Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Предпринимаемые меры срабатывали не всегда и не полностью. Как бы то ни было, за 44 года, проведенные на троне, Жоау V получил из бразильской сокровищницы 107 миллионов крузаду.

Часть обретенного богатства была потрачена на дело. При Жоау V в Лиссабоне появилась фабрика по производству шелковых тканей, в Маринья-Гранде — стекольная, в Лоузе — бумагоделательная, возникли дубильные, деревообрабатывающие производства, был построен величественный акведук, снабжавший столицу чистой водой.

Но основная часть бразильских сокровищ ушла на предметы роскоши и престижа, на статусные сооружения и содержание деятелей культуры. Швейцарский дворянин Шарль де Мервейё отмечал, что королевский дворец, который, на его взгляд, не отличался комфортабельностью, тем не менее был забит дорогими вещами, а личные покои монарха и его семьи напоминали ему «настоящие магазины». Гардероб правителя был так велик, что швейцарец счел его «не имеющим равных в мире».

После того как бразильские месторождения заработали в полную силу, доход ежегодно составлял 3 миллиона крузаду. На эти деньги можно было не только вернуть двору великолепие, которым он отличался в эпоху Великих географических открытий, но и покровительствовать искусствам.

В XVII веке португальская культура пребывала в упадке. Даже восстановление независимости не дало мощного импульса и не привело к появлению крупных творцов и больших идей. Самое заметное достижение этого столетия появилось в области декоративно-прикладного искусства. По всей стране вошло в моду украшать дома сине-белыми изразцами азулежу [137] Каптерева Т.П. Искусство Португалии. Художественная литература, М.: 1990, с. 261. .

Новый стиль получил распространение из-за стесненных финансовых обстоятельств, в которых после многолетних войн пребывало большинство жителей. На архитектурные излишества попросту не хватало денег. Приходилось довольствоваться скромными керамическими плитками. Ими украшали фасады, выкладывали стены комнат. Фантазия мастеров не знала удержу. Панно из азулежу превращались в монументальные картины, напоминавшие о славных эпизодах прошлого и знаменательных приметах настоящего. Они стали одним из символов Португалии.

При Жоау V декоративно-прикладное искусство тоже не стояло на месте. В Аррайолуше развивался собственный стиль ковроткачества, совершенствовалось производство мебели, карет, оружия, ювелирных изделий.

Португальской особенностью было соединение, сплав резко различающихся художественных традиций европейских стран и государств Востока. Открытие морского пути в Индию, Китай, Японию, импорт колониальных товаров, среди которых были не только специи, но и ткани, и фарфор, и ремесленные изделия, оказали сильнейшее влияние на образное мышление мастеров и изобразительный строй их работ.

Но правление Жоау V оставило о себе память и более монументальными творениями. Бесперебойное функционирование бразильских золотых приисков позволило создать величественные архитектурные сооружения в стиле барокко, который пришел на смену мануэлину. Появились такие примечательные постройки, как часовня Иоанна Крестителя и дворец-монастырь в Мафре.

Часовню, которую спроектировали итальянские архитекторы, строили дважды. Сначала здание возвели в Риме, чтобы его мог освятить Папа, а затем разобрали, перевезли в Лиссабон на трех кораблях и собрали заново.

Дворец-монастырь в Мафре не столь пышно декорирован, но впечатляет размерами. Фасад гигантского комплекса, соединившего по образцу испанского Эскориала светскую монаршую резиденцию и религиозную обитель, тянется больше чем на 200 метров. Помимо короля, там жили три сотни монахов Францисканского ордена.

Места хватало всем. Комплекс вместил около 1,2 тысячи залов и комнат, в число которых входит почти стометровая библиотека. Ее каталог насчитывает 30 с лишним тысяч книг. Некоторые из них были изданы еще в XIV веке. Во время службы в храме звучали сразу шесть органов. В 2019 году дворец был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В самый интенсивный период строительства на работах были заняты 45 тысяч человек, которых контролировали 7 тысяч солдат. Английский посол в донесении своему королю писал, что Жоау V «ассигновал на него половину государственных средств», согнал людей со всей страны, отобрал волов и мулов у крестьян, поэтому «земли повсюду остались невозделанными». По оценкам, дворец-монастырь обошелся казне в 48 миллионов крузаду [138] Schubert J. Lisbonne. Lisboa. 1982, p. 185. .

История строительства каменного исполина красочно описана в романе Жозе Сарамагу «Воспоминания о монастыре». Упомянул Нобелевский лауреат и о том, что львиная доля истраченных на мегапроекты денег не оставалась в стране, а уходила заграничным мастерам и подрядчикам. «И раз уж от скудной сей земли с ее неграмотными, неумелыми и бестолковыми ремесленниками нечего ожидать высоких образцов искусства и мастерства, закажем в Европе для моего монастыря в Мафре, да при этом заплатим золотом из моих золотых приисков и из прочих моих владений, украшения наружные и внутренние, так что, как скажет позднее монах-летописец, заезжим искусникам принесут они, эти самые внутренние и наружные украшения, богатство, а нам, их созерцающим, восторги, — отмечает писатель. — От Португалии только и нужно, что камень, кирпич да дрова для костров, да люди, от которых требуется лишь грубая сила да простейшая выучка. Если зодчий немец, если плотницких дел мастера, каменщики и резчики итальянцы, если негоцианты англичане, голландцы, французы и прочие толстопузы, каждый день продающие нас и покупающие, то само собой, не откуда-нибудь из наших мест, а из Рима, Венеции, Милана, Генуи, из Льежа, из Франции, из Голландии поступают к нам колокола большие и малые, а еще паникадила, лампады, подсвечники, бронзовые канделябры, а еще священная утварь, серебряные позолоченные потиры, а еще изваяния тех святых, которых чтит король больше, чем прочих, и алтарные украшения, и стихари, и короткие ризы, и мантии, позументы, балдахины для престолов и носилки с балдахинами, и белые одеяния для паломников, и кружева, три тысячи досок орехового дерева для сундуков ризницы и скамей на хорах… А из северных стран плывут корабли, груженные древесиной для строительных лесов, навесов, домов для работного люда, пенькой и готовыми канатами для лебедок и талей» [139] Сарамаго Ж. Воспоминания о монастыре. Радуга. М. 1985, с. 212. .