Иван Никитчук - Мятущаяся Украина. История с древнейших времен

7 января 1672 года гетман Многогрешный умер от ран и с большими почестями военными и церковными был похоронен в Батурине. Все урядники и народ с искренней скорбью оплакивали этого достойного человека. Он, несмотря на всю свою смиренность, был хорошим военачальником, и видным политическим деятелем, и справедливым судьей. В его правление после Зиновия Хмельницкого только ему можно было бы приписать эти высокие качества. Чтобы оповестить царя о смерти гетмана, в Москву выехал Генеральный писарь Карп Мокриевич с другими старшинами. Царь принял их очень милостиво, жалел умершего гетмана, достойного его уважения и доверия, и в конце советовал урядникам выбрать себе такого гетмана, который был бы по своему характеру подобен Многогрешному. Царь обещал своим царским словом подтвердить их выбор и народа малороссийского и придерживаться своей протекции союза с Малороссией на основании первоначальных статей Зиновия Хмельницкого. Для присутствия во время выборов гетмана назначены были со стороны царя князь Григорий Ромодановский, Иван Ржевский и Афанасий Ташлыков. Выборы проведены в том же году в июле в казацком таборе между городами Путивлем и Конотопом, в местности, которая называлась Казацкая Диброва, куда все урядники и депутаты собрались. Гетманом избрали Генерального обозного Ивана Самойловича, уроженца города Зинькова, сына священника, который тут же в присутствии царских послов был приведен к присяге со всеми урядниками и войском на верность службе царю и его наследникам.

Дорошенко, рыская по правому берегу Днепра с места на место, не предвидел для себя ничего благоприятного, а наоборот, замечал в народе и войске склонность их к России и командованию тамошнего гетмана. И поэтому прилагал все усилия, не брезгуя подкупом, чтобы склонить самого султана с его армией на завоевание сначала территории подвластной Ханенко, а потом и всей Малороссии. Султан Магомет IV, который тогда имел свою резиденцию в Адрианополе, согласившись на уговоры, на самом деле выступил к границам Малороссии, а 1 августа 1672 года взял в осаду Каменец-Подольский, где султана встретили крымский хан и Дорошенко со своим войском. Горожане со своим слабым гарнизоном могли обороняться в городе только 15 дней, а потом, не имея запасов и достаточного количества сил военных, 16 августа сдали город и капитулировали. Султан, въезжая в город, показал свою силу тем, что повелел, прежде всего, выкопать из земли всех мертвых и вывезти их кости далеко за город, вынести со всех церквей, до того турками ограбленных, все иконы и разложить их по улицам города вместо тротуара для турецких пешеходов, а потом те церкви превратить в турецкие мечети, из которых, по просьбе горожан, оставлено три для христиан и армян. После такого своего успеха султан отправил крымского хана и Дорошенка с их войсками в Галичину, чтобы завоевать там тамошние города Львов, Броды и другие. А сам, проходя со своей армией по территории, подвластной Ханенку до реки Случь, уничтожал все, что попадалось ему на пути, все селения подвергал огню и мечу, то есть по-турецки. Поляки, собравши свое войско и соединившись с Ханенком и его казаками, выступили против хана и Дорошенка и, разбив несколько их ватаг, приостановили их продвижение, прогнав к головной турецкой армии. Однако напасть на нее не отважились, а прибегли к переговорам и выкупам. И так, удовлетворив султанских чиновников подарками, а самого султана значительной суммой червонцев под видом военный контрибуции, выслали его тем самым в свои границы, и он вернулся на зимовку в город Бухарест.

Татарские орды, которые воюют со всеми народами обычно как наемники или за добычу, часто использовались в этом качестве претендентами на гетманство в Малороссии и поляками, которые их нанимали, и они каждый раз в таких случаях проходили по землям запорожским и их улусам с неизбежными обидами и нанесением вреда казакам. Кошевой атаман Сирко, хотя и был добрым соседом, который знал и уважал потребности людей военных, но когда в 1673 году татары, возвращаясь по землям запорожским из Каменец-Подольского, захватили многие табуны лошадей и скота запорожцев и несколько мальчиков, которых запорожцы всегда набирали из своей родни для наследства, то Кошевой не посчитал такой поступок за шутку или забаву, а решил отплатить татарам за это с лихвой. И начал он их наказывать по очереди. Отправившись со своим войском на Белгородчину и уничтожив там татарские улусы огнем и мечом аж до Белгорода, захватил этот город приступом, ограбил его и сжег дотла. Потом, собрав на Белгородской и Хаджибеевской морских пристанях достаточное число судов, поплыл на них с пехотой в Крым и велел коннице идти туда же. Пристав к берегам Карасубазара, захватил и разрушил все приморские города, которые до сих пор не знали подобных гостей, а значит, были без обороны. Потом, перейдя весь Крым до города Ора, или Перекопа, соединился там со своей конницей и дальше разрушал татарские поселения. И таким образом, отомстив татарам за обиды свои сторицей, вернулся на Сечь с богатой добычей. Сирко тот был в своем роде человеком необычным и единственным. Он с малочисленным своим войском всегда счастливо воевал и был победителем, не заводя, однако, ни с кем неправедной войны. Баталии ему казались игрушкой, и ни одной из них он не проиграл. Татары крымские и белгородские, те страховища и бич всем народам, были у Сирка пугливыми оленями и зайцами. Он несколько раз проходил сквозь их селения и укрепления, несколько раз загонял всех татар в Кефские горы, где и сами их ханы не раз прятались в ущельях и горных кустарниках. Татары считали Сирка великим кудесником и обычно называли его русским шайтаном, но ссорясь между собой, каждый раз отдавались на его суд, говоря: «Как Сирко скажет, так тому и быть». При больших своих добычах он не был нисколько жадным и корыстным, и все шло на других и даже на его врагов. Одна татарка того аула, откуда запорожцы забрали скот, пришла к Сирку с малыми детьми, жалуясь ему, что у нее отобрали единственную корову и «чем же мне кормить детей?». Сирко сейчас же завернул весь табун скота того аула и приказал аулу: если не будет у коровы татарки молока, чтобы они всей громадой ее детей от своих коров молоком кормили; а на одежду детям дал материи несколько мотков, чтобы они, как вырастут, не воевали с русаками. Одним словом, Сирко был человеком удивительным и редких качеств, что касается храбрости и военных успехов, и при достаточном числе войска он легко мог бы сделаться Тамерланом или Чингисханом, то есть великим завоевателем, но он был запорожец, то есть из племени юродивых или сумасшедших. Однажды ему писал гетман Самойлович, упрекая, что на запорожских степях вольно кочуют некоторые татарские аулы. Он на то ему ответил, что делается это с позволения войска Запорожского по причине недорода у татар травы и что в таких случаях и они, запорожцы, иногда от них имеют такое же послабление. И, наконец, закончил так: «Если бы сам черт, пан гетман, помогал людям в их крайней нужде, то пренебрегать тем не надо, ибо говорят же люди: нужда и закон меняет. А поскольку мы живем с татарами по-соседски, то помогаем один другому, и это разумному человеку нисколько не удивительно, а только нам удивительно то, что ты, пан гетман, много возле нас пользы имеешь, как твой покойный батюшка на подаяниях парафиян в Зинькове, чего мы на дальнейшее искренне вам желаем».