Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Не ведая о смерти Пьеро 2 декабря, он написал ему, многократно извиняясь за то, что держал свои намерения в тайне, и признался, что решил жениться, и решение его созрело во время недавней поездки во Флоренцию. После долгих приготовлений невесту, еще совсем девочку, отправили из Флоренции в Брюгге, где с большой пышностью отпраздновали свадьбу. Портинари было 40 лет, а его жене, Марии ди Франческо Бандини-Барончелли, всего 15. На триптихе Хуго ван дер Гуса, написанном вскоре после свадьбы, несчастная девочка выглядит очень смущенной в тяжелом головном уборе, который тогда был в моде среди придворных дам во Франции и Бургундии. Хотя Портинари притворялся, что не любит показной пышности, он украшал жену, как будто та была высокопоставленной дамой.

Вполне понятно, что Портинари остался не совсем доволен условиями соглашения. Тем не менее в чем-то ему пришлось подчиниться. Сомнительно, чтобы он стал проводить меньше времени при дворе, но волей-неволей он, точнее, отделение Банка Медичи в Брюгге продало 7/8 прав собственности на две бургундские галеры группе спекулянтов, возглавляемой Джованни д’Адоардо Портинари. Продажная цена составляла 2171 фламандский фунт гроот 13 ш. 4 п., в том числе 2901 золотой флорин, которые группа заплатила вперед за ремонт, провиант и прочее, когда две галеры в последний раз заходили в Порто-Пизано. Продажу провели задним числом, начиная с того времени, когда галеры покинули Порто-Пизано. Однако, когда галеры достигли места назначения, они были реквизированы герцогом Бургундским и вошли в состав флота, который он собирал для войны с Францией. Конечно, по контракту Медичи по-прежнему принадлежала 1/8 прав собственности на галеры, они по-прежнему принимали на себя часть ответственности и бремени обслуживания при новых владельцах.

Партнерское соглашение 1469 г. оставалось в силе всего 12 месяцев, потому что, как уже объяснялось в главе 5, Антонио де Медичи, новый помощник управляющего, так восстановил против себя всех служащих, что все младшие клерки угрожали уйти, если он останется. Портинари, возможно с облегчением, попросил отозвать Антонио [94] Антонио ди Бернардо де Медичи, после того как его отозвали во Флоренцию, пошел на дипломатическую службу. В 1479 г. Лоренцо Великолепный назначил его специальным посланником в Константинополе, чтобы добиться у султана Мехмеда II ареста и экстрадиции Бернардо Бандини-Барончелли, одного из убийц Джулиано де Медичи. Барончелли, как известно, доставили во Флоренцию в оковах и вскоре казнили. .

При попустительстве Сассетти Томмазо Портинари добился нового соглашения. После смерти Пьеро ему удалось значительно расширить свои полномочия. Он фактически получил свободу действий. Вместо Антонио в компанию приняли Томмазо ди Якопо Гвидетти, хотя и как младшего партнера. Самому Томмазо Портинари повезло гораздо больше: его повысили до старшего партнера, и по значимости он шел сразу за братьями Медичи, Лоренцо и Джулиано. Он уже не обязан был постоянно проживать в Брюгге, получил право вернуться на родину и обосноваться во Флоренции с женой и детьми, оставив Гвидетти вместо себя заниматься управлением компанией. Хотя Томмазо Портинари часто курсировал между Флоренцией и Брюгге, он еще не мог постоянно поселиться в Италии: в Нидерландах он постоянно задерживался из-за деловых или дипломатических операций.

Капитал филиала остался прежним, 3 тыс. фунтов гроот, но распределение немного изменилось: 2075 фунтов внесли Лоренцо и Джулиано де Медичи; 400 фунтов – Томмазо Портинари; 375 фунтов – Анджело Тани и 150 фунтов – Томмазо Гвидетти. Зато распределение прибыли не изменилось и осталось таким же, как и в соглашении 1469 г.:

Портинари снова предостерегали против займов правителям; предупреждали, что риски, связанные с подобными операциями, настолько велики, что лучше по возможности избегать их. В соглашении заново подтверждали принцип Медичи – не вмешиваться в государственные финансы и сохранять фамильное состояние, избегая сомнительных инвестиций. Тем не менее, благодаря многочисленным добродетелям и великой милости его высочества Карла Смелого, Портинари разрешалось в случае необходимости предоставить ему ссуду в размере до 6 тыс. фунтов гроот, но не больше, чтобы «с нами не произошло того, что недавно случилось с Герардо Канигьяни в Лондоне и в прошлом со многими купцами нашей нации, чей пример должен постоянно находиться у нас перед глазами». Очевидно, Медичи имели в виду катастрофическое банкротство Барди и Перуцци, которые потеряли «сокровища, стоившие целого королевства» из-за того, что предоставляли займы Эдуарду III Английскому и Роберту Анжуйскому. Остается лишь гадать, почему Медичи позволили Портинари ссужать деньги Карлу Смелому. Неужели они и не задавались вопросом, удастся ли, предоставив заем однажды, сохранять «потолок» в размере 6 тыс. фунтов гроот. Портинари сумел настоять на своем и в двух других вопросах: ему позволили сохранить откуп на гравлинские пошлины и разрешить наилучшим образом проблему с бургундскими галерами.

Для подписания нового партнерского соглашения во Флоренцию приехал Томмазо Гвидетти. Перед тем как он отправился в обратный путь в Брюгге, его снабдили письменными наставлениями, продиктованными лично Лоренцо Великолепным. Во-первых, Гвидетти должен был заручиться согласием Томмазо Портинари на новые статьи соглашения и с этой целью вез с собой экземпляр контракта, который его начальник должен был подписать и вернуть в штаб-квартиру. Далее, подробно обсуждались существующие разногласия между филиалами в Брюгге и Риме относительно контракта на 11 тыс. кантар квасцов, а также о самоуправстве Джованни Торнабуони, который захватил партии шерсти и сукна в счет долга Герардо Канигьяни. Лоренцо обещал как-то решить дело (как именно, он не объяснял). Тем временем два филиала должны работать рука об руку, а не стремиться перегрызть друг другу глотки. Поэтому Портинари приказывали сотрудничать с Карло Мартелли, которого Торнабуони послал в Брюгге, чтобы ускорить продажу квасцов. Гвидетти напоминали о том, что Банк Медичи учредил новые подразделения: в Неаполе с управляющим Агостино Бильотти и в Венеции с управляющим Джованни д’Орсино Ланфредини. Старшие партнеры ожидали, что филиал в Брюгге будет предоставлять им льготы, если появится такая возможность. Далее Лоренцо напоминал, что долг Гвидетти – преданно и честно служить Банку Медичи и хранить почтение и верность Томмазо Портинари, дабы такое усердие исправило вред, нанесенный в прошлом.