Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Банковские прибыли росли либо благодаря обменным операциям, либо благодаря процентам, которые начислялись должникам. Возможно, кому-то будет непонятен излишек кассовой наличности в 1648 имперских фунтов 10 ш. 10 п. (таблица 52). Судя по кассовой книге, такой излишек получился благодаря прибыли на обмене денег. Ревизия, проведенная 24 марта 1460 г., показала, что у кассира скопилось монет разного достоинства на 25 776 имперских фунтов 5 ш. 7 п. по тогдашнему курсу, но баланс кассового счета составлял только 25 083 имперских фунта 9 ш. 10 п., отсюда прибыль в 692 имперских фунта 15 ш. 9 п., полученная путем повышения учетной стоимости до ее соответствия рыночной. Такие проверки учета денежных средств проводили каждые 3–4 месяца. Следующие две позиции, перечисленные в таблице 52, относятся к прибыли, полученной на обменных операциях посредством переводных векселей. Здесь необходимо отметить важность женевских ярмарок, которые поддерживали активные отношения с Миланом. Не все обменные операции были реальными, и часть прибыли, несомненно, получена от фиктивных, «сухих» обменных операций, поскольку миланский филиал иногда прибегал к такой форме кредита [83] Все векселя, связанные с «сухим» обменом, выписаны на Анджело Симонетта, секретаря герцога. . Главным источником прибыли – 35 % от целого – служили проценты, начисленные на долги правителей. Сумма в 10 711 имперских фунтов 19 ш. 11 п., которая фигурирует в декларации прибылей и убытков, представляет чистую прибыль по этим займам после выплаты процентов вкладчикам. Маржа между курсом, по которому миланский филиал платил вкладчикам, и курсом, по которому начислялись проценты должникам, доходила до 5 %. Очевидно, сотрудники филиала не предпринимали никаких дополнительных усилий, чтобы скрыть проценты, кроме того что они назывались эвфемизмом discrezione. Судя по всему, в Милане такие операции были общепринятыми, может быть, из-за того, что дворы светских правителей, хотя вслух и осуждали ростовщичество, снисходительно относились к купцам и не проводили в жизнь церковные законы во всей их строгости.

Операционные расходы были невысоки и составляли менее 9 % от валовой прибыли. Амортизационные расходы и даже арендная плата были мизерными. Клерки, или факторы, получали не только заработную плату, но и жилье, и стол. Последним объясняется наличие позиции «Расходы на проживание» в балансе.

Неясно, почему одни вклады a discrezione записаны в libro segreto, а другие – в главной книге (таблица 53). Количество таких вкладов было невелико: всего 26, из них 14 в libro segreto и 12 в главной книге. В целом вкладчики доверяли банку крупные суммы, от 300 до 12 600 флоринов или примерно от 1000 до 41 600 имперских фунтов. Следует отметить, что некоторые вкладчики предпочитали сохранять анонимность. Компания Медичи в Венеции, очевидно, располагала излишками, которые могла инвестировать. Венецианский филиал возглавляет список вкладчиков, так как на его вкладе находилось более 13 тыс. дукатов.

Благодаря удачному стечению обстоятельств в флорентийских архивах сохранился обширный фрагмент (113 листов) главной книги миланского филиала за 1459 г. по флорентийскому стилю. Следовательно, фрагмент охватывает тот же период, что и сохранившийся баланс, и ведомость прибылей и убытков. Данные, приведенные в этом фрагменте, полностью соответствуют вышеприведенному анализу и дают некоторые дополнительные сведения. Процентная ставка (discrezione), которая выплачивалась по срочным вкладам, варьировалась от 8 до 12 %. Так, филиал Банка Медичи в Венеции получал 12 % по вкладу в 15 тыс. имперских фунтов и только 10 % по другому вкладу в размере 2 тыс. дукатов или 7800 имперских фунтов. Джованни Портинари, судя по партнерскому соглашению, начисляли 10 %. Что же касается Пандольфо Контарини из Венеции, никакая процентная ставка не оговорена, но ему начислялась доля в прибыли за то время, пока его деньги хранились в Банке Медичи. Возможно, вкладчик оказался привередливым в вопросе с процентами, и дело представили как прибыль на инвестированный капитал: поменяли формулировку, и демон превратился в ангела.

Судя по сохранившемуся фрагменту главной книги, миланский филиал поддерживал деловые отношения с герцогскими казначеями в таких провинциальных городах, как Павия, Новара, Комо и Парма. В этом нет ничего удивительного, поскольку поступления от соляного налога (gabelle) и других местных сборов не поступали напрямую в герцогскую казну, а перечислялись в Банк Медичи в счет уплаты займов. Сбором налогов занимались не государственные служащие, а местные банкиры или менялы, которые в качестве дополнительной функции получали налоги на откуп. Миланский филиал даже входил в товарищество с Амаретто ди Раймондо Маннелли, казначеем Павии (любимой резиденции герцогского двора), и получал долю в 50 % прибыли от сбора налогов (таблица 52).

Почти все сделки с переводными векселями велись на женевских ярмарках. Среди покупателей или продавцов коммерческих бумаг, подлежавших оплате на ярмарках, было довольно много купцов с юга Германии и из Швейцарии – из Констанца, Санкт-Галлена, Равенсбурга и других городов, которые сообщались с Италией через Сен-Готардский и центральные альпийские перевалы. Некоторые купцы, в том числе Лиенхардт Фрай (Лионардо Франко), фактор Йоса Хумписа и «Великой компании Равенсбурга», платил пошлины на Комо через отделение компании Медичи в Милане.

Несомненно, самой важной отраслью коммерции миланского филиала была торговля шелками, а его лучшим покупателем был двор Сфорцы. Там покупали всевозможные ткани: легкую тафту и атлас, бархат, камчатное полотно и тяжелую парчу. Почти все ткани ввозились из Венеции, хотя миланский филиал пытался обеспечить и продажу флорентийской продукции. Ее передавали на консигнацию либо шелковая мануфактура Медичи, либо другие производители. На втором месте после шелка шли украшения и пояса. И снова главным покупателем этих предметов роскоши был двор. По поручению венецианского филиала Банка Медичи миланский филиал продал герцогу большую, украшенную драгоценными камнями застежку и ожерелье с рубинами, жемчугом и бриллиантами на 8664 имперских фунта, или 2166 дукатов по курсу в 4 фунта за дукат, – сущая мелочь! Кроме того, герцог и его придворные активно скупали гобелены. Так, граф Гаспаро да Вимеркато, один из фаворитов Сфорцы, купил десять фламандских гобеленов, шесть из которых были расшиты шелком и сделаны на заказ в Брюгге. Вся партия стоила 2234 имперских фунта 10 ш., или 545 дукатов по 82 с. Филиал Банка Медичи в Милане не ограничивался лишь торговлей предметами роскоши. Он торговал также шерстью, сукном и шляпами, которые присылали на условиях консигнации филиалы в Лондоне и Брюгге. Такие товары обычно доставляли по суше – на мулах через Альпы. Лучшей шерстью считалась котсуолдская; она шла по 80 имперских фунтов, или по 20 дукатов, за центнер, в то время как шерсть качеством похуже (среднего качества) продавалась за 70 и даже за 60 имперских фунтов. Покупателями выступали преимущественно местные шляпники и фабриканты-суконщики, или lanari, как их называли в Милане. Рынок для английского и фламандского сукна был довольно ограниченным, потому что зарубежным тканям приходилось конкурировать с более дешевыми флорентийскими и местными изделиями.