Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Невзирая на потери, в армии было немало влиятельных офицеров, считавших, что отпускать колонии ни в коем случае нельзя. К несгибаемым сторонникам сохранения заморских территорий принадлежали не только четыре генерала, поклонники Салазара, которые после революции выпустили книгу «Африка — преданная победа» [359] Luz J., Kaúlza de Arriaga, Bettencourt Rodrigues, Marques S. Africa — a vitória traída, Braga-Lisboa, Editorial Intervenção, 1977. , но и видные деятели революционных органов власти. Например, член Совета национального спасения Галвау де Мелу.

Убеждение в том, что в 1974 году еще ничего не было потеряно и можно было продолжать войну, широко распространено и в современных португальских вооруженных силах. «Кто должен был выиграть, выиграл, но португальские военные не потерпели поражения, — заявил в 2011 году глава Лиги ветеранов боевых действий генерал Жоакинь Шиту Родригеш, шесть лет воевавший в Анголе. — Мы, португальцы, и мы, военные, считаем, что в Анголе нам не нанесли поражения. Ко времени Апрельской революции, если бы не помощь из-за рубежа ангольским движениям, проблема практически была бы под нашим полным контролем. Иными словами, поражение произошло по политическим причинам. По внутренним причинам. Мы потеряли время, чтобы решить проблему, а потом у нас случился внутренний взрыв» [360] ТАСС. 6 февраля 2011. .

Поспешная деколонизация привела к тяжелым последствиям. Португалия в одночасье потеряла важный рынок сбыта и источник сырья, в том числе нефти. Но едва ли не самым болезненным оказалось бегство португальских колонистов на историческую родину.

Для португальцев заморские земли имели особую цену. Туда можно было поехать, чтобы попытаться начать новую жизнь, там делались состояния, там воплощались мечты, там белые были хозяевами. Там не было такого сильного социального расслоения, нравы были проще и свободней.

Вот как накануне «Революции гвоздик» в последней телепередаче «Семейные беседы» объяснял причину невозможности расстаться с колониями Марселу Каэтану: «Речь не идет о недавно приобретенных территориях, где полдюжины функционеров и предпринимателей эксплуатируют порабощенные древние нации, но о больших регионах, открытых португальцами пять веков назад. Они были освоены сначала на побережье, откуда влияние распространилось на обширные безлюдные или почти безлюдные внутренние районы, по которым бродили дикие племена, условия существования которых были самыми примитивными. Это Португалия сделала Анголу. Это Португалия создала Мозамбик. И в этих двух больших провинциях поселились тысячи семей, которые принесли туда цивилизованные концепции и технику, устроили фазенды, учредили промышленность, провели дороги, укротили реки, возвели современные города, ставшие гордостью Португалии и Африки» [361] Caetano M. Depoimento. Rio de Janeiro: Distribuidora Record, 1975, p. 241–242. .

Теперь к власти пришли национально-освободительные движения, против которых колонизаторы почти полтора десятилетия вели войну. Прежняя жизнь стала невозможной. На историческую родину хлынули потоки беженцев.

За год число реторнадуш (возвращенцев) превысило полмиллиона. Для страны с 10-миллионым населением столь массовый исход стал тяжелейшим испытанием. Больше половины прибыли из Анголы, где обстановка деградировала особенно быстро и с каждым месяцем росла вероятность расставания не только с имуществом, но и с жизнью.

Озлобленные беженцы, побросавшие в колониях имения, дома, машины, слуг, нуждались в материальной помощи и трудоустройстве. Эту задачу взяло на себя государство. Оно их кормило, одевало, выделяло деньги на аренду жилья, помогало влиться в общество через созданный в марте 1975 года Институт поддержки возвращения граждан.

Невзирая на помощь, «возвращенцы» ненавидели ДВС, считали «капитанов апреля» предателями родины. Бывшие колонисты стали опорой правых партий: Народно-демократической и особенно основанного в июле 1974 года национал-консервативного Социально-демократического центра, в рядах которого состояли сторонники режима Салазара — Каэтану.

Серьезным вызовом было сокращение численности армии, непомерно разросшейся в ходе колониальных войн. Она насчитывала 217 тысяч военнослужащих, 179 тысяч из которых служили в сухопутных войсках, а остальные — в военно-морских и военно-воздушных силах. Еще почти 10 тысяч состояли в Национальной гвардии [362] Суханов В. «Революция гвоздик» в Португалии. М.: Мысль, 1983, с. 37. . По отношению к численности населения это больше, чем состояло в вооруженных силах Великобритании или Франции во время их колониальных кампаний или в армии США в период войны во Вьетнаме.

ДВС представляло только часть армии, поэтому выполнять роль гаранта необратимости революции движению было непросто. Для укрепления контроля над вооруженными силами, обеспечения в стране общественного порядка и противодействия возможным попыткам переворота ДВС в июле 1974 года создало новый орган — Оперативное командование на континенте (Копкон). В его состав вошли десантники, морские пехотинцы и другие боеспособные части. Возглавил Копкон герой «Революции гвоздик» Отелу де Карвалью, который из майора сразу был повышен до бригадного генерала. Кроме того, он стал командующим столичным военным округом.

Копкон, состоявший из частей, где было сильно влияние левой и ультралевой фракций ДВС, появился неспроста. Обстановка обострялась на глазах. Партии вели ожесточенную борьбу за электорат, профсоюзы объявляли стачку за стачкой, выводили тысячи людей на манифестации и митинги.

В мае впервые в истории была введена минимальная зарплата, установленная на уровне 3,3 тысячи эшкуду. Это превышало жалованье, которое получали больше половины португальских трудящихся. Рост доходов стимулировал потребление, но мешал замедлить маховик инфляции, которая к сентябрю в годовом исчислении перевалила за 30 процентов. Необходимость резко увеличить расходы на оплату труда настроило против властей работодателей.

В июле Всемирный банк отказал в кредите на 400 миллионов конту, что примерно соответствовало 2 миллиардам долларов. Рост цен на продукты питания и товары первой необходимости съедал прибавки к жалованью, а революционные ожидания настраивали на непременное и постоянное улучшение условий жизни. По стране катился вал забастовок. Теперь они были законными.

Спинола перешел в контратаку. 10 сентября он заявил, что Португалии угрожает «экстремистский тоталитаризм» и она увязает в трясине хаоса. Президент призвал на помощь «молчаливое большинство португальского народа» [363] Textos históricos da Revolução. Organização e introdução de Orlando Neves. Lisboa, Diabril Editora, 1975, p. 130. .

В словах главы государства была своя логика. Невзирая на массовые акции в поддержку «Революции гвоздик», значительная часть населения оставалась аполитичной и не принимала участия в общественной жизни. Социально-экономические неурядицы, неизбежно сопровождающие революционные события, не могли не вызывать у нее раздражения.