Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

Шарп смотрел на испанца так, словно собирался выхватить палаш и рубануть по столу.

Вивар встал, перевернул флягу и вылил остатки вина на пол. Затем швырнул ее на стол.

— Ублюдок, — процедил Шарп.

— Вы что, приравниваете меня к себе? — Вивар снова выдержал паузу, давая Шарпу возможность ответить, но лейтенант молчал. Испанец пожал плечами. — Вы терзаетесь из-за того, лейтенант, что не принадлежите к офицерскому сословию по рождению. Но приходило ли вам в голову, что те, кому повезло, иногда вам завидуют? По-вашему, нас не пугают грубияны и хамы из трущоб и притонов? Мы действительно часто завидуем таким людям, как вы.

— Снисходительный ублюдок!

Вивар проигнорировал оскорбление:

— Когда умерли мои дети и жена, лейтенант, я посчитал, что дальше мне жить незачем. И начал пить. Сейчас я благодарю Бога, что нашелся человек, который дал мне совет. — Вивар поднял со стола шапку с кисточкой. — Мне жаль, если я дал повод себя ненавидеть, лейтенант. Моей вины в этом нет. По сути дела, вы сами дали мне понять, что я никогда не встану у вас на пути. — Вивар впервые коснулся темы Луизы. — Теперь я вас прошу об одном: помогите закончить это дело. К западу от города есть холм, который следует занять. Я передаю вам в подчинение сотню касадорцев под командованием Давилы. Я усилил посты на западе и на юге. И спасибо за все, что вы сделали. Если бы вы не взяли первую баррикаду, сейчас бы нас гнали по полю и кололи пиками в спину. — Вивар выбрался из-за стола. — Сообщите, когда займете оборону. Я проинспектирую.

Не дожидаясь ответа, Вивар вышел из лавки.

Шарп поднял все еще полную кружку. Он преследовал стрелков за пьянство, теперь ему самому страшно захотелось напиться. И все-таки он швырнул кружку в угол и поднялся. Девушка поняла, что заработать не удалось, и захныкала.

— Будьте вы все прокляты! — прорычал Шарп и оторвал с шаровар две оставшиеся серебряные пуговицы. Вместе с пуговицами оторвался изрядный кусок ткани. — Будьте вы все прокляты! — повторил он, швырнул пуговицы девушке, схватил оружие и вышел.

Трактирщик сочувственно посмотрел на затягивающую корсет проститутку:

— Англичанин, да? Бешеный. Они все бешеные. Еретики. Бешеные. — Он осенил себя крестом, оберегаясь от языческого зла. — Как все солдаты. Просто бешеный.

Вместе с сержантом Харпером Шарп шел на запад от города, заставляя себя не думать о Луизе и своем недостойном поведении в таверне. Вместо этого он пытался прикинуть, с какой стороны французы станут атаковать Сантьяго-де-Компостела.

Драгуны ускакали на Падрон. Дорога из этого городишки шла с юго-запада. Значит, наиболее вероятна атака с южного или западного направления. Д’Эклан мог бросить вызов Вивару и напасть с севера, однако при этом он терял внезапность. С востока город окружали горы, здесь легче всего держать оборону. С юга земля была изрыта оврагами и перегорожена бесчисленными заборами, и только с запада, откуда и ожидал нападения Вивар, простиралась удобная и манящая, как английское поле, равнина. На юге равнина граничила с холмом, который приказал занять Вивар и где ожидали сейчас дальнейших указаний стрелки.

Понимая военное значение холма, французы уже срубили большую часть деревьев и выстроили из стволов примитивные редуты. Дальше на запад простиралась непросматриваемая территория, где могли незамеченными сосредоточиться драгуны.

Шарп посмотрел в сторону города:

— Нам придется удерживать позиции, пока не стемнеет.

Харпер инстинктивно глянул на солнце.

— Светло будет еще часов шесть, — мрачно заметил он. — И темнеть будет медленно, сэр. Ни одного проклятого облачка.

— Если бы Бог был за нас, — припомнил старую полковую шутку Шарп, — Он бы сделал ружье с сиськами.

Чувствуя, что плохое настроение лейтенанта проходит, Харпер с готовностью улыбнулся:

— Это правда про мисс Луизу, сэр?

Вопрос был задан без всякого стеснения, из чего Шарп заключил, что никто из стрелков не заметил его привязанности к девушке.

— Правда, — ответил лейтенант, всем видом стараясь показать, что тема его совершенно не интересует. — Придется ей теперь стать католичкой.

— Одно другому не мешает. Кстати, — Харпер пристально смотрел вдаль, — я всегда считал, что солдату не следует жениться.

— Это почему?

— Нельзя танцевать, если одну ногу прибили к полу, будь оно проклято. Только майор не простой солдат, как мы, сэр. Жить в таком замке! — Харпер был явно потрясен богатством Вивара. — Майор — большой человек, вот что я скажу.

— А мы какие? Проклятые?

— И это тоже, спору нет. Но мы еще и стрелки, сэр. Вы и я — лучшие солдаты во всем мире, будь он проклят.

Шарп рассмеялся. Несколько недель назад он враждовал со своими стрелками. Теперь они на его стороне. Он не знал, как ответить на похвалу Харпера, и отделался ничего не значащей фразой:

— Мир — странная штука.

— Не просто сделать что-то путевое за шесть дней, — пробурчал Харпер. — Не сомневаюсь, Господь старался как лучше, только зачем Он поместил прекрасную Ирландию рядом с Англией?

— Наверное, знал, что вам, чертям, нужна хорошая взбучка. — Шарп повернулся к югу. — Когда, черт побери, мы разобьем этого французского ублюдка?

— Когда он пойдет в атаку.

— Пойдет. Он же считает себя умным, а его надули во второй раз. Обязательно пойдет.

Шарп прошелся к южному склону холма, затем повернул обратно. Он старался поставить себя на место д’Эклана, увидеть ситуацию глазами полковника и построить за него план атаки.

Вивар был уверен, что егерь нападет с запада, когда заходящее солнце окажется позади его драгун и ослепит защитников города.

Между тем, рассуждал Шарп, кавалерийская атака — дело не простое. Драгуны лихо долетят до городских стен и увязнут у первой же баррикады. Ружейный огонь превратит славный бросок в кошмарную бойню. Д’Эклану следовало бы повторить тактику Вивара: бросить на баррикады пехоту, которая откроет дорогу коннице. А лучшее направление для пехотного штурма — с юга.

Шарп показал на юго-западный край города:

— Штурм начнется здесь.

— Когда стемнеет?

— В сумерках. Может быть, раньше.

Харпер проводил лейтенанта до рва и насыпи. Они направлялись к выступающей из города полоске домов, за которыми могли незаметно приблизиться люди д’Эклана.

— Наших ребят надо разместить здесь, — сказал Харпер.

Шарп не расслышал.

— Не нравится мне все это, — проворчал он.

— Кому может понравиться тысяча драгун?

— Д’Эклан хитер как черт. — Казалось, Шарп говорил сам с собой. — Умный, хитрый и коварный ублюдок. И особенно хорошо ему удаются атаки. — Он обернулся и посмотрел на забаррикадированные улицы. Касадорцы и волонтеры в коричневых балахонах рубили ветки для костров, которые будут освещать ночной бой. По сути, они делали то же самое, что и французы накануне штурма. И полковник, безусловно, предвидел все эти приготовления. Так что же он предпримет? — Д’Эклан докажет, что он умен, сержант. Я не знаю, что он выкинет.