Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

Планы становились более детальными — и вместе с ними, как тучи на небе, росли опасения Шарпа. На бумаге все получалось легко. Там не было лающих в неподходящий момент собак, не было камней, о которые спотыкаются люди, дождя, вымачивающего порох, а все враги были измученные и сонные.

— Они знают о нашей атаке? — спросил Шарп.

— Они подозревают, что мы ее предпримем, — уклончиво ответил Вивар.

Французы, безусловно, заметили идущие в горах приготовления, хотя мысль о штурме Сантьяго вряд ли пришла бы им в голову. В конце концов, они разбили армии Британии и Испании, чем может грозить им кучка крестьян? С другой стороны, в городе находились полковник д’Эклан и граф Моуроморто, хорошо знакомые с амбициями майора Вивара. По данным беженцев, Сантьяго взял маршал Ней, после чего, оставив в городе две тысячи кавалеристов, ушел на помощь маршалу Сульту.

Выбив из Испании англичан, Сульт планировал поход на юг. Хвастовство пьяных офицеров в тавернах Ла-Коруньи дословно передавалось Вивару. Как только пополнятся поредевшие за счет обмороженных и раненых ряды, армия повернет на Португалию. Они завоюют страну и выбросят англичан из Лиссабона. Европейское побережье станет закрытым для британской торговли, начнется жесткая блокада Англии Наполеоном.

Путь армии Сульта на юг пролегал через Сантьяго-де-Компостела, и маршал приказал, чтобы город превратили в опорную базу. Его армия заберет накопленные припасы и устремится на юг. Французская кавалерия рыскала по окрестным долинам, собирая продовольствие и фураж, которые складывались в домах вокруг кафедральной площади.

— Вот видите, — сказал как-то вечером Вивар, когда офицеры как обычно сели за карту, — у вас есть веская причина штурмовать город.

— Веская? — удивился Шарп.

— Можете не говорить своим, что выполняли причуды спятившего испанца. Вы защищали британский гарнизон в Лиссабоне, разрушая коммуникации и запасы противника. Разве не так?

Шарп, однако, не был настроен шутить. Он смотрел на карту города, представляя вглядывающихся в ночь французских часовых:

— Они будут знать о нашем подходе.

Лейтенант не мог отделаться от страха при мысли о подготовке противника.

— Но не могут знать, где и когда мы нанесем удар.

— Если бы там не было д’Эклана…

— По-вашему, Императорская гвардия никогда не спит? — насмешливо бросил Вивар.

Шарп пропустил слова майора мимо ушей:

— Он там не для того, чтобы собирать сено. Его задача — забрать хоругвь, и он знает, куда мы ее принесем. Что бы мы ни планировали, майор, он все уже предусмотрел. Он нас ждет! Он готов к нашему приходу!

— Вы его просто боитесь.

Вивар прислонился к стене. За окном у костра испанцы тянули печальную мелодию.

— Я боюсь его, — кивнул Шарп, — потому что он хорошо воюет. Слишком хорошо.

— Полковник силен только в атаке. Оборона — его слабое место. Когда вы штурмовали его засаду и когда я напал на него на ферме, он имел бледный вид.

— Допустим, — согласился Шарп.

— А сейчас он берется защищать город! Он егерь, охотник, он не умеет обороняться. — Вивар не допускал даже мысли о неудаче. — Конечно, мы победим! Победим благодаря вашим идеям!

Последняя фраза была похвалой Шарпу, который предложил штурм наизнанку. Вместо того чтобы отвоевывать у французов дом за домом и улицу за улицей, они прорвутся сразу в центр города. Оттуда, разбившись на десять отрядов, по одному на каждую из десяти дорог, лучами расходящихся к окраинам, они вытеснят французов из города.

— Пусть уходят, — сказал Шарп. — Главное, город будет наш.

Если они возьмут город, в чем Шарп сильно сомневался, удержать его удастся не больше чем на тридцать шесть часов. За это время успеет подойти усиленная артиллерией пехота Сульта и мокрого места не оставит от людей Вивара.

— Мне нужен только один день, — задумчиво сказал Вивар. — Мы берем город на рассвете, к полудню выявляем предателей, уничтожаем запасы, а вечером разворачиваем хоругвь. На следующий день со славой уходим.

Шарп подошел к узкому окну. В отблесках пламени метались разбуженные появлением солдат летучие мыши. Холмы были черны. Где-то там, на одном из темных склонов, сержант Харпер вел стрелковый патруль по долгому и извилистому пути. Цель вылазки заключалась не только в том, чтобы определить, где находятся французские разъезды; следовало приучать людей к особенностям ночного марша. Через учебные броски должно было пройти все войско Вивара, включая наполовину обученных добровольцев. Видя, как хаотично и бестолково проходят ночные марши, Шарп внутренне содрогался. Не давала покоя мысль и о невероятном численном превосходстве противника. В Сантьяго-де-Компостела находилось две тысячи французских кавалеристов. Многие окажутся в рейдах и разъездах, но все равно силы будут не равны.

Вивар мог выставить лишь пятьдесят стрелков, сто пятьдесят касадорцев, из которых только у ста были лошади, и около трехсот плохо подготовленных волонтеров.

Безумие.

— Почему вы не хотите подождать, пока французы не уйдут на юг? — повернулся к испанцу Шарп.

— Потому что ожидание не породит легенды, которую будут пересказывать в каждой испанской таверне. Потому что у меня есть брат, который должен умереть. Потому что я поклялся сделать это. Потому что я не верю в поражение. Нет, мы выступаем! Мы очень скоро выступаем. — Глядя на мерцающие внизу огоньки французских костров, майор, казалось, говорил сам с собой. — Подготовим добровольцев и выступаем.

Шарп промолчал. Правда заключалась в том, что он окончательно убедился в безумии штурма. Безумии, которое он сам спланировал и поклялся осуществить.

Трепыхание неоперившегося совенка на чердаке может показаться ребенку шагами чудовища. Так и Шарп ничего не мог поделать с растущими день ото дня опасениями. Он даже не смел поделиться своей уверенностью в провале операции: злить Вивара не хотелось, а, кроме как с майором, говорить об этом было не с кем. Харпер слепо уверовал в успех.

— Должен вас предупредить, что майору придется подождать еще неделю, сэр, — произнес подошедший сержант.

Мысль об отсрочке штурма вселила надежду в душу лейтенанта.

— Подождать?

— Из-за волонтеров, сэр. Они не готовы. То есть не готовы совсем. — Взявший на себя обязанности инструктора по стрельбе взводами Харпер был искренне озабочен.

— Ты предупредил майора?

— Он собирается инспектировать их завтра утром.

— Я тоже приду.

Утром Шарп отправился в долину, где лейтенант Давила и сержант Харпер демонстрировали Вивару результаты первой недели обучения. Моросил дождь, вода капала с деревьев, и камни почернели от влаги.

Это было ужасно. Вивар попросил показать основы огневой подготовки. Трем сотням человек надлежало встать в три ряда и сделать повзводно несколько залпов. Но волонтеры не могли удержать строй, ряды распадались; в результате никакой концентрации мушкетного огня не получалось. Стоявшие в третьем ряду инстинктивно отступали на несколько шагов, чтобы иметь возможность действовать длинными шомполами, центральный ряд тоже пятился подальше от первого, в результате строй распадался. В сражении такое отползание приведет к тому, что через несколько залпов эти люди побегут. Кроме того, люди не получили должной индивидуальной подготовки, поскольку не хватало ни пороха, ни пуль. Они лишь научились исполнять движения с мушкетом. Как отреагирует первый ряд на грохот выстрелов и свист пуль, Шарп старался не думать.