король Файсал разрешил советскому журналисту посетить Саудовскую Аравию (впервые, кстати, с 1930-х годов), и высказался в том плане, что не видит препятствий к улучшению отношений с Советским Союзом (19).

На все это не могли не обратить внимание в Москве. Более того, решили воспользоваться приходом к власти нового, «здравомыслящего монарха», и попытаться восстановить отношения с Эр-Риядом. Однако задумка не удалась. На сей раз преградой тому стала вовлеченность Советского Союза в события в Йемене – выступление Москвы на стороне йеменцев-республиканцев и их союзников египтян-насеристов. Прошло какое-то время и о короле Файсале в странах «социалистического лагеря» заговорили уже совершенно по-другому, – как об «аравийском правителе-символе арабской реакции», состоящем на службе у мирового империализма (20).

22–24 августа 1965 г. в Джидде прошла встреча президента Египта Г. А. Насера с королем Саудовской Аравии Файсалом (правил 1964–1975). Посвящена она была йеменской проблематике. За спиной Г. А. Насера довольно отчетливо просматривался силуэт Советского Союза, сторонника республиканцев в гражданской войне в Йемене. Одним из подтверждений тому стало направление в Йемен двух советских судов с оружием (21). Кстати, прибыли они в Йемен одновременно с переброской туда дополнительно 6 тысяч египетских военнослужащих. Эта совместная акция Каира и Москвы имела ярко выраженную политическую окраску – с прицелом на то, чтобы оказать соответствующее воздействие на Эр-Рияд, союзника йеменских монархистов.

На встрече в Джидде президент Египта и король Саудовской Аравии договорись насчет того, чтобы содействовать прекращению боевых действий на территории ЙАР, не предоставлять больше помощь и не оказывать поддержку соответственно республиканцам и роялистам. Более того, Египет обязался приступить к эвакуации своих войск, начиная с 23 ноября 1965 г., и закончить ее в течение девяти месяцев. Численность египетского военного контингента в Йемене по состоянию на 01.01.1965 г. составляла, к слову, 65 тыс. человек, а завершение его вывода из Йемена произошло только в октябре 1967 г. (на начало 1967 г. египетских военнослужащих там насчитывалось 70 тыс. чел.) (22).

Развитие событий в Йемене, в «мягком подбрюшье» Саудовской Аравии, ставило правящее семейство Аль Са’уд перед необходимостью политико-дипломатического маневрирования в отношениях с Москвой. И, как это не раз уже случалось, саудовцы стали создавать видимость готовности к переменам во взаимоотношениях с Советским Союзом. Так, 20 июля 1967 г. посол СССР в Ливане Петр Семенович Дедушкин (1915–1995) принял посла Саудовской Аравии. Согласно донесению П. С. Дедушкина, саудовский посол говорил, что король Файсал готов был уже тогда пойти на обмен диппредставительствами с Москвой, однако сделать это ему мешала, дескать, «религиозная верхушка», спекулировавшая на чувствах верующих, запугивавшая их «угрозами коммунизма» (23).