Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

В церкви София молилась за всю семью, в особенности за Эрнста. Самому младшему Гогенбергу достался в наследство горячий нрав отца, а не дипломатические таланты матери. Сестра боялась, как бы австрийские нацисты, наглея все больше, не спровоцировали взрыв. Именно это и случилось в январе 1938 г., в один из его редких наездов в Австрию [591] Hohenberg, Princess Sophie de Potesta (принцесса София Гогенберг де Потеста). .

Сбор, который граждане Германии должны были платить за отпуск в Австрии, подрубал на корню ее туризм. Большая свастика из электрических лампочек в окне немецкого туристического бюро привлекла внимание Эрнста. За несколько секунд он зонтиком разнес окно вдребезги, а потом расколотил саму свастику и выставленные рядом портреты Гитлера. На место происшествия прибыла полиция. Чтобы не арестовывать принца Гогенберга за вандализм и нарушение общественного порядка, от него потребовали принести личные извинения германскому послу Францу фон Папену. Об инциденте посол немедленно сообщил в Берлин [592] Ibid. .

Через месяц, в феврале, Гитлер пригласил канцлера Шушнига в свою баварскую резиденцию «Орлиное гнездо», откуда открывался вид на Австрию. Канцлеру было обещано, что «при любом ходе переговоров они ни в коем случае не изменят австро-германских отношений к невыгоде Австрии и не ухудшат ее положения» [593] Documents on British Foreign Policy 1919–1939, 2/19, no 50. . За этими словами последовал десятичасовой, по-актерски разыгранный словесный натиск на Шушнига и его страну. Гитлер оскорблял, кричал, издевался, чтобы потрясти и деморализовать выдержанного, как джентльмен, австрийского канцлера со спокойным и негромким голосом [594] Hauner , 127. . Фюрер требовал, чтобы Шушниг разрешил нацистской партии действовать законно и открыто, объявил амнистию заключенным в тюрьму нацистским террористам, включил руководителя нацистов в состав правительства, установил более тесные экономические и политические связи с Германией. Он орал, что его требования должны быть приняты незамедлительно, а не то Австрию силой присоединят к немецкому рейху [595] Schuschnigg, Kurt von , and Janet von Schuschnigg . When Hitler Took Austria: A Memoir of Heroic Faith by the Chancellor’s Son, 88–89. Ignatius Press, San Francisco, 2012. . Британский посол в Вене сообщал, что на встрече «Гитлер неистовствовал как сумасшедший» [596] MacDonogh , 22. .

Потрясенный до глубины души Шушниг вернулся в Вену, помышляя об отставке, но не смог найти ни одного желающего и умеющего противостоять вождю нацистов. Он обращался к мэру Вены – монархисту по убеждениям, бывшему начальнику полиции города, государственному секретарю по общественной безопасности, к другим открытым оппонентам Гитлера. Все до единого отказались. Предложение он делал и Максимилиану Гогенбергу, Габсбургу, который не был Габсбургом [597] Documents on British Foreign Policy 1919–1939, 2/19, № 50; Meysels. . Верность семье предопределила его ответ.

Герцог Гогенберг сказал Шушнигу, что возглавить Австрию может его двоюродный брат Отто, который эмигрантом проживал тогда в Бельгии. Отто было всего двадцать пять лет, но в его возрасте Франц-Иосиф уже семь лет как был императором. Канцлер верил в реставрацию монархии, но его как будто парализовало стремительное развитие событий. Отто направил Шушнигу письмо, убеждая его не идти больше ни на какие уступки, и сделал канцлеру любопытное предложение:

В этот грозный час сильнейшей опасности, если Вы ощущаете неспособность противостоять дальнейшему давлению… я прошу Вас, какая бы ни сложилась ситуация, передать мне пост канцлера. Я не требую реставрации монархии… Я призываю Вас только передать мне этот пост, чтобы мы могли воспользоваться возможными выгодами от формальной реставрации монархии, и притом без всяких изменений в конституции и без всякого нового признания… Я действую так, потому что считаю своей обязанностью, когда Австрия в опасности… победить или умереть вместе со своей страной [598] Brook-Shepherd. The Austrians: A Thousand Year History, 311. Carroll & Graf, New York, 1996. .

Его предложение прогремело колоколом на фоне оглушительного молчания герцога Виндзорского, проживавшего в изгнании во Франции. Полная безответственность герцога в то время, когда друзья в Австрии боялись за свою жизнь, еще больше навредила его и так уже подорванной репутации.

Прямое предложение, сделанное двоюродным братом Гогенберга, казалось, даст Шушнигу возможность храбро говорить во весь голос, чего он не делал ни до, ни после. Он отверг его, несмотря даже на то, что нацистские террористы уже начали сеять хаос, кидая бомбы или угрожая ими, и, в свою очередь, призвал к проведению общенационального плебисцита, чтобы люди решили сами, сохранит ли страна свободу и независимость или будет поглощена нацистской Германией. Датой было выбрано 13 марта 1938 г., канун мартовских ид.

Адольф Гитлер был твердо намерен ни под каким видом не допустить голосования. Два корпуса Восьмой армии Германии выдвинулись к границам Австрии, ожидая приказа к наступлению. Операцию по вторжению в Австрию Гитлер назвал кодовым словом «Отто», именем человека, который, как он боялся, может свести на нет устремления всей его жизни [599] Ibid., 304. .

Многие в Чехословакии по наивности думали, что смертельная угроза, стоявшая у самого порога, все-таки не перешагнет границ страны. София и Фриц Ностиц-Ринек были не из таких. Дата плебисцита становилась все ближе, и она созванивалась с братьями каждый день. Если бы правительство канцлера Шушнига сдалось и пустило гитлеровскую армию в Австрию, ни одному Гогенбергу было бы несдобровать [600] Nostiz-Rieneck, Count (граф Ностиц-Ринек). .

За два дня до плебисцита Шушниг объявил, что обратится к нации по радио. Посол США в Лондоне Джозеф Кеннеди телеграфировал президенту Франклину Рузвельту: «Беседы с различными правительственными чиновниками зарубежных государств… показали, что они считают обстановку в Центральной Европе исключительно острой, но, как сказал сегодня утром посол Франции, вряд ли что-то случится, кроме того, что Шушниг в конце концов спасует» [601] Smith , 240, 241. Общеизвестный изоляционизм посла Кеннеди тяготел и над ним, и над его сыновьями всю его оставшуюся жизнь. . Оценка Кеннеди оказалась верной. В 2 часа 45 минут того же дня Шушниг втайне решил уступить требованиям Гитлера, а в это время по всей Вене из репродукторов раздавался государственный гимн.

Это обращение, всего за двое суток до намеченной даты, насторожило многих австрийцев, и они заподозрили худшее. Толпы в панике кинулись на Венский вокзал, чтобы успеть на поезд, который в 11:15 отправлялся в Прагу. Пришлось даже подать дополнительный состав, чтобы спасти вокзал от разгрома [602] Weyr , 38–39. . У Гогенбергов были свои планы. Если бы Гитлер двинулся на Австрию, Эрнст с семьей укрылись бы в британском посольстве. Отец Мэйзи, дипломат, обеспечил бы им там убежище. Макс договорился, что такси без номеров отвезет его семью в Чехословакию. Они собрали чемоданы и пораньше отправили детей в постель [603] Hohenberg, Princess Sophie de Potesta (принцесса София Гогенберг де Потеста). .