Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

Хотя Милан считался лишь второстепенным денежным рынком, он тем не менее служил важным звеном в цепи банковских центров Западной Европы. Милан был главной воронкой, через которую в Италию вливались металлические деньги, что создавало неблагоприятный платежный баланс для стран, расположенных к северу от Альп. В корреспонденции миланского филиала можно часто встретить упоминания о партиях золота, посланного в Венецию или Флоренцию. Иногда в одну партию входило по 300–400 дукатов. Как правило, золото посылали с курьером или прятали в тюках шерсти. Наши познания о золотых потоках в Средние века, как о маршрутах, так и о частоте пересылок, весьма скудны, хотя нет никаких оснований избегать этой малоизвестной темы. Любые сведения, которые становятся хотя бы слабым лучом света во мраке, помогают разгадать загадку очевидной несбалансированности европейской экономики в XV в.

Около 1459 г., даты, к которой относится один из сохранившихся балансов, в миланском филиале, помимо управляющего, служили 4 фактора: Джованни ди Лаццаро Борромеи, Якопо Джаннотти (кассир), Антонио ди Дино даль Канто, Андреа ди сер Джованни. В записях упоминается также служанка по имени Мария. В 1459 г. Джованни Борромеи получал наивысшую заработную плату, около 80 дукатов в год. Судя по всему, он был правой рукой Пиджелло; однако ему недоставало необходимых навыков для того, чтобы стать партнером. В 1461 г. он по-прежнему служил в компании Медичи, но из документов неясно, что с ним случилось потом. Якопо Джаннотти, кассир, очевидно, также не был наделен большими способностями. 15 января 1464 г. кассиром филиала стал Андреа ди Пьеро Петрини. Джаннотти послали в Павию в помощь Амаретто Маннелли, казначею, который состоял в товариществе с Медичи (таблица 52). В 1470 г. Джаннотти уволили из-за неблагоразумного поступка, совершенного им «по простоте». хотя его ошибка нанесла ущерб компании Медичи, в 1473 г. ему выдали 300 флоринов, видимо в награду за прошлые заслуги. Новый кассир, Андреа Петрини, был выходцем из семьи шелковщиков. За несколько лет он дослужился до помощника управляющего. В 1477 г. Петрини заболел, и его место занял Антонио ди Бернардо де Медичи, тот самый, которого пришлось отозвать из Брюгге, потому что он восстановил против себя всех тамошних сотрудников. И в Милане он задержался ненадолго: в 1479 г. Лоренцо Великолепный отправил его послом в Константинополь, чтобы просить у султана Мехмеда II экстрадиции Бернардо Бандини, одного из убийц Джулиано де Медичи [84] Мехмед II исполнил просьбу и приказал арестовать Бандини. Его доставили во Флоренцию закованным и казнили. . Антонио ди Дино даль Канто в 1473 г. еще работал на Медичи, но его попросили найти другую работу, потому что объем операций настолько сократился, что в его услугах больше не нуждались. Вот еще одно косвенное указание на то, что дела в Милане шли не так хорошо. Чтобы оптимизировать расходы, Медичи старались избавиться от лишних служащих.

С самого начала главной трудностью миланского филиала было стремление излишне полагаться на одного клиента: двор герцога. Больше полувека назад немецкий историк Генрих Зивекинг верно оценил ситуацию, заявив, что компания Медичи в Милане была главным образом поставщиком и банкиром двора. Пиджелло Портинари прекрасно понимал, какие ограничения накладывает на него отсутствие альтернативы, лишая его свободы действия: ему, как он докладывал старшим партнерам, приходилось изо всех сил стараться, «поскольку небольшое количество дел здесь всецело зависит от Великого герцога». Далее он писал: «…но, если не будет прибыли, возможно, не будет и расходов, по крайней мере, мы на это надеемся». Конечно, он принимал желаемое за действительное.

За пределами двора и кружка придворных в Милане почти не было спроса на предметы роскоши, которыми торговал миланский филиал. Так, когда старшие партнеры спросили Пиджелло Портинари о возможности продать богатые парчовые ткани, управляющий ответил, что такой товар не найдет покупателей в Милане, за исключением Мадамы (герцогини), которая, однако, была весьма разборчивой и покупала только то, что приходилось ей по вкусу. Более того, ей не нравились такие парчовые ткани, как предлагали флорентийцы; следовательно, они стали бы залежалым товаром.

В области финансов положение было еще хуже из-за ограниченных возможностей для продуктивных инвестиций как на денежном рынке, так и в других местах. В результате миланский филиал снова вынужден был ссужать деньги придворным. Вместо того чтобы развивать деловые начинания, такие займы поощряли рост потребления или финансировали подвиги кондотьеров. С точки зрения банкира, подобные займы были опасны тем, что средства изымались из обращения. Дело в том, что правители, как правило, платили по обязательствам, срок которых подошел, влезая в долги и не погашая старые. Поэтому долги росли и накапливались: чтобы вернуть хоть что-то, кредитор вынужден был давать в долг до тех пор, пока у него не заканчивались деньги и он не доходил до последней черты.

Пиджелло Портинари применил все свои дипломатические таланты, стараясь убедить Франческо Сфорцу не превышать лимит, установленный Козимо. Но все его усилия оказались тщетными. К 1467 г. долг Сфорцы вырос примерно с 53 тыс. дукатов, цифры, которая фигурирует в балансе от 24 марта 1460 г., до фантастической суммы в 179 тыс. дукатов, из которых 94 тыс. дукатов дали под обещание будущих налоговых поступлений – они должны были попасть в казну в 1467 и 1468 гг. Еще 64 тыс. дукатов были выданы под залог драгоценностей, хранившихся в венецианском филиале, а 21 тыс. дукатов не была обеспечена никакими особыми гарантиями. В своем отчете Пиджелло объясняет, что Медичи попали в такое трудное положение не из-за новых займов, а из-за общего моратория, последовавшего после смерти Франческо Сфорцы (8 марта 1466 г.). Если бы не это непредвиденное обстоятельство, считал Пиджелло, дело удалось бы разрешить ко всеобщему удовлетворению. Однако в течение следующих нескольких месяцев разрешить дело не удалось. 11 апреля 1468 г. Пиджелло в своем ежегодном отчете в штаб-квартиру пришлось признать, что дела в миланском филиале идут «как обычно», то есть филиал теряет деньги вместо того, чтобы приносить прибыль. Несмотря ни на что, он ожидал большой прибыли после «сокращения в соответствии с нашими целями». Он намекал на политику экономии, которую в то время продвигал ставший во главе компании Пьеро де Медичи.

Пиджелло не дожил до того, чтобы понять, как он заблуждался в своих ожиданиях: он умер 11 октября 1468 г., и на посту управляющего его сменил его младший брат, Аччеррито Портинари. До срока истечения контракта Медичи оставались компаньонами с наследниками Пиджелло, то есть с его малолетними детьми и их опекуном Аччеррито.