Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

Чувствуя неладное, Шарп подошел к экипажу миссис Паркер. Фонарь с колпаком освещал плюшевый интерьер и высокого худого человека, помогающего миссис Паркер устроиться поудобнее.

— Ну наконец-то! — Уместив огромное тело на кожаном диване, миссис Паркер нахмурилась. — Привели людей?

— Зачем они вам, мадам?

— Зачем? Вы слышали, Джордж? Офицер его величества встречает в папистской стране попавшую в беду беззащитную английскую леди, за которой гонятся французы, и начинает ее допрашивать! — Миссис Паркер наклонилась, заполнила собой весь дверной проем и крикнула: — Приведите солдат!

— Зачем? — рявкнул в ответ Шарп, ошеломив не привыкшую к возражениям миссис Паркер.

— Речь идет о Новом Завете, — произнес мужчина. Он пытался выглянуть из-за миссис Паркер и улыбнуться Шарпу. — Мое имя Паркер, Джордж Паркер. Я имею честь быть кузеном покойному адмиралу сэру Гайду Паркеру. — Последние слова прозвучали вымученно, — очевидно, все, чем мог похвастать Джордж Паркер, было его родство со знаменитым адмиралом. — Я и моя жена нуждаемся в вашей помощи.

— В этом городе спрятаны испанские переводы Нового Завета, — вмешалась миссис Паркер. — Мы требуем, чтобы ваши люди спасли их.

В устах миссис Паркер подобная речь звучала как примирение. Супруг миссис Паркер с готовностью кивнул.

— Вы хотите, чтобы мои стрелки спасли Новый Завет от испанцев? — пробормотал Шарп, окончательно запутавшись.

— От французов, идиот! — проревела из экипажа миссис Паркер.

— Они здесь?

— Вчера они взяли Сантьяго-де-Компостела, — печально проговорил мистер Паркер.

— Черт побери!

Ругательство возымело благодатный эффект, миссис Паркер замолчала. Ее супруг, видя растерянность Шарпа, наклонился вперед:

— Вы не слышали о событиях в Ла-Корунье?

Шарпу уже ничего не хотелось слышать.

— Нет, сэр.

— Там произошло сражение, лейтенант. Похоже, английской армии удалось отойти к морю, но ценой очень больших потерь. Говорят, убит сэр Джон Мур. Другими словами, эта часть Испании принадлежит французам.

— Проклятье!

— Нам сообщили, что вы здесь, как только мы приехали, — продолжал Джордж Паркер. — И вот мы просим вашей помощи.

— Разумеется.

Шарп оглядел улицу. Теперь причина паники была ясна. Французы захватили портовые города северо-запада Испании. Англичане отступили, испанская армия рассеяна, и скоро наполеоновские войска повернут на юг, чтобы завершить дело.

— Как далеко отсюда Ла-Корунья?

— Одиннадцать лье? Двенадцать?

В отблеске фонаря лицо Джорджа Паркера казалось встревоженным и бледным. Немудрено, подумал Шарп. Французы находятся на расстоянии однодневного марша.

— Может, вы поторопитесь? — Миссис Паркер пришла в себя после богохульств Шарпа и агрессивно подалась вперед.

— Подождите, мадам.

Шарп побежал в монастырь:

— Сержант Уильямс! Сержант Уильямс!

Десять минут ушло на то, чтобы разбудить и вывести на улицу полусонных стрелков. При свете фонарей Шарп выстроил свой отряд. Дыхание стрелков обращалось в пар, а лейтенант уже почувствовал первые капли дождя. Добросердечные монахи принесли растерявшимся от шума и криков солдатам мешки с хлебом.

— Лейтенант, скорее!

От нетерпеливого ерзанья миссис Паркер спицы экипажа скрипели.

И тут стрелок Харпер оглушительно присвистнул, а остальные весело загудели. Шарп резко обернулся, чтобы сделать самое нежелательное открытие.

В карете находилась еще одна женщина. До сих пор ее не было видно из-за гигантской туши миссис Паркер. Девушка могла быть служанкой, подругой или дочерью, — во всяком случае, ничем на миссис Паркер она не походила. Шарп разглядел миловидное личико с яркими глазами, темные кудри и не сулящую ничего хорошего в окружении солдат улыбку.

— Провались ты… — пробормотал лейтенант.

Ожидая, пока майор Вивар выйдет из дома алькальда, где был срочно созван совет старейшин, Шарп отправил стрелков выручать тома Нового Завета, которые хранил для Джорджа Паркера городской книготорговец.

— Римская церковь не одобряет Новый Завет! Как вам это нравится? — Без супруги Джордж Паркер казался учтивым и печальным человеком. — Они хотят держать свой народ в невежестве. Архиепископ Севильи конфисковал и предал огню тысячу экземпляров Нового Завета. Вы можете в это поверить? Поэтому мы пошли на север. Я ожидал найти благодатную почву в Саламанке, но тамошний архиепископ пригрозил сделать подобное. Тогда мы отправились в Сантьяго, а по дороге спрятали драгоценные книги у этого доброго человека. — Паркер показал на дом книготорговца. — Допускаю, что кое-что он распродал в свою пользу, но я его не виню. Отнюдь. К тому же человек, распространяющий запрещенное Римом Евангелие, совершает богоугодное дело. Вы согласны?

Шарп был слишком обескуражен всем происшедшим за ночь, чтобы хоть как-то выразить свое мнение. Он наблюдал, как солдаты вытащили из магазина очередную связку книг в черном переплете и уложили их в багажное отделение кареты.

— Вы распространяете Библии в Испании?

— Только с того времени, как между нашими странами был подписан договор, — ответил Паркер, словно теперь все должно было стать понятно. Видя на лице Шарпа недоумение, он пояснил: — Моя дорогая супруга и я являемся последователями покойного Джона Уэсли.

— Методиста?

— Именно так! — Паркер энергично закивал. — А после того как мой покойный кузен, адмирал, оказался столь великодушен, что помянул и меня в своем завещании, моя дорогая жена решила, что лучшим применением денег будет просвещение Южной Европы, до сих пор пребывающей в папских потемках. Договор о мире между Англией и Испанией мы посчитали Божьим знаком и направили сюда наши стопы.

— Успешно? — не удержался Шарп, хотя ответ был написан на скорбной физиономии Паркера.

— Увы, лейтенант, народ Испании закоренел в римской ереси. Но даже если единственная душа познает милость Спасителя и протестантское благолепие, я посчитаю свою миссию выполненной. — Паркер помолчал. — А вы, лейтенант? Могу я поинтересоваться, познали ли вы Господа и Спасителя?

— Я стрелок, сэр, — твердо заявил Шарп, стремясь избежать протестантской атаки на свою, уже осажденную католицизмом, душу. — Наша религия — это смерть лягушатникам и прочим язычникам, не любящим короля Георга.

Воинственный ответ Шарпа заставил Паркера на время замолчать. Он уставился на заполнивших улицу беженцев, затем со вздохом произнес:

— Конечно, вы прежде всего солдат. Но я надеюсь, вы мне простите.

— Простить вам что, сэр?

— Мой кузен, покойный адмирал, тоже любил крепкие выражения. Я не хочу вас обидеть, лейтенант, однако моя жена и племянница не привыкли к языку военных… — Голос Паркера стих.