Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Обострение ситуации в стране и колониях происходило на фоне ухудшения позиций на международной арене. С избранием в 1961 году президента Джона Кеннеди американские власти стали публично критиковать колониальную политику Португалии, в том числе в ООН. Таким образом Вашингтон надеялся за счет Лиссабона наладить отношения с молодыми государствами Африки и с развивающимися странами в целом.

С критикой колониальной политики Португалии выступили и другие союзники по НАТО, хотя сами они тоже вели колониальные войны. Франция погрязла в кровопролитном конфликте в Алжире, а Великобритания, подавляя восстание в Кении, загнала в резервации самый многочисленный народ страны.

В ответ на критику Салазар провозгласил, что «европейские и африканские португальцы» будут сражаться «в гордом одиночестве». В печати появились антиамериканские статьи и карикатуры. Лиссабон пригрозил выходом из НАТО.

Глава правительства не допускал даже теоретической возможности расстаться с заморскими владениями. Он отвергал любые планы США, предлагавших предоставить колониям независимость с предварительным переходным периодом. Его не устраивали ни 10 лет, ни неопределенно долгий срок. Выступая в январе 1962 года в Национальном собрании, Салазар заявил: «Мы не можем, не отрицая и не предавая себя и свое, вести переговоры об уступке национальной территории и передаче проживающего там населения иностранным суверенам».

Еще в 1951 году в конституцию были внесены изменения, превратившие «Португальскую колониальную империю» в «португальские заморские провинции». В Анголе и Мозамбике были созданы законодательные советы — прообразы парламентов с сильно урезанными полномочиями [297] Diário do Governo n.º 117/1951 .

Новая терминология означала, что отныне колонии считались органической частью страны. Любая попытка отторгнуть их от метрополии приравнивалась к покушению на территориальную целостность самой Португалии.

Для удержания «заморских провинций» были использованы все возможные средства. Применялись и поощрительные, и репрессивные методы.

Проводились реформы, направленные на включение африканцев в социально-экономическую жизнь, воспитание местной элиты. В столицах Анголы и Мозамбика появились университеты, открывались начальные и средние школы.

Все жители колоний формально получили статус гражданина страны. Ранее чернокожее население делилось на два класса: индиженаш (туземцы) и ассимиладуш (ассимилированные, перенявшие культуру колонизаторов).

Ассимиладуш были приравнены к белым гражданам, а туземцы — поражены в правах. По сути, их положение не отличалось от рабского. Они не могли по собственной воле покидать места проживания и были обязаны делать то, что им прикажут колониальные хозяева. Зачастую это были тяжелые принудительные работы на плантациях или в шахтах.

Чтобы выбиться в ассимиладуш, туземцы должны были обратиться в католическую веру, научиться читать и писать, носить европейскую одежду, перенять обычаи колонизаторов. Таковых к началу национально-освободительных войн среди чернокожих жителей набралось меньше одного процента.

Лиссабон надеялся, что ассимиладуш станут опорой колониальных властей, проводниками их политики, надежными рычагами управления населением. Получилось наоборот. Выучившись читать и писать, окончив миссионерские школы, самые способные отправились в метрополию получать высшее образование. Там они познакомились с революционной литературой, осознали несправедливость колониальной системы и приобщились к подпольной кружковой деятельности. Почти все основатели освободительных движений учились в португальских вузах.

Впоследствии кампания по усиленному просвещению африканцев была подкорректирована. Активизировалась идеологическая борьба с национально-освободительными движениями. Наряду с наглядной агитацией и пропагандой, усилилась работа по выявлению сочувствующих борцам за независимость среди интеллигенции. Любые проявления симпатии к ним жестко пресекались и наказывались.

В 1963 году, после девяти лет простоя, на Кабо-Верде возобновил работу концлагерь Таррафал. На сей раз его открыли для деятелей национально-освободительных движений.

Восемь лет провел в концлагере один из крупнейших ангольских литераторов Луандину Виейра — сын белых колонистов, вступивший в МПЛА. В 1965 году Общество португальских писателей присудило Виейре премию за сборник рассказов «Луанда». В тот же день «группа неизвестных» разгромила секретариат организации.

Погромщиков не нашли, а общество вскоре упразднили. Газета, написавшая о лауреатах премии хвалебную статью, была закрыта на полгода и обложена крупными штрафами [298] Rosa G.P. Parem as Máquinas! Lisboa, Edições Parsifal, 2015. .

В эпоху деколонизации Португалия осталась единственным государством, упорно державшимся за свою империю. Проводить политику, шедшую вразрез с общемировыми процессами, позволяла поддержка общественного мнения внутри страны.

С принципиальных позиций колониальную политику критиковала только компартия. Еще на III съезде, состоявшемся в 1943 году, за народами «заморских территорий» было признано право на создание собственных государств, а в 1957 году на V съезде была принята декларация о «праве на самоопределение и независимость», причем «немедленную и полную». Но партия находилась под запретом, а съезды проходили в условиях подполья.

В некоммунистическом лагере некоторые тоже допускали возможность полного отделения колоний в будущем. Голоса в поддержку ограниченной автономии «заморских провинций» порой раздавались и в правительственных кругах. Однако большая часть общественных и политических деятелей, в том числе оппозиционных, критикуя отдельные аспекты официальной линии, в целом сильно с ней не расходились.

Единый кандидат оппозиции на президентских выборах 1949 года Нортон де Матуш четыре года спустя выпустил книгу «Наша Африка». В ней он призывал заселить колонии «интенсивно и быстро белыми португальскими семьями и продолжать ассимилировать цветных обитателей, которых мы там встретим». «Нужна полная ассимиляция — материальная и духовная», — подчеркивал противник Салазара [299] Norton de Matos, Ribeiro J.M. África nossa: O que queremos e o que não queremos nas nossas terras de África. Porto, Edições Marânus, 1953, p. 75. .

Упорное нежелание расставаться с колониями, ставшее общенациональным консенсусом, безусловно, подпитывалось все более весомым вкладом, который «заморские провинции» вносили в экономику метрополии. Ангола, «алмаз империи», к началу войны давала пятую часть национального дохода. Она экспортировала кофе и хлопок, добывала драгоценные камни и медь, там велась разведка нефти.