Иван Никитчук - Мятущаяся Украина. История с древнейших времен

Возвращаясь от Замостья, Хмельницкий с войсками, проходя русские города, восстанавливал в них русские порядки вместо польских. Обнаруженные в этих городах и в окрестностях поляки, которые здесь руководили русским народом, выкупали себя контрибуциями, которые шли на пользу войску, а пленных потом высылали за реку Случь, от чего потом появилась народная поговорка: «Знай, ляше, по Случь – наше».

Приближаясь к местечку Полонному, Хмельницкий встретил сына своего Тимофея, который прибыл из Крыма с тамошним мурзой Тугай-беем, в команде которого было четыре тысячи конных татар, посланные Хмельницкому по давнему обещанию от крымского хана. Хан извинился через мурзу за задержку с высылкой войск, что случилось из-за нерешительности Порты в различных ее военных действиях, в которых он вынужден был брать участие. Но Тимофей Хмельницкий сказал наедине отцу, что хан не хотел оказывать ему помощь, а только хитрил, чтобы себе что-нибудь схватить и приобрести в связи с соседскими неурядицами, и поэтому он тайно сносился с польскими вельможами, особенно с сенатором князем Яремой Вишневецким. Эти связи осуществлялись через известного крымского купца армянина Джерджия, который торгует в Польше и ездит туда через Бессарабию и Валахию. Он же часто и подарки полякам привозил. А когда в прошлом месяце прибыл царский придворный Бостанжий с секретным письмом от султана, то хан, отдавая ему, Тимофею, небывалые до того почести и ласки, сказал, чтобы собирался на Русь с мурзой и снаряженным при нем корпусом. Но он, между тем, с помощью многих подарков узнал от кабинета ханского, что султан, описав хану о больших успехах гетмана Хмельницкого против Польши и крайнюю ее обессиленность, велел ему стараться всячески склонить гетмана отдать себя с русским народом под протекцию Турции на правах и вольностях Молдавии, Валахии и самого Крыма и чтобы он ничего не жалел, чтобы угодить и услужить гетману и русскому народу. Но при отправке мурзы подслушал один из придворных ханских, завербованных Тимофеем, что хан наедине с мурзой имел долгий разговор о его подходе и сказал ему на прощанье: «Помни всегда и не забывай, что хитон ближе к телу, чем чекмень».

Гетман Хмельницкий здесь же, возле Полонного, получил через боярина молдавского Костати письмо от Силистрийского паши Узук-Алия, в котором он, излагая волю султана в специальном послании в адрес паши, просит гетмана помочь Господарю Липуле в борьбе с врагами, против которых использовать турецкие войска не позволяют сейчас важные политические обстоятельства, и что султан, его государь, будет очень обязан гетману во взаимных услугах. Гетман был чрезвычайно доволен этим известием, которое давало ему повод избавиться от мудрого Тугай-бея и его татар, всегда ищущих выгоду, называемую «ловить рыбу в мутной воде». То есть имеют врожденную наклонность только лишь к хищничеству и всякого рода предательству, занесенными, видимо, с их бывшей родины Великой Татарии, известной своим хищничеством и наездами, откуда богословы ждут нового нашествия, вызванного корыстной и грубой поганской системой Гога и Магога, ради всемирного побоища. Очаровав Тугай-бея роскошным приемом и подарками, Хмельницкий уговорил его выехать со своим сыном Тимофеем и объединенным войском в Молдавию на помощь тамошнему Господарю. Отправлен туда был корпус с 8 тысячами реестровых и охочекомонных казаков со всеми татарами Тугай-бея, командовать корпусом назначен Тимофей Хмельницкий вместе с Генеральным обозным Носачом и известными полковниками Дорошенко, Станаем и Артазием. Корпус отправился в Молдавию 17 сентября 1648 года.

От Полонного Хмельницкий, распустив свои войска по квартирам приграничных городов и сел, сам со своей гвардией, которая состояла из чигиринского полка и трех сотен волонтеров, и со всем штабом отправился в Киев для принесения благодарственных богу молитв за освобождение Малороссии из польского ярма. Прибыл он туда 1 октября, в воскресенье. Малороссийское шляхетство и казацкое товарищество, самые уважаемые граждане, заблаговременно собравшись в Киеве, встретили гетмана за городом с надлежащим уважением, проявив к нему самые добрые свои чувства и свою благодарность за несравненные подвиги его и труды, отданные родине. И здесь же назвали и провозгласили его отцом и освободителем отчизны и народа. Гетман, поблагодаривши кратким словом за их добрые слова и особенно за воинство, что из их семей к нему собралось и такое мужество в боях проявило, вошел в город и направился прямо в соборную Софийскую церковь. Там, высушив божественную литургию, отправил молебен и благодарил бога по-христиански с покорным сердцем, в слезах и рыданиях. Потом, обратившись к урядникам и народу, призвал их быть всегда благодарными богу, а к родине ревностными, внимательными и между собой приязными, не упуская из мыслей обязанностей своих по защите родины и своей свободы, без чего можно снова впасть в дикое рабство и неволю. Непримиримые наши недруги, поляки, побиты только и обессилены, они не уничтожены и могут снова собраться и воевать с нами, заприметив самую малую слабость нашу и несогласие, о чем сам спаситель наш и бог говорил нам, и мы видим, как всегда бывает, что любой народ и царство, «которые разделились, не выстоят, и любой дом, который разделился, запустеет».

Пребывая в Киеве, гетман 9 октября впервые тайно отправил в Москву Генерального судью Григория Гуляницкого с письмом к царю Алексею Михайловичу, в котором указывал, что теперь самый подходящий момент, чтобы царь отобрал у поляков город Смоленск со всеми окрестностями и всю Беларусь, захваченные поляками в бурные времена предыдущих битв русских с татарами, пуще всего с подставленными от них самозванцами, и что он, Хмельницкий, очень желает и готов помочь его величеству в таком справедливым деле и в такое время, когда польские силы повсеместно им разбиты и рассеяны, и сама Польша пребывает в крайнем бессилии. Наоборот, его войска казацкие, будучи в прекрасном состоянии и разогнавши поляков, остаются почти без дела.

Царь Алексей Михайлович, по своей осторожности, ничего не написал Хмельницкому, а прислал к нему князя Василия Васильевича Бутурлина вместе с Гуляницким и через них поблагодарил Хмельницкого очень тепло за его такое большое внимание к нему, царю, и его державе единоверной и единоплеменной народу Малороссии, передав при этом на словах, что его народ понес многие разрушения и утраты во времена междуцарствования и чрезвычайных войн, а само государство потрясено ими до самого основания. Поэтому нам нельзя еще пуститься на новые войны без надежных союзников и друзей. Но если бы он, Хмельницкий, и народ малороссийский соединился навеки с царством его московским, то тогда бы мы имели поступки надежные для общей пользы, о чем советует ему подумать и царю искренне открыться. Он же со своей стороны обещает и обнадеживает честью и совестью христианской и царской принять их как своих кровных и установить все согласно договоренностям думных людей и народным обычаям.