Клод Каэн - Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Армия представляет собой ту сферу, где византийская модель почти наверняка, хотя и несколько парадоксально, дает о себе знать одновременно с классической ирано-мусульманской моделью и традициями древних тюрков. Но в этом отношении, очевидно, необходимо делать различие между периодами.

Вначале не существовало никакой другой военной силы, кроме туркменов, сохранявших более или менее свою автономную структуру. Как мы видели, они продолжали свои набеги на границах на протяжении всей истории сельджуков, не говоря уже об истории позднего Средневековья. В определенные моменты они действовали в своих собственных интересах, не пытаясь следовать политике Сельджукидов, в другое время, сообразно обстоятельствам, находились у них на службе. Но в течение XII века была создана другая армия, развивавшаяся и в течение XIII века, формы и методы организации которой, к сожалению, определить невозможно. Точно известно, что, как и во всех армиях мусульманского Ближнего Востока, и сельджукских, и других, в этой армии были рабы и исламизированные пленные, которые позже получали свободу. Но если в других местах это были в основном рабы-тюрки, в данном случае это часто были рабы-греки, захваченные в приграничных набегах, особенно в провинции Кастамону. Причины того, что использовались рекруты такого рода, в частности в гвардии, в jandars , или в гарнизонах крупных центров, были такими же, как и в соседних мусульманских государствах. Политически это потребность в их верности, и в то же время технически – необходимость владеть образцами боя, отличными от тех, к которым привыкли туркмены, чтобы иметь возможность достойно противостоять вражеским армиям и осуществлять осаду. Но в армии имелась и другая составляющая, которая отчетливо видна в XIII веке и которая полностью отличается от всего, что существовало у других мусульман Ближнего Востока, а именно иностранные наемники.

Иногда думают, что к этой армии следует отнести части, состоящие из людей смешанной национальности – икдишей, но при обсуждении городов мы указали на то, что эта мысль зиждется на определенном непонимании. Несмотря на то что временами икдишам случалось действовать как местной милиции, они не составляли часть армии и не были обычными солдатами. Точно так же нет оснований предполагать, что они были своего рода предшественниками османских янычар, иными словами, детьми, взятыми из семей местных жителей, чтобы вырастить из них мусульманских воинов. Естественно, как во всех мусульманских странах, использование христиан в армии даже не рассматривалось и во времена монголов, которые сами не были мусульманами и в некоторых случаях благоволили христианам. Намерение армянского епископа Эрзинджана Саркиса ввести части своих единоверцев в объединенную армию вызвало неистовый шум. Однако это не исключает вероятности того, что государство сельджуков использовало иностранных христиан в качестве наемников. Тексты не всегда дают возможность определить, были ли части такого сорта, о которых есть сведения, действительно состоявшими из наемников, или это были отряды, присланные вассальными суверенами. Даже в случае «франков» речь могла идти об их подданных из армянской Киликии, а в них недостатка не было. Отчасти из-за них сборник законов и обычаев был переведен на армянский язык для использования представителями администрации. Кроме того, могли быть и промежуточные случаи, когда по причине какой-нибудь внезапной угрозы в лице хорезмийцев или монголов сельджукские власти привлекали в дополнение к собственным войскам военные отряды своих союзников или вассалов, содержание которых частично или полностью оплачивалось последними за счет (или помимо) обычных налогов. Но нет сомнения, что имелись и наемники в прямом смысле этого слова, как и в византийской армии, которая не знала военного рабства и где среди иностранных воинов наравне с тюрками из русской степи были славяне, скандинавы, франки (в частности, норманны из Италии) и другие. Но что может показаться самым странным для сознания, привыкшего к современным представлениям, – это то, что даже во времена крестовых походов этими наемниками командовали франки. Кроме того, важно отличать христиан из Сирии, а позже из Верхней Месопотамии или Египта, которые непосредственно боролись с франками на латинском Востоке (в государствах крестоносцев), тогда как турки из Малой Азии не воевали против них, если не считать крестоносцев, которые проходили через их территории, а также времени после падения пограничного графства Эдесса. Иногда они даже вступали в союзы с некоторыми из них (случаи таких альянсов встречались даже среди сирийцев, но они были исключением и считались возмутительными). Можно привести один-два случая, когда франки нанимались на службу к сирийским и египетским мусульманским правителям, но церковь, как правило (хотя и тщетно), отлучала купцов, продававших оружие мусульманам, и a fortiori не соглашалась, чтобы солдаты воевали на их стороне, даже если их врагами были не франки. Впрочем, можно провести параллель с мусульманским Западом, в особенности Марокко Альмохадов, где в обмен на молчаливое признание папства и гарантии для христианского богослужения существовала настоящая христианская милиция. Сомнительно, чтобы эта параллель была известна Сельджукидам или что она могла каким-то образом повлиять на них. Но что верно, так это то, что наемники франки были, и в определенных случаях – как было указано ранее, брат Симон из Сен-Кантена гордился ими – они играли важную роль. Приводятся даже некоторые имена, которые трудно распознать. Известно, что среди их командиров были венецианец, одновременно с этим занимавшийся торговлей, уроженец итальянской Пьяченцы, итальянский норманн и гасконец. Зачем они приехали? И как добрались туда? Неизвестно. Возможно, некоторые из них приехали с Кипра в период «безработицы». Другие могли приехать из стран, ранее зависевших от Византийской империи, и теперь через Латинскую империю перебраться в государство турков, где, как мы неоднократно подчеркивали, отношение к иностранцам не было таким враждебным, как в государствах, находившихся дальше на восток. Какие-то из них могли быть пленниками сирийских правителей, освобожденными при условии, что поступят к ним на службу во время кампаний Кей-Кавуса и Кей-Кубада. Монгольские завоевания, безусловно, положили конец возможности наняться на военную службу в «Руме», но до 1243 года об этом ничего не известно.

Титулы военачальников в целом были унаследованы от арабской, персидской или тюркской традиции и до какой-то степени были взаимозаменяемы, т. е. один мог использоваться чаще другого в зависимости от времени. Арабское amir близко к тюркскому bek , часто обозначавшему туркмена; amir al-umara (эмир эмиров) – к тюркскому beklerbek (бек над беками) и персидскому ispahsalar ; тюркское subashi – к персидскому serleshker и арабскому shihne и т. д. Можно, однако, обнаружить один случай, когда использовался титул западного происхождения (возможно, пришедший через Византию), а именно «главный конюший», который часто носил арабо-персидский титул amir-akhur , но иногда, как уж было сказано, назывался kondestabl , и не только в тех случаях, когда его носителями были греки, но и в тех, когда они были мусульмане. Несмотря на то что в данном случае влияние могло быть чисто номинальным, тем не менее это указывает на общую атмосферу и потому стоит того, чтобы быть упомянутым.