Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

19 июля Морис сообщал в Центр: «…было бы нелепо рассматривать японскую атаку СССР пока советские войска останутся сильными в Сибири и пока война в Китае не закончится. Более вероятно, ближайшее движение японцев будет направлено на дальнейшую оккупацию Индокитая».

Морис оказался проницательным аналитиком. Источники передавали ему документальные сведения о политике японского руководства в отношении СССР, Индокитая и США. Эти источники имели доступ к важным документам. В июле, августе и сентябре 1941 года Морис докладывал в Центр о том, что в 1941 году Япония не нападет на СССР.

У Мориса — военного разведчика Льва Александровича Сергеева — уникальная разведывательная биография. Родился он в 1906 году в городе Закаталы Азербайджанской ССР. В 1929-м поступил на службу в Красную армию. В 1936-м окончил Орловскую бронетанковую школу. После окончания обучения в течение одного года проходил службу в должности командира взвода в той же бронетанковой школе.

Видимо, Лев Сергеев обладал хорошими лингвистическими способностями, из-за которых он и был отобран для работы в военной разведке. В июне 1940 года Сергеев был направлен в Вашингтон для работы в аппарате советского военного атташе. Должность, которую занимал Сергеев в аппарате ВАТ, была самая низкая — шофер военного атташе. На самом деле Лев Сергеев был руководителем резидентуры советской военной разведки, которую он сам и создал, находясь за океаном. Резидентура Сергеева работала в США несколько лет.

Данные Рихарда Зорге из Токио, Шандора Радо из Женевы, Льва Сергеева из Вашингтона и других военных разведчиков об отношении японского руководства к войне против СССР поступали в Центр в августе — октябре 1941 года. Эти донесения докладывались высшему советскому политическому руководству. Были ли они учтены при выработке важного решения о переброске сибирских дивизий для укрепления обороны Москвы, определенно сказать нельзя. Такой вывод могли бы сделать начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников, или Г. К. Жуков, который в период битвы под Москвой был членом Ставки Верховного главнокомандования и командующим Западным фронтом, или А. М. Василевский, который в августе 1941 года был заместителем начальника Генерального штаба — начальником оперативного управления.

В мемуарах этих полководцев нет свидетельств о том, на основании чего принималось решение о переброске сибирских дивизий для укрепления обороны Москвы. Тем не менее можно определенно сказать, и это является достоверным фактом, что оборона Москвы была значительно усилена за счет сибирских и дальневосточных дивизий. Эти соединения сыграли исключительно важную роль в укрощении «Тайфуна».

Рихард Зорге полностью выполнил последнее задание начальника советской военной разведки. В октябре 1941 года Зорге был арестован японской контрразведкой. Резидентура «Рамзай», которую создал этот замечательный разведчик, тоже выполнила свое предназначение и после ареста Зорге прекратила свою деятельность в Японии.

На Московском направлении осенью 1941 года складывалась опасная обстановка. По решению Государственного комитета обороны СССР основные советские министерства были эвакуированы в Куйбышев, Казань и другие города СССР, расположенные в глубоком тылу. Страна готовилась к длительной войне, в ходе которой не исключалось возникновение ситуаций, когда германские войска могли бы временно захватить столицу. По указанию Сталина основные подразделения Разведывательного управления Красной армии тоже были эвакуированы в Куйбышев. В Москве остались работать начальник Разведупра и группа офицеров, которые отвечали за сбор и обработку информации о Германии и ее вооруженных силах.

19 октября И. В. Сталин подписал Постановление Государственного комитета обороны «О введении в Москве осадного положения». В Постановлении указывалось: «Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–200 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах. В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма Государственный комитет обороны постановил:

1. Ввести с 20 октября 1941 года в г. Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.

2. Воспретить всякое уличное движение как отдельных лиц, так и транспорта с 12 часов ночи до 5 часов утра за исключением транспорта и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта г. Москвы, причем в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспортов должно происходить согласно правилам, утвержденным московской противовоздушной обороной и опубликованным в печати.

3. Охрану строжайшего порядка в городе и пригородных районах возложить на коменданта г. Москвы генерал-майора Синилова, для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие отряды.

4. Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду Военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте.

Государственный комитет обороны призывает всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной армии, обороняющей Москву, всяческое содействие. Председатель Государственного комитета обороны И. Сталин» [178] РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 12. Л. 167–168. .

Москва стала прифронтовым городом. Здесь продолжали работать Государственный комитет обороны и И. В. Сталин. В столице оставалась и оперативная группа Генерального штаба в составе восьми человек, которой руководил генерал-лейтенант А. М. Василевский. Обеспечением Ставки Верховного главнокомандования и оперативной группы Генштаба разведывательной информацией о противнике должны были заниматься начальник военной разведки и 20 офицеров-разведчиков. Эту группу офицеров возглавлял полковник Иван Большаков. Его заместителем был военинженер 2-го ранга Константин Леонтьев, который накануне войны получал сведения о подготовке Германии к нападению на СССР от советника германского посольства в Москве Герхарда Кегеля. В группу также входили представители основных отделов Разведуправления В. В. Бочкарев, Х. Д. Мамсуров, Н. К. Патрахальцев, М. И. Полякова, Л. Эпштейн и другие. Оперативная группа военной разведки располагалась в помещениях дома № 6 по Гоголевскому бульвару.

Гитлеровские дивизии приближались к Москве. После того как 19 октября Государственный комитет обороны ввел в Москве и прилегающих к ней районах осадное положение, полковник И. Большаков пригласил в свой кабинет К. Леонтьева, Л. Эпштейна, М. Полякову и еще четырех офицеров разведки и сообщил им, что в Разведуправлении утвержден план «Z». Он предусматривает создание пяти нелегальных резидентур военной разведки, которые будут действовать в Москве в случае ее захвата фашистами. В состав каждой резидентуры войдет несколько человек из наиболее надежных и проверенных москвичей — рабочих, инженеров, учителей, артистов. В одну из групп вошла Анна Серова — сотрудница киностудии «Мосфильм», в другую — работница Центрального телеграфа Нина Короленко. В третьей группе был артист Московского цирка Михаил Румянцев (Карандаш). Нелегальную резидентуру «Центр» было поручено возглавить капитану М. Поляковой, которая была одним из самых опытных разведчиков европейского отдела Разведуправления. Радисткой в этой группе была назначена Лидия Щербинина. Резидентуру «Запад» должен был возглавить старший лейтенант С. Куроедов. Резидентурой «Север» было поручено командовать старшему лейтенанту П. Романенко.