Сергей Плохий - Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации [c 1470 года до наших дней]

Но Владимир Путин желал большего – чтобы Украина вошла в Евразийский союз. По геостратегическим целям этот союз был наследником идеи Евгения Примакова – через СНГ обеспечить особую роль России в “ближнем зарубежье”, – но ее идеологические обоснования восходят к евразийской школе русских эмигрантов 1920-1930-х годов. В постсоветской России она нашла благодатную почву в неоевразийском “подвиде” русского национализма – системе воззрений, которую разработал Александр Дугин, политолог и философ ультраправых и даже близких к фашизму воззрений. Политическая элита 1990-х годов избегала Дугина, но советники Путина, напротив, к нему прислушались, и в новом тысячелетии он получил доступ к российским СМИ. Дугин грезил о создании Евразийской империи на совершенно новых основаниях, тогда как Путин пытался реинтегрировать старую. Для Дугина идеология была первостепенно важной, для прагматика Путина – совсем нет. И все же, несмотря на многочисленные различия, у их проектов была и общая черта – идея использовать расколы в западных обществах, в том числе и разделение между либеральными центрами, а также ультралевым и ультраправым полюсами, и позиционировать Россию как оплот консервативных ценностей во всем мире – иными словами, как страну и цивилизацию, которой предстоит защитить традиционные европейские ценности, “искаженные” упадочным либерализмом эпохи постмодерна. Такое представление о новой роли России в мире сближалось с тем, как видели Русский мир православные мыслители.

На Украине Янукович открыто отказался от стремлений страны в НАТО или в ЕС, но украинское правительство тем не менее готовилось подписать соглашение об ассоциации с последним. Визит Путина в Киев в июле 2013 года, во время которого он заявил, что поддерживает идею единого русского народа, был частью стратегии не допустить сближения Украины и ЕС. Через месяц Путин добавил к идеологическому доводу экономический, объявив торговую войну ряду украинских товаров.

В конце ноября 2013 года Янукович под давлением Путина отказался подписать соглашение об ассоциации с ЕС, давно обещанное украинцам. Резкая смена курса вызвала массовые протесты в Киеве, подобные тем, какие происходили десять лет назад, в дни Оранжевой революции. 20 февраля 2014 года протесты переросли в кровавый конфликт. Полиция убила десятки демонстрантов, и парламент аннулировал полномочия президента на применение силы. Когда спецназ покинул город, за ними последовал Янукович и его советники, прихватив с собой фонды: несколькими неделями ранее Путин перечислил Украине три миллиарда долларов как взятку за отказ подписать соглашение с ЕС. Янукович отправился в Крым, на военно-морскую базу в Севастополе, откуда на российском корабле отбыл в Россию.

После того как из Киева изгнали его ставленника, а новое украинское правительство заявило, что будет стремиться к интеграции Украины в европейские экономические структуры, Владимир Путин и его советники приняли решение разделить соседнюю страну. План, одобренный президентом России в последний день Олимпиады, был введен в действие в Симферополе, столице Крыма, 27 февраля 2014 года. Отряд вооруженных людей без знаков отличия на униформах захватил крымский парламент. Новым премьер-министром автономной республики назначили Сергея Аксенова, пророссийского политика, чья партия “Русское единство” получила всего 4 % голосов на выборах в крымский парламент. При поддержке русских воинских частей и наемников новое крымское правительство организовало референдум, на который не допустили украинских и западных наблюдателей.

Результаты референдума, состоявшегося 16 марта 2014 года, напоминали выборы советских времен: было объявлено, что 92 % проголосовавших высказались за присоединение к России. В Севастополе проголосовали “за” 123 % по отношению к существовавшим спискам избирателей. Это был вызов демократии и здравому смыслу. Этнические русские составляли на полуострове большинство, и доля русскоязычного населения была подавляющей, но если судить по опросам, проведенным лишь за месяц до описываемых событий, то большая часть жителей Крыма хотела остаться в составе Украины. 17 марта 2014 года, на следующий день после референдума, новые крымские власти объявили о независимости полуострова от Украины. В тот же день Владимир Путин подписал два документа: в первом признавалась независимость Крыма, а второй инициировал соглашение о включении независимого Крыма в состав Российской Федерации. Планы для чрезвычайных ситуаций, включавшие аннексию Крыма, а также дестабилизацию и возможное разделение остальной Украины, существовали по крайней мере со времен саммита в Бухаресте в 2008 году. Владимир Путин тогда сказал Джорджу Бушу, президенту США, что Украина – не настоящая страна, а конгломерат регионов и что ее вступление в НАТО может вызвать сопротивление ее восточной и южной частей.

Однако в 2014 году аннексия была вызвана не расширением НАТО или ЕС, а всего лишь желанием Украины подписать соглашение об ассоциации с последним. Соглашение об ассоциации с ЕС не сопровождалось обещанием будущего членства Украины в ЕС или НАТО – но все же договор грозил подорвать планы Путина по созданию конкурентноспособного Евразийского союза, который без Украины был бы неполным. И президент России решил прибегнуть к радикальным мерам, чтобы остановить украинский дрейф на Запад. Есть мнение, что его действия привели к противоположному результату, толкнув Украину к Западу с такой силой, о которой до аннексии Крыма невозможно было и помыслить.

18 марта 2014 года в Москве было холодно и пасмурно. Но Георгиевский зал в Большом Кремлевском дворце, построенном в середине XIX века при Николае I, был залит ярким светом огромных хрустальных люстр и блистал золотом. На возвышении были установлены флаги Российской Федерации и президентский штандарт. К членам Совета Федерации, к депутатам Государственной думы РФ, а также к министрам и представителям общественных организаций, подконтрольных государству, присоединились новые лидеры Крыма, недавно оккупированного российскими войсками.

Представители российской политической элиты и гости ожидали появления Владимира Путина. Это была уже третья легислатура главы государства и 15-й год на вершине власти: он дважды был президентом, дважды – премьер-министром, а теперь снова занял президентский пост. Едва он переступил порог, все встали. Путин пригласил всех садиться и начал свое выступление. С точки зрения Запада, задача ему предстояла трудная: сформулировать обоснование для захвата Крыма – впервые после окончания Второй мировой войны крупная европейская держава насильственно присоединяла территорию суверенного государства. Путина, похоже, не смущала сложность этого дела. Аргументы его по большей части касались не законности, а истории и культуры.