Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Особого внимания заслуживает одна сфера деятельности: Tavola имела долю в прибылях Monte Comune (государственного долга). 25 марта 1460 г. она располагала долей номинальной стоимостью в 105 950 флоринов, хотя рыночная ее стоимость составляла всего 18 358 флоринов. Доли значительно обесценились и стоили всего 21 % от номинала, потому что проценты выплачивались нерегулярно – выплаты сильно зависели от условий войны и мира. После того как Коммуна решила выплатить проценты, срок которых подходил в мае 1460 г., доли в Monte Comune немного выросли в цене, и следующие несколько месяцев их цена росла от менее чем 21 до 24 % и даже выше. Очевидно, этот рост побудил руководство флорентийского отделения воспользоваться возможностью и продать половину своей доли с небольшой прибылью.

По срочным вкладам Tavola выплачивала по ним 6 или 7 %. Часть этих средств реинвестировалась под 12 % в миланском филиале. Еще одним источником прибыли были обменные операции на женевских ярмарках. Эти операции имели вид фиктивного обмена и в общих чертах предвещали то, что позже получило название cambio con la ricorsa. Они состояли в покупке на одной из ярмарок золотых марок, подлежащих оплате в Женеве, и конвертации этих марок во флорины в конце ярмарки. Прибыль получалась благодаря тому, что курс обратной конвертации обычно был выше курса покупки. Так, в марте 1460 г. Tavola купила векселя, подлежащие оплате на августовской ярмарке, по курсу в 69 флоринов за марку, и через полгода получила доход при курсе 73 3/4 флорина за марку в размере 4 3/4 флорина за марку. При приближении ярмарки ставка обычно росла: к июлю 1460 г. обменный курс на августовскую ярмарку вырос с 69 до 70 1/2 флорина за марку. Что еще нужно, чтобы доказать наличие процентной ставки? Ярмарка всех святых в 1460 г. также оказалась прибыльной из-за большой маржи между обменом и обратным обменом.

Судя по записям в бухгалтерской книге, у Брюгге возникли трудности с получением долгов в Италии. Переводы во Флоренцию из филиала в Брюгге редко производились напрямую. Деньги отправлялись или через Лондон, или через Женеву. Видимо, Лукка к тому времени уже перестала быть банковским центром, потому что Tavola пересылала металлические деньги со специальным курьером, когда понадобилось перевести Джироламо Гвиниджи в Лукку прибыль от денежных переводов, посланных луккской компанией «Микеле Арнольфини и K°.» в Брюгге.

Не следует думать, что коммандитные товарищества (товарищества на вере) и так называемые societas maris, или «морские товарищества», столь распространенные в XII и XIII вв., к 1460 г. вышли из употребления. Контракты такого типа, заключенные на время одного рейса, сохранились в пределах более постоянных отношений, таких, как товарищества или компании, создававшиеся на определенный срок. В бухгалтерской книге флорентийского отделения имеется пример такого товарищества для торговли с Берберией. Дело поручили Бонджанни Джанфильяцци, который доставил на галерах груз, состоявший из серебра (как в слитках, так и в виде монет), сыра и масла, а назад привез золото и испанский шелк-сырец. Часть товаров были доверены Джанфильяцци на основе коммандитного товарищества, и по договору ему причиталась лишь 1/4 прибыли. На остальное у него была доля в 1/2, типичная для «морских товариществ». Капитал, вложенный только в коммандитное товарищество, составлял около 6053 «запечатанных» флоринов. Вдобавок Джанфильяцци доставил партнерам их половину от 3 тыс. флоринов в золотых слитках и шелка-сырца еще на 1500 флоринов.

Такие предприятия ни в коем случае не были исключениями. В 1477 г., во время голода, Лоренцо и Джулиано де Медичи, желая исполнить свой гражданский долг, отправили Скьятту ди Франческо Баньези в Тунис с целью закупки зерна, если можно, в обмен на флорентийское и английское сукно. К сожалению, мы не знаем, чем окончилась экспедиция и удалось ли Баньези раздобыть экспортную лицензию у правителя Туниса.

Судя по бухгалтерской книге за 1460 г., помимо Франческо Ингирами, в штате флорентийского отделения числились еще не менее четырех клерков: Франческо ди Бартоломео Бальдовини и Томмазо ди Джованни Лапи, которые получали заработную плату в размере по 66 2/3 флорина в год, Гвидетто ди Франческо Гвидетти, который зарабатывал 55 флоринов, и Джолиано ди сер Симоне, чья зарплата неизвестна, но который, судя по всему, был кассиром.

Поскольку одной из главных функций флорентийского отделения были обменные операции, регулярно возникал излишек наличных средств, которые учитывали примерно каждые два месяца. Прибыль из этого источника за 1460 г. составляла 916 золотых флоринов 12 с. 8 д., но она считалась не такой значимой, как комиссионное вознаграждение и доход от операций с переводными векселями, который доходил до 1982 золотых флоринов 1 с. 3 д. Расходы за тот же период составили 156 флоринов 12 с. 10 д. После нескольких небольших корректировок, вызванных мелкими погрешностями и т. п., банковская деятельность в 1460 г. принесла отделению прибыль в размере 2746 золотых флоринов 9 с. 1 д. Хотя в сохранившихся фрагментах не приводится прибыль от торговли, создается впечатление, что тогда Tavola еще процветала.

Начиная с 1460 г. в документах Банка Медичи имеется большой пробел: недоступны ни счета, ни переписка, имевшая отношение к флорентийскому отделению. Поэтому следует главным образом полагаться на корпоративные документы, в которых приводятся фактические сведения, но не проливается свет на деловые проблемы. В отличие от писателя-беллетриста, историк нуждается в документальных свидетельствах, на которые можно положиться. Если они отсутствуют, ему не о чем рассказывать.

Судя по записям в журнале Корпорации менял, флорентийское отделение в 1469 г. работало под руководством Франческо Ингирами (управляющего) и Томмазо Лапи (заместителя управляющего). Неизвестно, взял ли Ингирами на себя часть обязанностей главного управляющего. Поскольку он не бывал за границей, он был плохо знаком с проблемами зарубежных филиалов. Однако он, возможно, помогал проводить ревизию и другие операции более или менее шаблонного характера. Главное изменение произошло в 1470 г., когда Томмазо Лапи вышел из компании и его заменили Франческо д’Антонио Нори и Лодовико д’Антонио ди сер Томмазо Мази. Ингирами вскоре умер; его пост, несомненно, занял опытный руководитель Франческо Нори (1430–1478). Ранее, до высылки из Франции, он возглавлял Лионский филиал. Мази перешел к Медичи после того, как несколько лет прослужил в компании Уголино и Антонио Мартелли, представителей Банка Медичи в Пизе (таблица 26).

Как хорошо известно, Франческо Нори стал жертвой заговора Пацци. Его убили 26 апреля 1478 г. в соборе Санта-Мария дель Фьоре, когда он загородил дорогу убийцам, желавшим смерти Лоренцо Великолепного. Даже цеховые записи за тот период отличаются неполнотой, однако не остается сомнений, что Мази заполнил брешь, оставшуюся после безвременной гибели Нори. В 1482 г. по сведениям, поданным Мази цеховым старшинам, партнерами флорентийского отделения Банка Медичи значились: Лоренцо Великолепный, Франческо ди Томмазо Сассетти, сам Мази и Джованни д’Орсино Ланфредини. На следующий год состав участников оставался тем же, зато в 1484 г. все круто поменялось. Судя по журналу корпорации, партнерами стали: Лоренцо Великолепный, его дядя, Джованни ди Франческо Торнабуони, управляющий римским филиалом, и Агостино ди Сандро Бильотти. Последний, ранее служивший фактором компании Медичи в Неаполе, возможно, стал управляющим партнером вместо Лодовико Мази, который либо умер, либо подал заявление об отставке. Трудно сказать, почему компанию покинул Сассетти. Конечно, не потому, что его понизили в должности: он по-прежнему оставался главным управляющим. Более того, 5 июля 1484 г. Лоренцо де Медичи писал Лионетто де Росси в Лион, что Франческо Сассетти по-прежнему сохраняет влияние и «доброе имя», несмотря на то что он больше не является партнером флорентийского отделения банка.