Наталия Сотникова - Строптивые фавориты

В результате интриг дуумвирата Мальборо и Годольфина Роберт Харли был вынужден подать в отставку с поста государственного секретаря. Положение его осложнилось еще тем, что его секретарь Уильям Грег был арестован по обвинению в шпионаже в пользу французов. Правда, доказать причастность Харли к его преступной деятельности не удалось, ибо всем была известна его скверная привычка оставлять секретные документы где попало. В недели, последовавшие за отставкой Харли, королева запретила Абигайль встречаться с ним и даже уезжать из Виндзорского замка, дабы повидать его в Лондоне. Но та очень ловко обошла эти запреты посредством переписки, где под видом сплетен о семейных делах обсуждалась политическая ситуация.

К лету 1708 года миссис Мэшем вновь начала передавать королеве некоторые мнения Харли. Например, Абигайль упоминала позднее, как он предложил королеве «мудрый и хороший совет», явно связанный с его настоянием не уступать требованиям руководства партии вигов. Он также, несомненно, пытался заставить Анну оскорбиться на отношение к ней политиков, оказываемое под влиянием Мальборо и Годольфина. В частном письме он вопрошал:

«Разве они не отринули от нее всех тех, кто относился бы к ней как к королеве или повиновался ей?.. Теперь жалуются, что королева… спорит со своими министрами».

Герцог Мальборо был чрезвычайно удручен тем, что Анна упорно не желала назначать в кабинет министров лиц из числа вигов. К этому добавлялись неудачи в военных действиях, которые, правда, компенсировались 30 июня 1708 года «великой и знаменательной» победой под городом Ауденар. По этому поводу Анна направила ему теплое приветственное письмо. Тем не менее герцог считал миссис Мэшем ответственной за каждый неверный, с его точки зрения, поступок королевы и писал жене:

«Раньше или позже мы должны вырвать королеву из рук Абигайль, или же все наши труды пойдут прахом».

По случаю победы под Ауденаром 19 августа в соборе Св. Павла состоялась благодарственная служба, на которую супруге героя надлежало сопровождать королеву в качестве гардеробмейстера. Герцогиня сочла Анну недостаточно роскошно одетой для такого тожественного случая, усмотрела в этом вину Абигайль и сделала выговор королеве: якобы та намеренно не надела подобранные Сарой драгоценности, дабы показать, что победа Мальборо мало что значит для нее. Анна попыталась возразить, но герцогиня зашипела, чтобы она замолчала, дабы их не подслушали. Анна была кровно обижена, что Сара столь властно заставила ее умолкнуть в храме, и ответила ледяным письмом, что, «после приказов не отвечать вам, которые вы отдали мне в день благодарения», она решила впредь отказаться от каких бы то ни было комментариев. Сара сочла подобное поведение королевы ужасающим и порвала связь с ней. Мальборо счел ее поведение несомненно правильным, поскольку понял, что вмешательство жены было потенциально опасно для него.

Секретарь Сары Артур Мейнвеэринг решил помочь своей покровительнице и сочинил балладу более чем из тридцати куплетов. Она распевалась на мотив «Лиллибурлеро», песенки, разжигавшей антикатолические настроения против Иакова II во время Славной революции. Баллада всячески поносила «сию горделивую неблагодарную сучку Абигайль» и обливала грязью ее интриги с Харли. Напрямую высказывалось предположение, что увлечение королевой своей «государственной потаскухой» сильно отдает чем-то противоестественным. Начиналось это творение так:

Сара пришла в восторг от этих песенок и приложила все усилия к тому, чтобы привлечь к ним внимание своих друзей. Она даже не погнушалась показать эти творения королеве, с расчетом устыдить Анну до такой степени, чтобы та порвала свою дружбу с Абигайль. Сара уже напрямую говорила Анне, что ее связывает с камер-фрау ненормальная страсть, совершенно сбрасывая со счетов любовные узы этих женщин со своими мужьями. В 1708 году Абигайль родила своего первенца и впоследствии каждый год дарила мужу ребенка. Что же касается Анны, та никак не могла заниматься со своей камер-фрау «гнусным делом по ночам», ибо, в отличие от обычаев того времени, всегда проводила ночи на ложе подле супруга. К тому же историки считают, что с учетом религиозности королевы, ее стыдливости и нравственных убеждений, она никак не могла поддаться противоестественной страсти.

Анна действительно была очень предана своему мужу. Принц Георг, чье здоровье оставляло желать лучшего, осенью того года сильно простудился и 29 октября 1708 года скончался. По свидетельству современников, смерть любимого супруга «погрузила королеву в невыразимое горе, она не отходила от него, пока он не скончался, но продолжала лобзать его до того самого момента, когда дыхание покинуло его тело». Как только Сару известили об этом, она сочла, что ей приличествует явиться ко двору. Вразрез с остальными людьми из окружения Анны, герцогиня считала, что горе вдовы выглядело поверхностным и в нем было много притворного. Она лично удалила из спальни королевы портрет покойного, которым та очень дорожила. Сокрушенная смертью мужа, Анна издала указ о глубоком трауре и сама выдерживала его в течение двух лет. Вдова облачалась исключительное в черные покрывала и траурные одежды, даже ее корсеты и нижнее белье были выдержаны в темных тонах. На этом фоне скорби и печали более чем бестактно выглядело обращение палаты общин, направленное королеве два месяца спустя с требованием «помыслить о втором замужестве» в надежде, что «Господь благословит ваше величество королевским отпрыском».

В начале декабря 1708 года осажденный Лилль наконец пал под натиском сил герцога Мальборо, затем полководец смог захватить Гент и Брюгге. Королева направила ему благодарность за «сии великие достижения, в каковых зело видна десница Божия». В надежде, что последние годы войны привели Францию на грань разорения, парламент проголосовал за выделение огромных сумм и увеличение армии на британском довольствии еще на 10 000 человек. Однако герцог не чувствовал себя уверенно, поскольку на него ополчилась пресса, метавшая громы и молнии против разграбления семейкой Мальборо национального достояния. По рукам ходили карикатуры, изображавшие Сару в виде змеи, изрыгавшей «адский дым» на королеву.