Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Воспользовавшись своим пребыванием в Лионе, Сассетти составил новое партнерское соглашение, по которому он, Лоренцо и Джованни Торнабуони совместно являлись старшими партнерами, а Лоренцо Спинелли – младшим партнером. После обсуждения он добился одобрения всех заинтересованных сторон. В феврале 1489 г. он объявил Лоренцо Великолепному, что, поскольку все решено, он уезжает. Однако его задерживало то одно, то другое дело, и он вернулся во Флоренцию только в октябре 1489 г. Одно серьезное препятствие состояло в том, что Филипп де Коммин, после освобождения из тюрьмы, нуждался в деньгах, чтобы заплатить крупный штраф, и попросил часть денег, которые хранились у него на депозите в Банке Медичи. Просьба поступила в неудачное время. Но что делать? Невозможно было не помочь старому другу, особенно такому, как владелец замка Аржантон.

Проведя в Лионе 17 месяцев, Сассетти вернулся во Флоренцию, вполне довольный результатами своей поездки, ибо ему удалось достичь цели путешествия: ускорить выплаты по долгам прежней компании, которая находилась в процессе ликвидации, и по возможности сократить убытки; более того, ему удалось договориться о создании новой компании и убедиться, что ею хорошо управляют в соответствии с пожеланиями старших партнеров. Банк Медичи в Лионе, хотя и потрепанный штормом, снова плыл под парусом. Но способен ли прохудившийся корпус выдержать еще одну бурю, которая уже собиралась на горизонте?

Корреспонденция Медичи весьма информативна в части административных проблем, но в ней гораздо меньше говорится о деловой конъюнктуре. Так, в письмах не упоминается кризис, который затронул лионские ярмарки в 1484–1494 гг. Более того, официально их упразднили декретом от 8 марта 1484 г., потому что, как утверждалось, итальянские банкиры вывозили из Франции золото и серебро, а ввозили шелковые ткани и другие избыточные предметы роскоши или, что еще хуже, наводняли страну обесценившимися монетами. Чтобы предотвратить злоупотребления, ярмарки перенесли из Лиона в Бурже, то есть с периферии в центр Франции. За этим стояли интриги городов Лангедока (Монпелье и Эг-Морта), торговля которых со странами Леванта пришла в полный упадок, потому что итальянцы, располагавшие лучшими технологиями и превосходными методами ведения дел, способны были продавать товары дешевле французов. Они доставляли специи через альпийские перевалы из Венеции в Лион. Чтобы добиться государственной поддержки, враги лионских ярмарок пользовались, как будет рассказано далее, доводами, которые можно заклеймить меркантильными, если бы в ту эпоху еще не было рано говорить о меркантилизме.

Так как Бурже находился далеко от торговых путей, ярмарки в этом городе не привлекали купцов и окончились полным фиаско. Судя по письмам Медичи, создается впечатление, что в ярмарки Лионе проводились по-прежнему, так как местные власти сквозь пальцы смотрели на обход декрета об их упразднении. Только герцог Савойский воспользовался положением и попытался возродить женевские ярмарки, задерживая товары, предназначенные для Лиона.

В 1484 г. Лионетто де Росси сообщал в штаб-квартиру, что Пасхальная ярмарка прошла исключительно хорошо и что шелковые ткани продавались в больших количествах, чего нельзя сказать о парче. В апреле 1486 г. та же ярмарка отличалась хорошей посещаемостью и была бы успешной, если бы герцог Савойский не перехватывал товары из Италии и не отправлял их в Женеву. Как явствует из письма, на августовской ярмарке 1487 г. с деньгами было необычайно туго. На Крещенской ярмарке 1489 г. почти никого не было, кроме нескольких итальянцев, и Медичи пришлось при окончательном расчете покрывать дебетовый баланс в 130 марок. Пасхальная ярмарка, наоборот, привлекла множество посетителей, и денег было много. В 1491 г. на деловую конъюнктуру неблагоприятно повлияла война за бретонское наследство. Крещенская ярмарка проходила беспорядочно из-за нескольких банкротств и боязни, что за ними последуют другие. Дела находились в застое, а на денежном рынке наблюдался дефицит денег, но репутация Банка Медичи по-прежнему оставалась настолько прочной, что они давали за марку от половины до одного дуката меньше, чем по текущему обменному курсу.

После 1483 г. одной из главных забот для лионского филиала стала охота за пребендами для Джованни де Медичи (1475–1521). Сын Лоренцо, который в восьмилетнем возрасте постригся в монахи, в 13 стал кардиналом, а в 37 – папой. Поскольку Медичи много потеряли на своих операциях, они решили вернуть богатство и престиж, если нужно, за счет церкви. Задействовали все связи ради того, чтобы обеспечить приходами мессера Джованни, и духовными интересами церкви с радостью жертвовали ради неприкрытой и поразительной алчности. Особенно легкой добычей казались французские приходы, и лионскому филиалу велели подыскивать «вакансии».

Мессера Джованни едва успели постричь в монахи, когда лионское отделение раздобыло ему аббатство Фонтдус в Сентонже (1483). Вскоре, однако, оказалось, что на лакомый кусок существует конкуренция. Папа отдал приход Антуану Балю, епископу Сен-Пон-де-Томьера, брату Жана Балю (1421–1491), кардиналу Анжера и премьер-министру при Людовике XI. Потребовалось много дипломатического искусства, чтобы устранить этого серьезного соперника, и в конце концов аббатство осталось за мессером Джованни. Далее Людовик XI объявил о намерении сделать мальчика архиепископом города Экс-ан-Прованс. В дело немедленно вмешался Джованни Торнабуони; он приложил много усилий и надеялся на благоприятный исход, как вдруг Лионетто де Росси сообщил новость, приведшую его в замешательство – якобы покойный священник, поставленный на тот приход, оказался жив и здоров. Несколько месяцев спустя, когда названный священник действительно умер (28 января 1484 г.), скончался и Людовик XI. Регентша, Анна де Божё, отдала пребенду другому кандидату. После такой неудачи Медичи с надеждой смотрели на бенедиктинское аббатство Ла-Шез-Дьё в Оверни, – но и этот плод так и не упал к ним на колени. В качестве утешительного подарка мессер Джованни получил монастырь Сент-Жем в окрестностях Шартра. Неудача сопутствовала Медичи и с цистерцианским аббатством Ле-Пен возле Пуатье. Здесь монахи, проявив твердость, сами выбрали аббата и забаррикадировались, когда Козимо Сассетти приехал, чтобы захватить аббатство. Стычка окончилась поражением Медичи.

Лоренцо Великолепный гораздо больше преуспел в Италии, чем во Франции; ему удалось закрепить за сыном множество приходов. После краха банка они стали тем финансовым фундаментом, на котором Медичи снова поднялись к власти.

Иногда факторы Медичи получали необычные задания. Так, 4 декабря 1482 г. Лионетто де Росси настаивал, чтобы Лоренцо Великолепный исполнил просьбу умирающего Людовика XI, попросившего кольцо святого Зиновия, реликвию, которая, по слухам, была чудотворной. В письме Лионетто содержалась приписка: «Королю можно доверять в том, что он сразу же вернет его». Еще в одном случае Козимо Сассетти пришел в большое замешательство, потому что жираф, которого послали герцогине де Бурбон, умер по дороге.