Андрей Резниченко - Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в.

Блюментрост заложил основы организационного устройства Академии. Основные усилия на посту президента он направил на создание академической типографии. Позднее из бывшей Синодальной типографии в Академическую типографию была передана часть оборудования – «два стана и шрифты – русской гражданской печати, немецкий и латинский» и часть персонала. В начале 1728 года надзор над Типографией был поручен Г.Ф. Миллеру. В течение 1728 года в Типографии было отпечатано 11 названий различных научных изданий [42].

Следующим после Блюментроста президентом Академии (1733–1734) стал барон Герман Карл фон Кейзерлинг. С его именем связана музыкальная легенда. Якобы именно барон заказал великому композитору Иоганну Себастьяну Баху написать произведения для клавира, ставшие известными под названием «Вариации Гольдберга» [43].

История создания «Вариаций» была впервые рассказана в 1802 году И.Н. Форкелем в книге «О жизни, искусстве и о произведениях Иоганна Себастьяна Баха».

«Наличием этой модели, по которой вообще следовало бы писать все вариации (хотя по понятным причинам ни одного подобного произведения пока еще никем не было создано), мы обязаны графу Кайзерлингу, тогдашнему российскому посланнику при дворе курфюрста Саксонского, который часто бывал в Лейпциге и привозил туда с собой Гольдберга, чтобы тот мог кое-чему поучиться у Баха. Граф часто хворал, и всякий раз, когда его одолевало какое-нибудь недомогание, страдал бессонницей. Гольдберг, живший у него в доме, должен был в таких случаях находиться ночью в соседней комнате и что-нибудь играть ему, дабы отвлечь его от недугов. Как-то раз граф сказал Баху, что хотел бы получить для своего Гольдберга какие-нибудь приятные клавирные пьесы, достаточно бодрые по характеру, чтоб они могли скрасить его бессонные ночи. Бах решил, что тут, пожалуй, лучше всего подойдут вариации, хотя до сих пор считал, что это дело неблагодарное – его не устраивала неизменность гармонической основы; тем не менее, эти вариации, как и всё, что он создавал в то время, получились у него великолепными: это одно из образцовых произведений музыкального искусства. Следует сказать, что им создан единственный образец такого рода. Граф называл этот цикл своими вариациями. Он никак не мог ими насладиться, и долго еще, как только у него начиналась бессонница, он, бывало, говорил: “Любезный Гольдберг, сыграй-ка мне какую-нибудь из моих вариаций”. Бах, наверное, никогда не получал ни за одну работу такого вознаграждения, как за эту. Граф преподнес ему золотой кубок, наполненный сотней луидоров. Но художественная ценность этих вариаций так велика, что даже если бы подарок графа был в тысячу раз дороже, этому дару все равно было бы далеко до их действительной стоимости» [44].

При третьем президенте Академии (1734–1740 годы) Иоганне Альбрехте фон Корфе учреждены первые академические объединения – Математическая конференция и Географический департамент, создан институт иностранных членов Академии. По его распоряжению была опубликована «Ода на взятие Хотина» Михаила Ломоносова.

Четвертый руководитель Академии (1740–1741 годы) Карл фон Бреверн происходил из известной протестантской семьи. Его дедом был известный лютеранский богослов Иоанн Бреверн, а отец – Герман фон Бреверн – в свое время был приглашен Петром I в Санкт-Петербург и назначен вице-президентом Юстиц-коллегии. Семейство Бревернов славилось благородством и неподкупностью и на протяжении нескольких поколений обладало исключительно доброй репутацией, что был вынужден отметить даже известный своим злоязычием российский историк Петр Долгоруков.

6 января 2019 года в ходе телевизионной трансляции празднования Рождества Христова из Храма Христа Спасителя в Москве диктор заявил, что дворцовый переворот, совершенный дочерью Петра I Елизаветой Петровной, был позитивным для государства Российского, поскольку покончил с «засильем не всегда талантливых и не всегда милосердных к русским людям иностранцев». Действительно, штыками Преображенского полка пробившая себе путь на российский престол любимая дочь Петра Великого завершила эпоху так называемой бироновщины. Однако ради исторической справедливости стоит отметить, что именно иностранцы стали одними из главных вдохновителей и союзников Елизаветы по захвату трона, я имею в виду первого российского придворного лейб-медика, главного директора Медицинской канцелярии Ивана Лестока, будущего российского генерал-фельдмаршала, принца Людвига Иоганна Вильгельма Груно Гессен-Гомбургского и личного учителя музыки будущей царицы Христофора Шварца. В итоге переворот, совершённый на волне ненависти к иностранцам, не привел к завершению так называемого «засилья» немцев, а просто выдвинул на передний план других людей, задвинув прежних фаворитов двора. Кстати, о Бироне, период фаворитизма которого в основном характеризуют в литературе как кровавый и полицейский. Без сомнения, ставленник Анны Иоанновны был далеко не ангел, его при жизни считали беззастенчивым взяточником, транжирой и казнокрадом. Но давайте посмотрим на того, кто управлял в то время Канцелярией тайных и розыскных дел (Тайной канцелярией), именем и силами которой совершались многие жестокости эпохи. Это был вполне себе коренной русский дворянин Андрей Ушаков, подручные которого запытали сотни людей, четвертовали Долгоруких и по подложным обвинениям замучали других знатных особ. Конечно, влияние иностранцев было разным, но еще раз стоит напомнить, что именно при графе Минихе в российской армии были уравнены права иностранных и русских офицеров. Прекрасно понимающая внутреннюю и внешнюю политическую ситуацию Елизавета Петровна в итоге продолжила политику Петра Великого, восстановив роль Сената, Провиантскую, Мануфактур- и Берг-коллегию. Процесс переселения иностранцев-протестантов в Россию при новой царице не остановился. К тому же она приложила усилия для развития в стране культуры, науки и образования, фактически заложив основу для масштабной европеизации страны и прихода эпохи Просвещения в Россию.

После завершения эпохи дворцовых переворотов петровские реформы продолжила императрица Екатерина II. Юная германская принцесса София Августа Фридерика, будущая Екатерина Великая, до своего брака с Петром III, переезда в Россию и перехода в православие воспитывалась в строгих протестантских традициях. Близким другом семьи принцессы был известный лютеранский ортодокс Лоренс Больхаген. Екатерина II в своих автобиографических записках отмечает, что ее отец и мать всю жизнь оставались «непоколебимо религиозны».