Бен Уилсон - Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

Городской архипелаг Индийского океана, который мирно рос долгие столетия, столкнулся с насильственным разрушением. Встревоженный появлением чужаков мамелюкский султан в Каире собрал (при скрытой поддержке Венеции) флот, чтобы перехватить португальцев. Килва, небольшой, но очень богатый город, чьи мечети могли соперничать с кордовскими, был взят в 1505-м; Момбаса, большой и красивый торговый город, – разграблен и сожжен дотла вскоре после этого. Ормуз, представлявший значительную силу на море, сдался и оказался оккупирован. Индийский порт Кочин, над которым поднялась португальская крепость, стал центром торговли специями.

Используя его как базу, военный гений Афонсо де Альбукерке затеял новую кровопролитную кампанию в 1510 году. Город Гоа был взят и «очищен» (термин Альбукерке) от мусульман и мусульманских зданий. Дальше в поле зрения полководца оказался другой город: Малакка, величайший город-государство, жемчужина Индийского океана, который называли также Глаз Солнца.

Португальский писатель Томе Пиреш вспоминал, что в Малакке говорили на восьмидесяти четырех языках, что это был гигантский метрополис с населением в 120 тысяч человек. Словно лента, он протянулся на десять миль [200] Чуть более 16 километров. , зажатый между джунглями с одной стороны и морем с другой; в нем были тысячи крытых пальмовыми листьями домов, складов, храмов и мечетей, а процветал он за счет проходящих мимо кораблей. Порт, как говорят, вмещал две тысячи судов, от громадных китайских джонок до весельных сампанов [201] Китайская лодка, что служит также домом. . Малакке было едва сто лет, но если верить Пирешу, то не оставалось сомнений в том, что «Малакка имеет такую важность и такую прибыль, что мне кажется – ей нет равных во всем мире» [202] Tomé Pires, The Suma Oriental, 2 vols, ed. and trans. Armando Cortesáo (London, 1944), p. 285. .

Глаз Солнца было очень подходящим прозвищем; как Палембанг ранее и Сингапур позже, Малакка являлась радиальным центром торговой сети, раскинувшейся от Китая и Японии, Островов Пряностей и Явы до Таиланда, Бирмы, Индии и Цейлона – и дальше до Африки, Персидского залива и Европы. Он находился на границе муссонной торговой системы и другой, опирающейся на Срединную империю, и здесь концентрировалась вся торговля.Специи, ткани, посуда, рабы, лекарства, благовония, драгоценные камни, фарфор, слоновая кость и золото приходили сюда из Азии и Африки; тут же оказывалась значительная часть европейских товаров, которые прибывали через Венецию и Каир. Малакка находилась в настоящем центре мира, была им.

Пиреш приводит впечатляющий список иностранных торговцев: они прибывали из Каира, Мекки, Ормуза и Адена; из Абиссинии и Килвы; там были турки и христиане-армяне, которые сталкивались с китайцами, бирманцами, японцами, сиамцами, камбоджийцами, выходцами из Гуджарата, Бенгалии, индонезийцами и малайцами; индусы из Каликута и тамилы с Цейлона; купцы из Брунея, Молуккских островов, Тимора, Сунды, Пегу, Мальдив… этот перечень можно продолжать. Купцы образовывали большие торговые корпорации и гильдии, распределяя риск и устанавливая цены и таможенные сборы примерно так, как это делала немецкая Ганза.

В метрополисе, где каждая улица и дом были частью бесконечного базара, вы могли купить что душа пожелает или рискнуть деньгами на самом продвинутом в мире финансовом рынке. Управляемая султаном Малакка стала невероятно богатой только за счет пошлин, взимаемых с международной торговли. Она превосходила даже блистающие города, которые португальцы уничтожили или захватили в Индии. «Человек не в силах оценить богатство Малакки, ее величие и прибыли. Малакка – город, созданный для торговли, наилучший, какой только можно представить». Португальские захватчики вроде Томе Пиреша, глядя на Малакку, начинали понимать, насколько тесно связаны разные части мира: «Кто бы ни был повелителем Малакки, он держит руку на горле Венеции» [203] Ibid., p. 287. .

Так что ничего удивительного, что португальский флот скоро появился у Малакки. Португальцы пришли 1 июля 1511 года, оставив позади след из уничтоженных грузовых джонок. Три недели боевые корабли Альбукерке угрожающе стояли перед городом, выдвигая жесткие условия султану и обстреливая кварталы, чтобы обеспечить давление. Двадцать четвертого числа Альбукерке перешел в атаку. Ключом к Малакке был мост над разделявшей мегаполис рекой, тропический Риальто, на котором заключались сделки. В битве за мост закованные в доспехи португальские солдаты столкнулись под яростным солнцем с ливнем стрел, отравленных дротиков и с двадцатью обезумевшими боевыми слонами. Мост они захватили быстро, но, изнуренные жарой и влажностью, вынуждены были отступить.

Уличные бои были невероятно тяжелыми, большинство офицеров Альбукерке, напуганные ядовитыми дротиками и слепящим, изнуряющим солнцем, хотели бросить эту затею. Но адмирал удержал их, рисуя перспективы, что откроются после захвата богатейшего города мира. Десятого августа последовала новая атака, и в этот раз не было никаких внезапных прорывов на мост – бойню направляла железная воля и дисциплина Альбукерке. Под прикрытием пушек, которые сметали здания, португальские копейщики выстраивались квадратами, по шесть человек на каждой стороне, и двигались дюйм за дюймом по лабиринту улиц и переулков. Ни один мусульманин, ни мужчина, ни женщина и ни ребенок не имели шансов выжить. Девять дней эти подразделения занимались тем, что систематически выдавливали «врага» из города. Затем португальцам дали разрешение грабить, и снова – под жестким контролем. Поджоги запретили, отдельные дома пометили флагами, давая понять, что сюда доступ мародерам запрещен. Небольшие группы европейцев – моряки шли первыми – получали строго установленное время на грабеж; звук трубы обозначал время «закрытия супермаркета», после которого следовало возвращаться на корабли и уступать место следующей команде желающих пошарить на величайшем базаре мира.

К тому времени, когда все закончилось, политые кровью улицы Малакки оказались завалены вещами, которые победители не взяли, поскольку нагрузились еще более дорогими. Выброшенные алмазы блестели в грязи, тонкий китайский фарфор лежал разбитый и забытый; дамаск, шелк и тафта шелестели под ногами, на кувшины с мускусом никто не обращал внимания.Только этих вещей хватило бы, чтобы собрать королевский выкуп на рынках Венеции.

После грабежа португальцы занялись менее приятной работой. Изнуренные малярией, которая убила каждого десятого, люди Альбукерке выходили на дикую жару, чтобы строить форт из камней разрушенных мечетей. Малакка принадлежала Португалии, около 900 европейцев победили армию защитников из 20 тысяч человек. Точно то же географическое положение, что позволило городу стать центром глобальной торговли, сделало его трамплином, с помощью которого гости с Иберийского полуострова двинулись дальше, к Островам Пряностей, Китаю и Японии.