Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Монарх создал в Мафре Школу черчения и рисования. Ее возглавил проектировщик дворца-монастыря, уроженец немецкого города Галле, мастер на все руки Иоганн Фридрих Людвиг, ставший в Португалии Жоау Фредерику Лудовиси. До переезда и превращения в архитектора он успел поработать ювелиром в Германии и подмастерьем живописца и архитектора Андреа дель Поццо в Риме. В школе готовили художников, градостроителей, а затем и скульпторов. Из нее вышли многие португальские творцы, в том числе скульптор Жоакинь Машаду де Каштру.

В Риме была основана Португальская академия. Ее Жоау V организовал для того, чтобы художники, получив образование на родине, могли отточить мастерство в признанном всемирном центре изящных искусств.

Музыке тоже уделялось должное внимание. Семь с лишним лет в Португалии жил знаменитый итальянский композитор и клавесинист-виртуоз Доменико Скарлатти, нанятый учителем для принцессы Марии Барбары.

Позаботился монарх и о словесности. Помимо книгохранилища в Мафре, он построил библиотеку в Коимбрском университете, поражающую богатыми интерьерами. При нем появилась Королевская академия истории. Король оплатил создание священником и историком Антониу Каэтану де Соузой «Генеалогической истории королевского дома».

Все эти достижения, однако, не выходили за рамки местных явлений, мало интересовавших другие страны и народы. Португалия продолжала пребывать в интеллектуальном захолустье, оставаясь в крепких тисках иезуитской цензуры. Жоау V тоже был прежде всего истовым католиком. Дворец-монастырь в Мафре он построил во исполнение обета. В его обязательный распорядок входило посещение аутодафе. Еретиков сжигали перед дворцом, на центральной площади столицы. Там же проводилась и тоурада — португальский вариант корриды, тоже бывший одним из любимых зрелищ короля.

Время правления Жоау V Великодушного иногда называют эпохой «второго португальского Возрождения». Но ни бразильское золото, ни покровительство архитекторам и художникам не принесло процветания народу. «Можно сказать, что в это царствование страна, обнищалая и материально, и духовно, находилась на краю полного падения», — считает историк Владимир Пискорский. Чтобы выбраться из кризиса и наверстать отставание от развитых стран Европы, требовались срочные и всеобъемлющие реформы.

XVIII столетие стало веком абсолютизма. Знаменитое изречение «государство — это я», приписываемое французскому королю Людовику XIV, не кривя душой, могли произнести многие европейские монархи. Португалия не была исключением.

Символично, что последние Кортесы состоялись в 1698 году, на исходе XVII века. Они как бы подвели итог периоду регулярных консультаций правителей со своими поданными, длившемуся четыре с лишним сотни лет.

Примечательна повестка последних Кортесов. В отличие от предыдущих собраний, на которых обсуждался широкий круг вопросов, на сей раз она была предельно ограниченной. От представителей духовенства, знати и «народа» требовалось только одно — узаконить короля Педру II и его наследников.

Согласно актам легендарных Кортесов в Ламегу, подтвержденным в 1641 году после провозглашения независимости от Испании, когда наследником бездетного короля становился его брат, сын последнего получал право вступить на престол только после одобрения на общенациональном сословном собрании. Это условие было снято. Впредь отпрыски братьев бездетных монархов могли наследовать корону, не нуждаясь ни в чьих разрешениях.

Больше Кортесы не созывались. Это не означает, что Педру II и его сын Жоау V правили единолично, ни на кого не обращая внимания. Короли действительно почти перестали принимать в расчет чаяния «народа», то есть состоятельных людей, не имевших дворянского титула. Но они по-прежнему были вынуждены считаться с интересами знати, которая после восстановления независимости вновь обрела силу и влияние, и особенно — духовенства. Инквизиция оставалась независимой от королевской власти, невзирая на груды золота, отправленного в Ватикан Жоау Великодушным. Ничего не удавалось поделать и с всепроникающим влиянием иезуитов.

Положение изменилось после восшествия на престол в 1750 году сына Жоау V, Жозе I Реформатора, которого действительно можно назвать абсолютным монархом. Но произошло это не столько по воле короля, сколько благодаря решительным действиям всесильного государственного секретаря маркиза де Помбала.

После коронации Жозе I стало распространяться в списках длинное письмо к нему от Луиша да Куньи — министра и доверенного лица Жоау V, скончавшегося на год раньше своего господина. Послание к принцу получило название «Политического завещания» [140] Testamento político ou Carta Escrita pelo grande D. Luiz da Cunha ao Senhor Rei D. José I antes do seu Governo. Lisboa, Na Impressão Régia, 1820. . В нем дипломат, поживший в разных европейских странах, заключавший исторические мирные договоры, пользовавшийся авторитетом не только в родной стране, но и на международной арене, делился с наследником престола мыслями о том, как следует вести дела, чтобы Португалия вернула статус великой державы.

Луиш да Кунья предупреждал принца, что страна достанется ему в плачевном состоянии. Деятельность премьер-министра кардинала де Моты дипломат характеризовал как бесполезную. «За столько лет управления я не вижу, чтобы он сделал хоть что-нибудь во благо королевства», — сетовал Кунья.

«Если Ваше Высочество пожелает объехать свои владения, то обратит внимание прежде всего на стесненность их размеров, — подчеркивалось в «Политическом завещании». — Ваше Высочество не без изумления обнаружит, что многие общественные земли узурпированы, другие не обрабатываются, по слишком многим дорогам нельзя проехать, из чего следует, что земли эти не производят того, что могли бы, а между провинциями нет сообщения, необходимого для торговли; обнаружит, что многие крупные поселения почти пусты, их предприятия разорены, безнадежно потеряны, а их торговля прекращена; обнаружит, что третьей частью Португалии владеет Церковь, которая не вносит вклад в доходы и обеспечение безопасности государства».

Постоянно приводя примеры из современной ему истории Англии, Голландии и Франции, дипломат настаивал на необходимости реформ. Вместе с тем он не ратовал за резкие перемены и разрыв с политикой Жоау V. Луиш да Кунья выступал за преемственность, но предлагал усовершенствовать управление страной, то есть фактически сосредоточить ее в одних, монарших, руках.

По мысли дипломата, чтобы получить возможность проводить независимую политику, Жозе I должен был умерить влияние других групп, имевших собственные интересы. К таковым он относил аристократию и Церковь, особенно иезуитов.