Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Судя по libro segreto Сассетти, 1467 г. по флорентийскому стилю еще оставался прибыльным, хотя не таким, как предыдущий. Но уже 1468 г. окончился катастрофическими результатами и убытками, которые доходили почти до 3450 экю (таблица 64). Возможно, отчасти все объяснялось застоем в делах, но главная причина была политической. Людовик XI был крайне возмущен тем, что Медичи оказывают финансовую поддержку его врагам. Его недовольство вызвало то, что Томмазо Портинари, управляющий в Брюгге, был финансовой опорой и влиятельным советником его врага № 1, Карла Смелого, герцога Бургундского. Еще больше раздражал короля лионский филиал, где, как он утверждал, оскорбили его гостеприимство помощью Антуану де Шатонефу, но главное – Филиппу Савойскому, графу Брессе, который, несмотря на близкое родство, оспаривал попытки короля захватить Савойю [86] В письме от 10 августа 1468 г. король недвусмысленно называет причины своего негодования. Нори дали 10 дней на то, чтобы покинуть Францию. . Наконец, разгневанный Людовик XI изгнал Франческо Нори из Франции и написал суровое письмо герцогу Миланскому, в котором просил предупредить его союзника, Пьеро ди Козимо, и потребовать, чтобы Банк Медичи изменил свою политику и перестал помогать его противникам. У Медичи оставался единственный выход: подчиниться и смягчить гнев короля. Текущее соглашение с Франческо Нори расторгли; заключили новое соглашение с Джулиано дель Дзаккериа.

Таблица 64

Прибыль лионского филиала в 1466–1472 гг. (по флорентийскому стилю)

В результате такой перемены в управлении лионскому филиалу пришлось сменить название на «Джулиано Дзаккериа и K°.». Правда, во главе филиала Джулиано – в Лионе его называли Жюльеном де ла Жакери – пробыл совсем недолго, поскольку 12 мая 1470 г. он умер. Его похоронили в доминиканской церкви Нотр-Дам-де-Конфор, где имелся придел флорентийской колонии. За то короткое время, что он находился во главе лионского филиала, Джулиано пытался исправить положение дел и возместить ущерб. Судя по соглашению между Медичи и его наследниками – Дзаккериа был холостяком – прибыль за период в 15 с половиной месяцев, с 1 декабря 1468 г. по 24 марта 1470 г. составила всего 2892 экю 11 ш. 9 п. Однако ни о какой прибыли в личной конторской книге Сассетти не упоминается, что позволяет заподозрить, что всю сумму, после выплаты доли наследникам Дзаккериа, отложили в качестве резерва и не распределяли.

Начиная с 25 марта 1470 г. учредили новую компанию, во главе которой поставили злосчастного Лионетто ди Бенедетто д’Антонио де Росси (1433 – после 1495). Он не был потомком какой-либо видной флорентийской семьи. Насколько можно судить, он находился на службе у Медичи по крайней мере с 1453 г., сначала в Женеве, а после 1457 г. – в Лионе. В 1470 г., когда его вызвали во Флоренцию для обсуждения условий нового соглашения, он, судя по всему, женился на Марии де Медичи, внебрачной дочери Пьеро ди Козимо. Такая женитьба стала умным ходом: Лионетто стал зятем Лоренцо Великолепного. К сожалению, Мария долго не прожила; она умерла в марте 1479 г. и была похоронена в том же приделе, что и Джулиано дель Дзаккериа.

После того как управляющим стал Лионетто де Росси, название сменили на «Лоренцо де Медичи, Франческо Сассетти и K°.». Видимо, партнеры должны были предоставить капитал в виде наличных денег. Сассетти внес свою долю в размере 1800 экю, или около 2 тыс. флорентийских флоринов. Относительно доли других партнеров данных нет, как и об общей сумме капитала. Сначала дела шли сравнительно неплохо, и в 1470 и 1471 гг. филиал показал хорошую прибыль (таблица 64). К сожалению, записи в бухгалтерской книге Сассетти заканчиваются 1472 г. С тех пор нет никаких цифровых данных, и приходится основываться всецело на сохранившейся переписке, также далеко не полной. Возможно, это и к лучшему, так как письма лучше бухгалтерских документов способны раскрыть административные сложности и политические вопросы.

Первые намеки на неладное появляются в письмах за 1476 г. Очевидно, Франческо Нори и штаб-квартира во Флоренции остались недовольны последним балансом, представленным Лионетто де Росси, потому что нашли в нем «слишком много сомнительных долгов и товарных запасов». Вопреки распоряжениям, Лионетто не спешил сворачивать операции и прекращать дела, которые требовали изъятия средств из обращения. Он даже обвинял Сассетти, главного управляющего Банка Медичи, в том, что тот вредит «репутации» лионского филиала. Понадобилось вмешательство Лоренцо Великолепного, чтобы вырвать у Лионетто обещание, что он все исправит и не станет отклоняться от курса, которого ему приказали придерживаться. Возможно, какое-то время он держал слово, но недолго, потому что баланс за 1480 г. показал убыток. Вопреки возражениям Росси, старшие партнеры решили послать в Лион Лоренцо Спинелли, агента Медичи в Монпелье, для расследования. Спинелли сообщил, что Лионетто, после некоторого сопротивления, согласился пойти навстречу и экономить – во всяком случае, до определенной степени. Однако Лионетто вовсе не хотел, чтобы Спинелли оставался в Лионе, и призывал его вернуться в Монпелье, где якобы требовалось его присутствие. Конечно, Лионетто де Росси не хотелось, чтобы рядом находился человек, который «шпионил» бы за ним и докладывал о его поступках Сассетти. Он не хотел и видеть Спинелли в роли своего возможного преемника и демонстративно готовил на эту роль Филиппо д’Антонио Лорини. Росси писал, что Спинелли скорее готов преследовать собственные интересы, чем интересы Банка Медичи.

Весной 1482 г. Лионетто де Росси по неясным причинам совершил нечто странное и изготовил два балансовых отчета: один для Франческо Сассетти в обычном виде, полный малопонятных деталей, а другой – для Лоренцо, где все объяснялось вполне правдоподобно. Непонятно, чего Лионетто пытался добиться таким образом, поскольку в штаб-квартире два документа наверняка сличили. К сожалению, у нас имеются лишь письма, посланные в одну сторону, без ответов, поэтому невозможно узнать, как в штаб-квартире отреагировали на его хитрый трюк. Скорее всего, к нему отнеслись без всякой благосклонности.

В течение 1482 г. по флорентийскому стилю казалось, что доходы растут – по крайней мере, если можно доверять Лионетто. В посланном им балансе за 23 июня 1483 г. он нарисовал радужную картину состояния лионского филиала и его перспектив. Среди прочего он утверждал, что за два года ему удалось погасить безнадежных долгов на 22 тыс. экю и отложить резерв в размере 12 тыс. экю. Так как доходы росли, он надеялся все исправить и добиться того, чтобы лионский филиал стал самым процветающим предприятием Медичи. Вдобавок к созданию резерва в 12 тыс. экю Лионетто хвастал, что обладает драгоценностями и товарами почти на такую же сумму, которые находятся «не в Пере и не в Бурсе, а здесь». Однако он не указал, что дорогие драгоценности трудно продать и их покупают только сильные мира сего, не самые лучшие плательщики. Более того, можно усомниться в разумности приобретения неходового товара на занятые средства. Письмо, приложенное к балансу, заканчивается гневным обличением Франческо Сассетти, который, по словам Лионетто, прожужжал Лоренцо все уши, что лионский филиал – «ад». Такие страстные обличения скорее склонны были возбудить подозрения, чем внушить доверие. Интересно, почему старшие партнеры не пошли на решительные меры и не избавились от Лионетто де Росси сразу же, несмотря на его родство по браку с Медичи. Козимо в свое время, ни секунды не колеблясь, именно так и поступал.