Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

Труды Шиллера, Данте, Карлейля, политические трактаты композитора Рихарда Вагнера о расах, политике и религии дополняли газеты, которые Гитлер каждое утро читал в своем общежитии. Снова и снова он погружался в романы любимого Джеймса Фенимора Купера о героях и злодеях и повести-вестерны Карла Мая, изобиловавшие расовыми стереотипами об американских ковбоях и индейцах. Шестьдесят книг Мая были любимым чтением Гитлера в детстве, над ними он просиживал «при свече или с лупой в руках при свете луны» [210] Hamann , 11. Гитлер читал запоем. Как многие немецкие и австрийские дети, он обожал романы Карла Мая об американском Западе, хотя их автор никогда в Америке не был и ни разу не видел живого ковбоя или индейца. . Для Гитлера немцы были ковбоями, все остальные – индейцами. Он часто цитировал Шекспира, но любил и «Фауста» Гёте, о котором говорил, что «он вмещает больше, чем может постичь человеческий разум» [211] Как можно убедиться из этого перечня, Гитлер не читал серьезных книг по экономике, социологии, праву. Его самообразование ни в коей мере нельзя назвать систематическим. [212] Kubizek , 181. .

Рисунки и акварели стали приносить Гитлеру некоторый доход, однако он предпочитал проводить время в разговорах о политике [213] Hanisch , 298. . Любимым коньком была ненависть к Габсбургам, наследнику престола и его жене-чешке. В конституции Австрии 1867 г. провозглашалось: «Все национальные группы страны имеют равные права, и каждая группа имеет неотчуждаемое право сохранять и развивать свою национальную культуру и язык» [214] Hamann , 91. . Объединение Габсбургами разных этнических групп, их религиозная терпимость к евреям и негерманским арийцам, чешский брак Франца-Фердинанда раздражали и постоянно подпитывали негодование Гитлера, которое он сам считал праведным [215] Hanisch , 271. .

Адольф Гитлер не скрывал своего гнева от соседей по общежитию. Он громко возмущался, что в Вене больше чехов, чем в Праге, больше хорватов, чем в Загребе, и вполголоса говорил, что евреев больше, чем в Иерусалиме [216] Illies , 91. . Он начал носить длинный темный плащ и блестящий котелок, сделавшись похожим на иммигрантов из Богемии, которых не переносил. Внешностью он брать слушателей не мог – те не упускали случая позубоскалить в его адрес и поиздеваться [217] Hanisch , 242. . Бывало, насмешники привязывали его плащ к спинке стула. Когда он подскакивал в каком-нибудь особо пафосном месте своей речи, стул с грохотом падал, мучители Гитлера принимались хохотать, а он скрипел зубами, размахивал руками и осыпал их отборной руганью [218] Ibid. . Иногда бывало, что усмирять шутников приходилось надзирателям общежития, но даже хулители Гитлера не могли не заметить, что говорил он с каждым разом все лучше и лучше.

А Вена предлагала ему множество примеров образцовых демагогов. Редакция пангерманской газеты, основанной Георгом Шенерером, располагалась по соседству с домом, где Гитлер и Кубичек некогда снимали комнату [219] Hamann , 240–243. . Много месяцев первое, что он видел утром, были открыто прогерманские заголовки ее статей. Когда Гитлер перебрался в Вену, звезда Шенерера уже закатилась, но газета осталась рупором самых крайних взглядов. Шенерер объявил себя фюрером австрийских немцев империи, использовал музыку Рихарда Вагнера на своих политических сборищах, ратовал за высылку евреев, цыган, чехов и других славян из пределов империи, организовывал кампании за объединение Австрии и Германии [220] Ibid., 246. . В этой риторике Гитлеру многое нравилось, и он потом многое из нее позаимствовал.

Незадолго до своей смерти кронпринц Рудольф проклял антисемитские выпады Шенерера. Пангерманские атаки его ярых сторонников на венские газеты закончились его арестом и изгнанием из парламента [221] Ibid., 248. . Престиж и движение Шенерера еще сильнее пострадали, когда он в приказном порядке велел своим сторонникам перейти в протестантство. Многие воспринимали его лозунг «Прочь от Рима!» как призыв к аннексии страны Германией [222] Ibid., 240. . В центре католической Австрии это было чересчур. Франц-Фердинанд заявил: «“Прочь от Рима!”» означает «“Прочь от Австрии!”» [223] Ibid., 252. . Эрцгерцог решил участь Шенерера, настроив против него религиозных и политически лояльных католиков [224] Ibid., 304–305. . Его роль в падении Шенерера дала Гитлеру еще один повод ненавидеть наследника престола Габсбургов.

Карл Люгер, мэр Вены и убежденный антисемит, привлекал Гитлера еще сильнее. Количество въезжающих в город било все исторические рекорды, и такими же темпами росла популярность Люгера. Он мастерски выставлял себя защитником австрийцев, опасавшихся, что их место в обществе займут иностранцы. Лозунг «Поможем маленькому человеку» находил отклик в сердцах тех, кто опасался, что их язык, культура и политическое превосходство окажутся под угрозой [225] Ibid., 285. Потом Гитлер не раз прибегал к техникам и темам Шенерера и Люгера в своих речах перед нацистской партией, на съездах и в программах. . Феликс Зальтер, популярный австрийский прозаик того времени, писал о Люгере:

Он подчиняет себе все, что пугает и сковывает массы. Он свергает это страшное и со смехом топчет его. Сапожники, портные, извозчики, зеленщики и владельцы лавок ликуют, исполненные энтузиазма… Он играет на всех качествах низшего класса Вены: отсутствии интеллектуальных потребностей, недоверии к образованию, пьяной глупости, любви к уличным песням, приверженности старине, безграничном самодовольстве; и эти люди неистовствуют, радостно неистовствуют, когда он обращается к ним [226] Ibid., 241–243. .

Карл Люгер витийствовал: «Земля, на которой стоит старый имперский город, – немецкая земля, и она останется немецкой. Вена ни в коем случае не должна делать уступок славянскому элементу, наводнившему центр империи. Напротив, именно чехи и другие народы, которые пользуются ее гостеприимством, должны перестать демонстрировать принадлежность к своему племени и приспособиться к германскому окружению» [227] Ibid., 277. .

Когда Гитлер впервые услышал демагогические речи мэра, то сразу разглядел в нем своего ментора в политике и ораторском искусстве. Та самая антисемитская риторика, которая притягивала Гитлера, столкнула Люгера с Францем-Иосифом. Император упрямо не желал признавать тот факт, что мэр Вены побеждал на прямых выборах четыре раза подряд. Пятая победа Люгера все-таки заставила его согласиться с волеизъявлением народа. В 1897 г. Люгер стал мэром шестого по размерам города в мире [228] Ibid., 286. . Два десятилетия Люгер совершенствовал Вену и успешно управлял ею при поддержке мощного избирательного блока из старых и молодых австрийских немцев, консервативных католиков, прогабсбургских монархистов. Дети и подростки вовлекались в его движение через песни, лозунги, массовый отдых, красивую форму. Гитлера зачаровали политическое мастерство и смекалка мэра [229] Ibid., 323–324. .