Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

Тем временем кавалькада Гитлера наконец добралась до предместий Вены и дворца Шенбрунн. Парки дворца были ему прекрасно знакомы. Здесь, на скамейке, Гитлер мечтал, как когда-нибудь «высшая раса» – немецкий народ – сметет с лица земли остатки «нечистокровной» многонациональной империи Габсбургов [635] Illies , 18. . Через двадцать пять лет перезвон церковных колоколов и тысячи радостных венцев доказывали ему, что день этот недалек. Архиепископ Иннитцер, кардинал Венский, воодушевленно приветствовал Гитлера и писал в открытом письме к своей пастве: «Католикам Венского прихода следует по воскресеньям возносить благодарность Господу Нашему за бескровный поворот к величайшей политической перемене». Он поставил в конце «Хайль Гитлер» и немедля отправился в отель «Империал» лично засвидетельствовать свое почтение фюреру [636] MacDonogh , 64–65. .

Вскоре после рождения Франца-Фердинанда император Франц-Иосиф снес каменные стены, которые почти шесть веков укрывали Вену от иноземных завоевателей. На месте средневековых укреплений пролегли широкие улицы, зеленые бульвары, дорожки для верховой езды и пеших прогулок. Парки и цветущие сады принесли горожанам солнечный свет и массу свежего воздуха. Самый известный бульвар города, проложенный в три ряда, Рингштрассе, проходил там, где земляные валы некогда охраняли покой столицы империи Габсбургов.

Гитлер медленно ехал в тени двойного ряда лип, посаженных здесь еще в самом начале правления Франца-Иосифа. Красно-белые знамена и черные свастики сделали фасад отеля «Империал» похожим на капище нацистов. Гитлер переночевал там, а утром отправился на городскую Площадь героев. Почти семьсот тысяч венцев уже с нетерпением ждали, когда он обратится к ним с балкона дворца Хофбург, увешанного нацистской символикой [637] Hohenberg, Georg Duke of (герцог Георг Гогенберг). .

В это время в южной части города стук в дверь прервал спокойный завтрак семьи Эрнста: гестапо явилось арестовывать его. Ему сообщили, чтобы он не пытался сопротивляться или бежать, иначе выследят и убьют его брата. Эрнст спокойно ушел из дома. Когда Максимилиан узнал об этом, то немедленно покинул свое убежище и тоже сдался. Он знал, что Эрнст скорее умрет, чем выдаст, где находится брат с семьей. Элизабет почти не слышала, что он сказал на прощание: казалось, от исступленного крика сотен тысяч венцев дрожали стены и дребезжали стекла дома, где они укрылись [638] Ibid. . Вождь нацистов должен был говорить с балкона дворца Хофбург, построенного в 1913 г. для Франца-Фердинанда, который, однако, там ни разу не был. Первым выступал новый, пронацистски настроенный канцлер Артур Зейсс-Инкварт, гордо сдавая Гитлеру и страну, и самого себя: «Как высшее должностное лицо федерального государства Австрия, докладываю моему фюреру и рейхсканцлеру о полном подчинении воле немецкого народа и его фюрера. Отныне Австрия – провинция Германского рейха… Мой фюрер! Куда бы ни привела дорога, мы пойдем за вами!» [639] Shirer , 337. В архиве бывшего канцлера, находящемся сейчас в библиотеке Сент-Луисского университета, сохранились все 1938 выпусков самого популярного еженедельного журнала Австрии. Обложки, фотографии и материалы хорошо передают внезапность аншлюса. За несколько недель перед ним темами были Шушниг, патриотические собрания, дети с австрийскими флажками в руках. В неделю аншлюса главным героем стал Артур Зейсс-Инкварт. На следующей неделе журнал вышел с портретом Гитлера на обложке, а весь выпуск был посвящен его триумфальному въезду в Вену и речи, произнесенной им с балкона дворца Хофбург перед семьюстами тысячами ликовавших венцев.

Перед тем как Гитлер начал свою речь к землякам-австрийцам, два маленьких мальчика преподнесли ему цветы, перевязанные лентой с надписью: «Судетские немцы Чехословакии приветствуют фюрера» [640] Albright , 77. . Этот подарок вызвал одну из его редких в тот день улыбок.

В выпуске новостей диктор Пражского радио ни словом не упомянул ни о ленте, ни о смысле надписи, но мало кто в Чехословакии и за ее пределами сомневался, какая страна падет следующей жертвой Гитлера. В Судетской области проживало три с половиной миллиона человек немецкого происхождения; а Гитлер давно уже поклялся вернуть всех европейских немцев в свой рейх.

Герман Геринг, ближайший сторонник Гитлера, твердил, что никакая опасность Чехословакии не грозит. Через несколько дней после аншлюса Австрии в чехословацком воздушном пространстве появился немецкий самолет и разбросал листовки: «Передавайте всем в Праге привет от Гитлера» [641] Ibid. . В сентябре того же, 1938 г. Геринг разразился в Нюрнберге громовой речью против чехов, которые якобы порабощают судетских немцев при поддержке русских и евреев [642] Toland, John. Adolf Hitler, 455. Doubleday & Company, Garden City, 1976. .

Сразу после аншлюса Австрии посол США в Великобритании Джозеф Кеннеди, главный демократ в правительстве Рузвельта, прозорливо написал, что ждет Чехословакию: «Ян Масарик, министр иностранных дел и сын прежнего президента, дал мне понять, что его страна вступит в сделку с Германией, скорее всего, невыгодную… о каком-либо сопротивлении Германии речь вообще не идет» [643] Smith . . Съездив в Германию, бывший президент США, республиканец Герберт Гувер удостоился овации на заседании Ассоциации внешней политики в Нью-Йорке. Восторженным слушателям он заявил: «Нас ничуть не должна волновать форма правления, которую вырабатывают себе другие народы, избирая свою судьбу» [644] Smith, Richard Norton. An Uncommon Man: The Triumph of Herbert Hoover, 258. High Plains Company, Simon & Schuster, New York, 1984. . Американских политиков из обеих партий нисколько не интересовало, что происходит в Европе.

После аншлюса настроение у Гитлера было на редкость хорошее. Он победителем прокатился по всей Австрии, заехав в Грац, Клагенфурт, Инсбрук и Зальцбург, а потом вернулся в Линц. В Клагенфурте он навестил своего школьного учителя, который был уже на покое, того самого ненавистника Габсбургов, доктора Леонарда Петша [645] Hauner , 129. . Восхищение Гитлера «этим старым господином» ничуть не уменьшилось с годами [646] Ibid. .

Август Кубичек, когда-то сосед Гитлера по комнате, теперь был мелким служащим и жил с женой и тремя сыновьями в Верхней Австрии. В 1933 г. он написал Гитлеру, узнав, что тот назначен канцлером Германии. Друг времен его линцского детства откликнулся быстро:

…Я очень хотел бы, когда закончится период моей самой тяжелой борьбы, лично воскресить в памяти те самые замечательные годы моей жизни. Возможно, ты сможешь навестить меня. С наилучшими пожеланиями тебе и твоей матушке и памятуя о нашей старой дружбе остаюсь