Талбот Мэнди - Орудие богов

– Если смогу.

– Конечно, сможете. Скажите Сите Раму, он найдет людей за час. Скажите, что это я ему приказала. Поняли? Так отправляйтесь!

Том свистнул собаку и пустил лошадь легким галопом. Дик направил лошадь к дому самым быстрым аллюром, какой позволяла крутизна холма. Ясмини почти всю дорогу разговаривала с ним.

– Вам надо уволить Чаму, – сказала она. – Он человек Гангадхары, а повар у него под каблуком. Каждый из них мать родную отравил бы за однодневную плату! В первую очередь с утра увольте обоих, если дорожите жизнью. И пусть Чаму увидит, прежде чем уйдет, как вы вешаете большой замок на дверь погреба, да еще досками ее забейте и положите сверху груз. Если кто-то придет и станет рыскать по дому, попросите Сэмсона сагиба прислать кого-нибудь для охраны.

– И к чему это приведет? – не понял Дик. – Что это значит?

– Это значит, – произнесла она с расстановкой, – что сети стягиваются на Гангадхаре! Ваша жена вам рассказала, что пытался сделать магараджа?

– Да, пока вы были у ростовщика, – кое-что.

– Если стражники расскажут Гангадхаре, что ваша жена была во дворце со мной и может свидетельствовать против него, как вы думаете, что он скажет?

– Будь он проклят! – пробормотал Дик.

– Способов много: змеи, яд, кинжалы в темноте…

– Что вы предлагаете? – спросил он. – Уехать ей из Сиалпура?

– Да, только со мной. Я знаю надежное место. Мы можем поехать вместе.

– Когда?

– Сегодня ночью. До рассвета.

– Как?

– На верблюдах. Гангадхара отобрал всех моих лошадей, но у него слишком мало мозгов, чтобы подумать о верблюдах, а у меня они есть! Я возьму из вашей конюшни свою лошадь и поеду за верблюдами, пригоню их к дому Макхума Дасса. Пусть ваша жена ждет меня там за час до рассвета.

– Дик, – Тесс обняла его. – Я хочу поехать! Знаю, это кажется безумием, абсурдом и дерзостью, но я уверена, что это не так! Я хочу, чтобы ты отпустил меня с ней.

Прежде чем он успел ответить, они доехали до дома. Он как следует все обдумал.

– Что ж, – сказал он наконец, – может быть, я свихнулся, но – поступай по-своему, девочка, поступай по-своему!

Кое-что из того, что последует дальше, рассказал принцессе Сита Рам, кое-что – Том Трайп, немного – Дик Блейн, который узнал это от самого Сэмсона. Об остальном она составила представление из признаний жирного жреца Джинендры и из сплетен танцовщиц.

Сэр Роланд Сэмсон, кавалер ордена «Звезда Индии» 2-й степени, был истинным гением ускоренной чиновнической работы, рутинные дела стекали с него в руки его подчиненных, как вода с крыши в сточную канаву, оставляя ему свободу в полное свое удовольствие наслаждаться солнцем. Не бывает такой работы, которую нельзя сбагрить подчиненным.

В ночь бегства Ясмини Сэмсон исходил потом в своей комнате, сотни разнообразных мотыльков раздражали его шумными столкновениями с масляной лампой. Но хуже всего на него действовало движение подвешенного опахала, которое сдувало его бумаги со стола. Он мог изучать их только, когда все они были перед ним, а без опахала казалось, что его хватит удар. До полуночи нужно было принять решение.

Предполагалось, что Сита Рам сидит под опахалом в соседнем помещении и запертая дверь отделяет его от комнаты его хозяина. Он засиделся допоздна по особой просьбе и особой милости переписать несколько важных, но не секретных документов, чтобы вовремя передать их курьеру на следующий день. И здесь было не меньше насекомых, которые могли раздражать, и опахало так же разбрасывало его бумаги, но, несмотря на жирность и на проливаемый им пот, он улыбался улыбкой охотника. То и дело он прекращал переписывать, бесшумно прокрадывался к двери между помещениями, живо отодвигал в сторону отставший кусочек филенки и приникал к образовавшемуся отверстию то одним глазом, то другим.

Сэмсон нуждался в ком-то, с кем он мог бы посоветоваться. Были, разумеется, другие англичане, но все они обладали такой же амбициями, как и он сам. Он чувствовал, что его планы на продвижение по службе в опасности. До государственного департамента дошло (по каналам, которые мог открыть для него Сита Рам) известие, что Гангадхара переговаривается с племенами на северо-западной границе.

Племена эти находились слишком далеко, чтобы войти в непосредственный контакт с Сиалпуром, хотя, наверное, они были слишком дикими и наивными, чтобы принять во внимание этот факт. Гангадхара обещал им вооруженную поддержку британцев, – которую на самом деле мог бы оказать и сам. Он определенно намеревался, как только начнется восстание, предложить свои небольшие силы британцам, восстанавливая таким образом утраченное доверие.

Это не было новостью в анналах государственных дел Индии, и не стоило этого опасаться, но что желал знать государственный департамент, так это – почему он, сэр Роланд Сэмсон, кавалер ордена «Звезда Индии», не следит пристально за Гангадхарой, что он предлагает в качестве наименее беспокойного и наиболее безболезненного решения и не будет ли он так добр, чтобы ответить обратной почтой.

Все это достаточно скверно. Но он справится. Не так уж трудно составить донесение, которое обелит его и даст ему время.

Но именно сегодня ни кто иной, как верховный брамин Джинендры, передал с Ситой Рамом, что просит принять его.

– Насчет сокровищницы Сиалпура, – добавил Сита Рам с затаенным восторгом.

– Зачем бы ему приходить поздним вечером? – удивился Сэмсон.

– Потому что дело секретное, – объяснил помощник, положив руку себе на живот, как будто съел что-то острое.

Так что Сэмсон недоумевал, просматривая секретные отчеты и готовясь к встрече с брамином. Его донесение нужно было подготовить к утру, но он не смел его начать, не зная, что на уме у брамина. От этого может зависеть то, что напишет Сэмсон начальству. Его репутация определенно на волоске, и в воздухе точно повис опасный заговор, иначе брамин никогда не нанес бы ему визит.

Сита Рам то и дело подглядывал за ним в дырочку, как повар глядит в отверстие печи, чтобы убедиться, в какой степени готовности блюдо.

В маленький офис Сита Рамы вело две двери и две – к Сэмсону; всего дверей было четыре; одна из них, между офисами, общая, была теперь заперта на замок. При первом звуке долгожданных тяжелых шагов на крыльце Сита Рам поспешил оказать честь гостю и провести его к Сэмсону. Он усадил посетителя в кресло, предварительно постелив на сиденье чистую салфетку, ибо каста брамина не позволяла тому опуститься на кожу, оскверненную европейскими брюками.