Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Левые примыкали к коммунистам и придерживались марксистских воззрений. Среди них выделялся полковник Вашку Гонсалвеш.

Ультралевые увлекались идеями Мао Цзе Дуна, Льва Троцкого и даже албанского правителя Энвера Ходжи. Они были бы обречены на роль экзотических отщепенцев, если бы им не помогали влиятельные круги, рассчитывая использовать в борьбе с коммунистами, и во главе их не стоял популярный и яркий герой революции Отелу де Карвалью.

Вторым уровнем, на котором шла борьба за будущее, была внутриполитическая арена. После снятия ограничений, существовавших во времена Салазара, в стране появились десятки партий, представлявших весь спектр мнений и убеждений: от крайне левых — до крайне правых. Арсенал методов устранения конкурентов наращивался непрерывно, а накал страстей периодически достигал точки кипения.

В-третьих, за политическим процессом пристально следили за рубежом. Крупные страны — США, СССР, Германия, Великобритания, Франция, Испания — каждая по-своему стремились взять под контроль ход событий, подталкивая их в желательном для себя направления. Широкий выбор португальских партнеров и их готовность опереться на иностранных союзников давали для этого благоприятные возможности.

Борьба велась не только за метрополию, но и за колонии, что серьезно повышало геополитические ставки. Португалия, которая после завершения эпохи Великих географических открытий на века ушла в тень и привыкла к прозябанию на периферии, неожиданно очутилась в центре соперничества двух мировых систем: социалистической и капиталистической.

«Медовый месяц» революции, явивший миру трогательное единство левых сил, завершился досрочно. Он длился неделю. На следующий день после первомайской демонстрации Мариу Соареш пришел в посольство США. В беседе с американским послом Стюартом Нэшем Скоттом он предупредил об опасности прихода к власти коммунистов, предложил свои услуги, сообщил о мечте поехать в США и встретиться с госсекретарем Генри Киссинджером.

«Соареш видит соцпартию единственной силой в стране, способной противостоять коммунистам, которые, как он убежден, располагают полной поддержкой со стороны Советского Союза, — сообщал американский посол в Госдепартамент о содержании беседы. — Соареш отметил, что во время вчерашней Первомайской демонстрации в Лиссабоне, в которой, возможно, участвовало до миллиона человек, только он лично смог бросить вызов генеральному секретарю компартии Куньялу… Соареш придает большое значение получению полной поддержки со стороны правительств Великобритании и США… Я знаю Мариу Соареша много лет и вполне в нем уверен. Нам следует предоставить соцпартии организационную и техническую помощь в надежде, что правительство с ее участием даст Западу наибольшие перспективы» [346] Outgoing telegram, 091005, May 3, 1974, www.archives.gov/aad/series-description.jsp .

Когда составлялась эта дипломатическая депеша, Мариу Соареш уже отбыл в поездку по европейским странам, чтобы заручиться поддержкой у деятелей социал-демократического толка. Его собеседниками были премьер-министр и глава МИД Великобритании Гарольд Вильсон и Джеймс Каллагэн, немецкий канцлер Вилли Брандт и, разумеется, глава Социалистической партии Франции «друг Миттеран». Всех собеседников португальский политик заверил в своей приверженности демократии и в том, что его страна выполнит международные обязательства, особенно те, которые касаются членства в НАТО [347] Medeiros Ferreira J. Ensaio Histórico sobre a Revolução do 25 de Abril: o período pré-constitucional. Impr. Nacional — Casa da Moeda, 1983, p. 49. .

Лихорадочные метания Мариу Соареша, фейерверк его встреч и заявлений производили впечатление излишней суеты, непоследовательности и неразборчивости. В действительности, все действия неугомонного политика были подчинены простой и ясной цели, естественной для человека, избравшего его профессию, — взобраться на вершину власти. Для этого было необходимо чтобы соцпартия стала правящей, для чего требовалось отодвинуть в сторону компартию, игравшую на том же левом фланге политического поля.

Задача представлялась архисложной. Компартия была крепким, отлаженным механизмом, проверенным и закаленным в горниле длительной подпольной борьбы. Как только пал режим Каэтану, она начала действовать, представ сплоченной, дисциплинированной организацией, четко осознающей свои цели и задачи, имеющей крепкие позиции в профсоюзном движении и поддержку СССР. Первое легальное отделение коммунисты открыли 27 апреля.

Соцпартия, созданная за рубежом как клуб политэмигрантов, пребывала в стадии формирования. Ей еще только предстояло отстроить свою структуру в Португалии. Соареш надеялся, что за время переходного периода он успеет это сделать с помощью многочисленных зарубежных друзей. У него были прочные позиции в Социалистическом интернационале. В поддержке западноевропейских социалистических и социал-демократических партий, многие из которых возглавляли правительства в своих странах, можно было не сомневаться.

Особое внимание Соареш придавал установлению отношений с США. Американцы не имели ничего общего с социалистами и социал-демократами, зато обладали мощными ресурсами и были заинтересованы в сохранении авиабазы на Азорских островах. Лидер соцпартии прилагал максимум усилий, чтобы убедить их сделать ставку на него как на самого надежного и единственного партнера, который сумеет не допустить прихода коммунистов к власти.

На публике Соареш представал в качестве союзника компартии. Его лицо появлялось рядом с Куньялом, он участвовал везде, где только можно было собрать публику. В первые месяцы после революции он считал компартию самой популярной организацией и делал все, чтобы погреться в лучах ее славы и застолбить за собой в глазах избирателей образ не менее важного борца с режимом Салазара — Каэтану. Летом 1974 года лозунг был таков: «Социалистическая партия — марксистская партия!» Одновременно за кулисами лидер социалистов последовательно работал на подрыв позиций коммунистов.

Свою нишу Соареш нащупал давно. Еще в 1950-е годы, после исключения из компартии, он перешел на социал-демократические позиции и сформировал свою первую организацию, больше напоминавшую неформальный кружок. Ради создания настоящей партии политик проявил недюжинную энергию и гибкость: объездил пол-Европы, установил широкие связи, в 1972 году в Париже вступил в Великую ложу Франции [348] Correio da Manha, 23 de Janeiro de 2017. .

Соареша долго недооценивали. Даже опытные политики не видели в нем большого потенциала. Он средне учился в университете, среди коллег по адвокатскому цеху не выделялся выдающимися способностями, не обладал неотразимым обаянием, увлекающим массы. Зато любил роскошь и комфорт, к которым привык с детства и которые мог себе позволить как сынок богатых родителей. Сам по себе такой образ жизни был вполне законен, но он вступал в непримиримое противоречие с декларируемыми принципами и лозунгами.