Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Должно быть, вскоре после этого Берлингьери скоропостижно скончался. Ликвидация компании вызвала затруднения, судя по тому, что в 1486 г. Лоренцо Великолепный подал иск на сыновей Берлингьери на сумму в 769 «широких» флоринов, предположительно принадлежавшую их отцу, видимо, из-за того, что его доля в совокупных убытках превосходила внесенную им долю капитала. Лоренцо получил вердикт, по которому ему причиталось несколько предметов имущества, несмотря на возражения наследников Берлингьери, которые отказывались от какой-либо ответственности и жаловались на то, что их незаконно и самовольно лишили собственности.

В 1494 г., когда Медичи изгнали из Флоренции, доля их капитала в шелковой мануфактуре по-прежнему составляла 7500 флоринов. Мануфактуру конфисковало новое правительство; управление перешло к Лоренцо ди Джованни Торнабуони (1466–1497). Кроме того, им принадлежала доля в товариществе златокузнецов (это ремесло подпадало под юрисдикцию шелковой корпорации, или гильдии Ворот Святой Марии).

Несколько партнерских соглашений, имевших отношение к суконным и шелковой мануфактурам, управляемым Банком Медичи, дошли до наших дней. Они составлены по обычному образцу, описанному в связи с другими дочерними компаниями. Верховное руководство осуществляли старшие партнеры (maggiori), которые обычно вносили половину или более капитала и сохраняли за собой право ликвидировать компанию в любое время, если они будут недовольны работой младших партнеров. Как правило, последних выбирали среди специалистов, хорошо знакомых как с тонкостями ремесла, так и с управленческими особенностями при производстве шелковых и шерстяных тканей. Все бремя управления брали на себя младшие партнеры; ожидалось, что они будут безгранично отдавать компании время и силы. Фиксированной заработной платы они не получали, зато им причиталась бо́льшая доля в прибыли, чем подразумевало их участие в капитале. С другой стороны, убытки делились в той же пропорции, что и прибыль, поэтому неэффективные управляющие штрафовались и рисковали потерять все свое имущество в том случае, если убытки превышали их небольшой вклад в основной капитал.

Младшие партнеры обычно занимали свои посты до тех пор, пока сохраняли доверие старших партнеров. Я не знаю ни одного примера, по которому Медичи отказались бы продлить контракт с управляющим, чья служба их устраивала.

Между партнерскими соглашениями, имевшими отношение к текстильной промышленности, и соглашениями, имевшими отношение к международной торговле и банковскому делу, имелось одно важное различие. Во втором случае, как мы видели, Медичи неизменно нанимали служащих сами и не позволяли управляющим отделениями проявлять инициативу в данном вопросе. Такое условие, однако, серьезно мешало бы успешной работе промышленного предприятия. Поэтому в партнерских соглашениях управляющим мануфактурами прямо или косвенно предоставлялась свобода при найме и увольнении работников, а также в привлечении услуг посредников или субподрядчиков, красильщиков, ткачей и прочих ремесленников, сдельно или поденно. Во-первых, среди рабочих в текстильной промышленности наблюдалась такая текучка, что непрактично было передавать каждое решение головной конторе: тогда у старших партнеров не оставалось бы времени на более важные дела. Во-вторых, управляющий мануфактурой, обладавший необходимыми техническими познаниями, лучше мог судить, кто годится для той или иной работы и кому можно доверить необходимые материалы. Собственно говоря, одной из главных задач управляющего была организация производства и забота о том, чтобы на последовательных этапах производственного процесса не было задержек.

Конечно, в банковском деле возникали совершенно иные проблемы при найме служащих. Разрешение управляющим филиалами самим подбирать персонал вело бы к мошенничеству и сговору. Центральный аппарат стремился избежать того, чтобы служащие на местах лояльнее относились к местному управляющему, чем к компании в целом или к старшим партнерам.

В промышленности, так же как и в банковском деле, управляющий партнер занимал ключевую позицию, и успех или неудача в большой степени зависели от его порядочности и работоспособности. Иногда Медичи выбирали не тех людей, как произошло, например, в случае с Микеле ди Бальдо. В течение ряда лет он успешно управлял мануфактурой, и она приносила прибыль. Потом он, должно быть, совершил ошибку, которая проделала брешь в его оборотном капитале. Чтобы покрыть убыток, он по собственной инициативе занял деньги на стороне – скорее всего, без ведома старших партнеров. Судя по бухгалтерской книге Лаццаро ди Джованни Браччи, Микеле ди Бальдо занял у него 300 флоринов под 8 % годовых. Первый заем, сделанный в 1415 г., еще не был выплачен в 1420 г. Вскоре выяснилось, что занятых средств недостаточно, и в мае 1417 г. Микеле ди Бальдо начал занимать в том же источнике, доставая деньги путем обмена с Венецией, что было гораздо более дорогим видом краткосрочного займа. Этот заем также продлевался несколько раз.

Скорее всего, старшие партнеры, узнав о его операциях, утратили доверие к Микеле и либо отказались продлевать с ним партнерское соглашение, либо расторгли его раньше срока. Во всяком случае, в 1420 г. оно было аннулировано. Когда подвели баланс, выяснилось, что за последние месяцы его работы мануфактура понесла убытки в размере 1736 счетоводных флоринов 15 с. 5 д. Так как прибыль и убытки делились поровну, на долю каждого партнера пришлось по 868 счетоводных флоринов 7 с. 9 д. Так как Медичи вложили в мануфактуру 3 тыс. флоринов, эта цифра представляла для них убыток почти в 30 %. Однако для Микеле, чья доля не превышала 1 тыс. флоринов, убыток оказался куда серьезнее и соответствовал 87 % его доли в капитале. Таким образом, он принял главный удар за собственные оплошности. После того как провели ликвидацию, убытки оказались гораздо больше ожидаемого, и Банку Медичи пришлось выплатить еще 1887 счетоводных флоринов 28 с. 5 д. – скорее всего, потому, что многие задолженности, которые, как считалось, имели покрытие, оказались безнадежными.

Катастрофическая ликвидация мануфактуры, управлявшейся Микеле ди Бальдо, скорее всего, произошла из-за ненадлежащего управления, потому что вторая мануфактура, под управлением Таддео ди Филиппо, в 1408–1420 гг. процветала и приносила достаточную прибыль.

Общим для партнерских соглашений, которые имели отношение к текстильной промышленности, являлось требование, по которому управляющий, если контракт не продлевался, должен был оставаться в должности в течение еще шести месяцев, чтобы завершить дела. Он должен был дождаться, пока сырье, находившееся в производстве, превратится в конечный продукт. После уплаты всех долгов кредиторам активы распределялись делиться между партнерами. Каждый забирал свою долю сначала ликвидных средств, а затем неоплаченных претензий и материально-производственных запасов. Разногласия, которые возникали при распределении ценностей, разрешались третейскими судьями. Контракты, связанные с шелковой мануфактурой, включали в себя любопытное условие: если в городе начнется эпидемия чумы, управляющим партнерам, после разрешения всех вопросов в отсутствие владельца, разрешается бежать из города и искать спасения в сельской местности, пока опасность не минует.