Бернард Корнуэлл - Повелитель войн [litres]

– Этельстан желает править скоттами?

Я поразмыслил над этим, потом покачал головой:

– Ему нужна Нортумбрия, и только. И еще он хочет, чтобы шотландцы ушли из Камбрии.

Анлаф в задумчивости нахмурил лоб:

– Константин не примет сейчас боя. Если, конечно, Этельстан не совершит грубой ошибки. Шотландец уйдет в горы и смирится с потерями. Будут стычки, естественно, будут убитые, но Константин станет выжидать. Если Этельстан сунется за ним в горы, то окажется в бедной местности, где избыток врагов и недостаток провизии, и он вынужден будет отступить. Потом в один прекрасный день Константин поведет армию в земли Этельстана, и тогда-то… – тут он помедлил и посмотрел мне в глаза, – тогда и придет конец Инглаланду.

– Возможно, – с сомнением протянул я. – Но Этельстан всегда способен выставить больше воинов, чем Константин.

– Неужели? – Анлаф помолчал, но, не дождавшись от меня ответа, изобразил свою тонкогубую улыбку. – Скоттам нужно нечто большее, чем Камбрия, – вкрадчиво продолжил он. – Константин хочет сокрушить власть саксов, а для этого ему не помешают союзники.

– Норманны, – ровным голосом сказал я.

– Норманны, даны, язычники. Мы. Поразмысли над этим! Этельстан язычников ненавидит, мечтает их уничтожить и изгнать из своей страны. А вот Константин умнее. Он осознает нашу силу и нуждается в ней. Ему нужны щиты, мечи и копья, и он готов расплачиваться за них саксонской землей. Один король нас презирает, другой привечает. Так за кого мы, северяне, станем сражаться?

– За Константина, – невесело признал я. – Вот только продолжит ли он привечать вас после того, как одержит победу? Он тоже христианин.

Анлаф на мой вопрос не ответил.

– У Этельстана есть теперь единственный шанс, всего один – это перебить всех мужчин к северу от Кайр-Лигвалида, стереть скоттов с лица земли. Но он этого не сделает, так как не сможет. А если бы и смог, его сопливая религия учит, что это грех. Но он именно не сможет. Ему попросту не хватит людей. Этельстан говорит о наказании скоттов, но это будет не наказание, а просто уничтожение. Он сожжет несколько деревень, кого-то убьет, заявит о победе и уйдет. А затем север обрушится на него стаей голодных волков.

Мне вспомнились дракон и падающая звезда и мрачное пророчество отца Кутберта о зле, грядущем с севера.

– Значит, ты будешь сражаться на стороне Константина?

– Он знает, что я хочу получить Нортумбрию, и в конечном счете предложит ее мне.

– Зачем Константину языческий король-норманн на южной своей границе?

– Потому что такой король предпочтительнее саксонского, величающего себя правителем всей Британии. И потому что Константин признает законность моих прав на Нортумбрию. А права эти у меня есть. – Он с яростью посмотрел на меня. – И теперь, после гибели Гутфрита, они стали еще весомее.

– Мне это понимать как благодарность? – с иронией осведомился я.

– Как предупреждение, – холодно произнес Анлаф, поднявшись. – Лорд Утред, когда придут волки с севера, хорошенько подумай, выбирая сторону. – Он кивнул Эгилу. – И ты тоже, Эгил Скаллагримрсон.

Анлаф посмотрел на небо, оценивая ветер.

– Вы говорите, флот Этельстана идет на север?

– Да.

– Как далеко?

– Как повелит Этельстан.

– Тогда мне лучше отплыть поутру. Мы еще встретимся. – Ничего более к тому не добавив, он зашагал к усадьбе Торфинна.

Я глядел ему вслед. И вспоминал слова короля Хивела, которые только что эхом повторил Анлаф: про осмотрительность в выборе стороны.

– Зачем он приплыл сюда? – спросил я.

– Пополняет войско, – ответил Эгил. – Собирает армию севера и планирует предложить ее Константину.

– И хочет заполучить тебя.

– И тебя тоже, друг мой. Испытываешь соблазн?

Разумеется, я испытывал соблазн. Меня манила перспектива языческой Нортумбрии, страны, где любой может поклоняться своим богам, не опасаясь получить христианским мечом по шее. Но с севера и с юга языческую Нортумбрию будут подпирать христиане, и ни Константин, ни Этельстан не согласятся долго такое терпеть. Да и не доверял я Анлафу. Стоит ему увидеть Беббанбург, и он захочет заполучить его.

– Все, чего я хочу, – заявил я Эгилу, – это умереть в Беббанбурге.

Дед Анлафа Гутрум не смог одолеть Альфреда, и результатом поражения стало распространение власти западных саксов до такой степени, что мечта Альфреда о едином саксонском государстве, Инглаланде, почти воплотилась в реальность. Теперь внук Альфреда пытался довести ее до конца, а тем временем на севере внук Гутрума, обладатель ледяных глаз, вострит свой меч.

Беда грозила прийти с севера.

Хорошая погода держалась, вот только упорный ветер, более южный, чем западный, заставил нас зайти далеко в Северное море, прежде чем повернуть обратно к шотландскому побережью. Три дня ушли на поиски флота Этельстана, продвинувшегося дальше на север, чем я ожидал. Кёнвульф благополучно вывел почти все корабли из Фойрта, и теперь большинство из них покоились на длинной и широкой полосе песка, за которой я видел поднимающиеся в небо столбы дыма. Это было на западе, где войска Этельстана предавали огню поселения. Двенадцать военных кораблей Кёнвульфа патрулировали побережье, охраняя причаленные суда, и два метнулись к нам, но сбавили ход и отвернули, когда приблизились и рассмотрели волчью голову на моем парусе.

– Что мне делать? – окликнул меня Гербрухт с рулевой площадки.

Мы шли с юга, я стоял на носу, держась одной рукой за резное изображение ястреба, и разглядывал низкую полосу земли за длинным пляжем. В полях виднелись шатры и шалаши. Значит, вся армия или большая ее часть стоит лагерем здесь. Заметил я среди них и нарядный, ярко-красный с золотом, шатер, который прежде видел у беббанбургских Ворот Черепов.

– Что с уровнем воды? – крикнул я в ответ.

– Низкий! – прокричал мне Эгил. – Идет отлив!

– Тогда направляемся к берегу, только потихоньку. – Найдя глазами «Апостол», флагман Кёнвульфа, я указал на него. – Подойдите как можно ближе к «Апостолу».

Когда мы миновали полосу невысокого прибоя, стало видно людей, стаскивающих к извлеченным на сушу кораблям мешки. Это был ворованный урожай. Киль «Сперхафока» заскрежетал по гальке, корабль остановился, вздрогнув, парус спустили. Эгил пришел ко мне на нос:

– Сходим на берег?

– Мы с тобой. – Я указал на пестрый шатер. – Подозреваю, что Этельстан там.

За старшего на корабле я снова оставил Гербрухта.

– Можете сойти на берег, – разрешил я команде. – Только никаких драк!

В большинстве своем мои люди были скандинавами, у многих висели на шее молоты Тора, но за время плавания им редко доводилось ощущать землю под ногами, и они заслужили отдых.