Уилбур Смит - Полет сокола [litres]

– Я обещал, что не забуду вас, – продолжил Сент-Джон, – и не забыл.

– Если вы не прекратите, я сейчас же уйду.

– Вчера я увидел ваше лицо в свете костра и не мог поверить, что это вы. Наверное, нам было предначертано встретиться этой ночью, предначертано с самого рождения.

– Пожалуйста, – прошептала Робин.

– «Пожалуйста» – уже лучше, – улыбнулся он. – Теперь я замолчу.

Робин работала, а Мунго продолжал всматриваться в ее лицо. Он ни разу не вздрогнул, не скривился от боли. В корабельной аптечке, которая обнаружилась под койкой капитана, нашлось почти все необходимое.

– Вам нужно отдохнуть, – сказала Робин, закончив работу.

Мунго устало опустился на койку. Только теперь стало видно, что он страшно измучен, и Робин ощутила прилив благодарности, жалости и какого-то другого чувства, которое, казалось, она давно сумела подавить.

– Вы спасли меня. – Не в силах больше смотреть на него, она опустила глаза, машинально перекладывая содержимое аптечки. – Я всегда буду вам за это благодарна, однако я ненавижу вас за то, что вы делаете.

– А что я делаю? – Он шутливо поднял брови.

– Покупаете рабов! – вспыхнула она. – Живых людей – так же, как только что купили меня.

– Да, но не за такую высокую цену, – согласился он и закрыл глаза. – По двадцать долларов золотом за голову – не слишком большая прибыль, уверяю вас.

Робин проснулась в крошечной каюте – той самой, в которой плыла через Атлантический океан, на той же узкой неудобной койке.

Это было похоже на возвращение домой. Первое, что она увидела, когда глаза привыкли к яркому солнечному свету, лившемуся сверху, был ее саквояж с медицинскими инструментами, остатками лекарств и личными вещами.

Накануне вечером Мунго куда-то послал помощника. Видимо, ночью тот спустился на берег… Интересно, за какую цену или какими угрозами Типпу добыл чемоданчик?

Робин торопливо поднялась с койки, спеша избавиться от грязи. Эмалированный кувшин был полон свежей воды. Доктор с наслаждением вымылась, расчесала спутанные волосы и вытащила из саквояжа поношенное, но чистое платье. Робин торопливо вышла из каюты и направилась к капитану. Если Типпу сумел раздобыть ее вещи, он мог найти и людей – готтентотов и носильщиков, проданных с аукциона.

Койка Мунго была пуста, в углу каюты валялся жилет и скомканная рубашка в пятнах крови. Робин поспешно поднялась на палубу. Муссон прекратился лишь на время – над горизонтом клубились грозовые тучи.

«Гурон» стоял посреди широкого устья реки, оба берега которой заросли манграми. Песчаной отмели и открытого моря не было видно, отлив шелестел по корпусу корабля и уже наполовину обнажил низкие илистые берега.

На рейде стояли и другие суда, в основном большие лодки с парусной оснасткой, как у доу, на которых арабы обычно вели прибрежную торговлю. В полумиле ниже по течению стоял на якоре еще один корабль с европейской оснасткой под бразильским флагом. На судне лязгнул кабестан, матросы полезли по вантам и облепили реи. Корабль собирался в путь. Внезапно Робин поняла, что суматоха царит везде. От берега к стоящим на якоре доу усердно гребли небольшие шлюпки, и даже на юте «Гурона» столпилась кучка людей.

Над собравшимися возвышался Мунго Сент-Джон. Его рука висела на перевязи, на бледном осунувшемся лице застыло выражение мрачной решимости, темные брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию. Он был поглощен рассказом одного из моряков и не заметил приближения Робин. Сент-Джон обернулся, и все вопросы замерли у нее на устах. Он хрипло произнес:

– Доктор Баллантайн, вы посланы нам Богом.

– В чем дело?

– В бараках мор, все отсюда бегут.

Он взглянул туда, где ниже по течению бразильская шхуна с зарифленным гротом и кливером мчалась к открытому морю. На других судах тоже кипела работа.

– У меня на берегу отъедается тысяча первоклассных рабов, – воскликнул Мунго, – будь я проклят, если сбегу! Надо хотя бы разобраться, в чем дело.

Робин нахмурилась, пытаясь разобраться в своих сомнениях и страхах. «Мор» – слово обывателей, оно означает все, что угодно, от чумы до сифилиса.

– Я сейчас же отправляюсь на берег, – сказала она.

Мунго Сент-Джон кивнул:

– Так я и думал. Я пойду с вами.

– Нет. – Тон доктора не допускал возражений. – Вы повредите своей ране, к тому же вы сейчас ослаблены и легко станете добычей мора, чем бы он ни оказался.

Робин взглянула на Типпу. Лицо помощника перерезала широкая, лягушачья ухмылка, он шагнул вперед.

– Ей-богу, мэм, чем я только не болел, – проговорил Натаниэль, маленький рябой боцман, становясь рядом. – Однако жив пока.

Робин сидела на корме, Типпу и Натаниэль – на веслах. Они гребли к берегу навстречу отливу, слушая объяснения боцмана.

– У каждого работорговца свой барак, который охраняется его людьми, – говорил Натаниэль. – Черных пташек пригоняют и продают португальцы.

Вслушиваясь в его слова, Робин нашла ответы на все вопросы, тревожившие ее и Зугу. Вот почему Перейра так отчаянно отговаривал их идти к югу от Замбези, вот почему, когда все попытки провалились, он решил напасть на экспедицию с отрядом вооруженных бандитов. Португалец охранял торговые пути своего брата и места, где тот закупал рабов. Его вела не просто алчность и похоть, а вполне объяснимое стремление скрыть от посторонних глаз выгодное предприятие.

Робин снова прислушалась к словам боцмана.

– Каждый торговец на берегу откармливает товар, как свиней для рынка. Невольники набираются сил, чтобы переплыть океан, а заодно хозяин убеждается, что они здоровы и не занесут на борт заразу. Здесь двадцать три барака, некоторые маленькие, человек на двадцать, а вон там – большие, как у «Гурона», где в клетках сидит по тысяче и больше лучших черных пташек. Мы уже поставили в трюме палубы и со дня на день готовились взять их на борт, но теперь…

Боцман пожал плечами, поплевал на мозолистые ладони и снова налег на весла.

– Натаниэль, ты христианин? – тихо спросила Робин.

– А как же, мэм, – гордо ответил Натаниэль, – самый что ни на есть.

– Как по-твоему, Господь одобряет то, что вы делаете с этими несчастными?

– Рубящие дрова и черпающие воду, мэм, как сказано в Библии, – так повелел им Господь, – усмехнулся бывалый моряк.

Столь гладкий ответ явно был вложен ему в уста, и Робин догадывалась кем.

Они достигли берега и двинулись вперед, возглавляемые Типпу. Робин шла посредине, сзади боцман нес саквояж.

Капитан Сент-Джон выбрал самое лучшее место, на возвышенности, в отдалении от реки. Бараки были построены добротно, с дощатым полом, приподнятым над землей, и крепкими крышами из пальмовых листьев.

Часовые с «Гурона» не покинули своих постов. Мунго Сент-Джон умел поддерживать дисциплину. Рабы были отобраны со знанием дела, хорошо сложенные и рослые. В медных кастрюлях булькала мучная похлебка, животы у чернокожих были полны, кожа блестела.