Талбот Мэнди - Орудие богов

Исмаил хотел привязать оставленную Ясмини лошадь к запяткам коляски, но Дик отправил его с этой лошадью в какую-нибудь конюшню на другом конце города, чтобы сбить со следа ищеек. Сам же он поехал домой кружным путем, среди холмов, мимо своих раскопок, чтобы слуги увидели у него на колесах красноватую грязь и поверили в то, что он там был.

Имелся некоторый риск, что пантера или даже тигр могут напасть на лошадку в темноте, но не эта опасность волновала Дика Блейна. Он приехал домой при дневном свете на усталой лошади и сейчас же велел слугам отмыть колеса, чтобы цвет грязи запечатлелся у них в памяти. Они остались совершенно уверены, что он всю ночь провел на раскопках. Затем Дик расплатился с Чаму и с поваром и отправил их собирать вещи.

Дик искал нищих, чтобы заплатить им, когда появилась собака Тома Трайпа и начала носиться взад-вперед в поисках Тесс. В зубах Троттере держал что-то, завернутое в тряпку и в кусок кожи. Отдать это Дику он отказался. Дик предложил псу поесть, потом попить, – но пес от всего отказывался.

Затем явились трое нищих и наблюдали за попытками Дика с таким интересом, будто смотрели спектакль.

– Послание, – сказал, наконец, Бимбу, кивая в сторону пса. – Принцессе, – добавил он, видя, что Дик не понимает.

Дик сообразил, что на шкафу в спальне лежит шляпа Тесс, которую надевала Ясмини. Он помчался за ней, пес – следом за ним, ему не терпелось проникнуть в дом. Дик протянул шляпу псу, тот понюхал и завыл.

Дик отнес шляпу Бимбу.

– Ты умеешь ездить на верблюде? – спросил он.

– Если кто-то другой будет управлять, – кивнул нищий.

– Знаешь, где достать верблюда?

Бимбу снова кивнул.

– Возьми эту шляпу, пусть собака бежит за тобой, поезжай на верблюде к дому Ютирупы Сингха. Вот деньги на верблюда. Если догонишь принцессу, награда будет сказочной. Если доберешься туда вскоре после принцессы, получишь хорошее вознаграждение. Если слишком промедлишь в пути, не получишь ничего, кроме порки. Пошевеливайся же! И не потеряй из виду собаку.

Они ехали цепочкой, каждого верблюда, на котором сидела женщина, вел мужчина, только Ясмини сама направляла движение своего верблюда и большей частью показывала дорогу, проводник же ее держался со своим животным рядом с ней. Езда на верблюдах – особый дар, им редко владеют рожденные в городах; тот же, кому знакомо это искусство, наслаждается весь путь от Китая до Дамаска, от Пешевара до Марокко. Верблюды распознают умелую руку еще быстрее, чем лошади, и, подобно лошадям, больше стараются для всадника, который понимает.

Когда выехали, ночь была пурпурной, а небо густо усеяно яркими самоцветами звезд. Но постепенно звезды бледнели, а небо сделалось светло-розовым. Потом, без всякого предупреждения, на западе у них за спиной зажегся пояс из бледного золота, поднялся прохладный ветер, словно наследие добрых ночных богов, которые хотят воодушевить людей на то, чтобы пережить день. Чуть позже ветра пришел истинный рассвет, горящий огнем, обещавшим жару, и Тесс поняла назначение плаща, который Ясмини заставила ее надеть. Он закрывал все лицо, кроме глаз, не оставляя ни дюйма кожи, к которой мог бы прикоснуться, мучительно жаркий ветер. Благодаря плащу не пересыхали губы и не затруднялось дыхание.

Самое простое, что Гангадхара мог бы сделать, если бы до его ушей дошло, что Ясмини исчезла из Сиалпура, было бы окружить ее своими людьми. Наблюдатели с холмов и соглядатаи, прячущиеся в дюнах пустыни, могут отправить весть о том, куда едет принцесса. Не было бы свидетелей, и перед Гангадхарой стояла бы простая задача. Но, если убийство было слишком опасным, в горах ждал охотничий домик «Гнездо Семи Лебедей», да можно было бы отправить принцессу и Тесс и в другие места. Тесс еще, возможно, могли предоставить возможность самой объяснять причины, заставившие ее бежать с дочерью магараджи; но для Ясмини ссылка в холмы означала одно из двух: полную покорность либо верную смерть от одной из ста тайных причин.

И так их путь лежал по дикой и пустынной местности, посещаемой только шакалами, которые питались не известно чем. Примерно через тысячу шагов они вышли на протоптанную дорогу, отмеченную по краям высушенными солнцем костями верблюдов (потому что, если верблюд чувствует приближение смерти, он ложится в первом попавшемся месте).

Прошло всего несколько часов после восхода солнца, а их видели уже дважды. В первый раз им встретился караван, направляющийся в Сиалпур, во второй раз – четверо мужчин на верблюдах, чьи ружья военного образца на перевязи выдавали в них людей Гангадхары. Он называл их «полицией пустыни». Народное и более точное название было «собиратели податей». От спешащего каравана всегда можно получить хорошую плату, чтобы его не задерживали. Отказаться остановиться по их приказу считалось преступлением, они были полувоенной полицией и носили форму. Но сейчас они с их вечной привычкой совать свой нос во все дела и допрашивать, могли докопаться до истины. В холмах за две мили от этого места у них была сигнальная станция, откуда они могли связаться с другими: на юге, на севере, на западе и на востоке. Тесс потрогала пистолет, который муж заставил ее взять с собой.

Но полицейские направились в обход, в песчаную долину внизу, давая своей добыче скрыться из виду, явно намереваясь поджидать их на сто ярдов впереди.

Ясмини внезапно переменила направление, повернув своего верблюда вправо, спустилась в глубокую впадину и во всю прыть поспешила по направлению, перпендикулярному к прежнему курсу. Прошло десять минут, прежде чем спрятавшаяся Ясмини и ее спутники снова увидели полицейских, которые явно потеряли напрасно время. Они дали с полдюжины выстрелов, чтобы привлечь внимание, и поскакали прочь, к сигнальной станции на холме.

Еще с час Ясмини придерживалась выбранного курса, потом остановилась, хотя верблюды еще не нуждались в отдыхе. Она беспокоилась о Тесс.

– Вы в состоянии продержаться весь этот жаркий день? – спросила принцесса. – Эти-то женщины выносливые и гибкие, как леопарды, я ведь заставляю их танцевать. А вы? Не отправить ли мне вас назад в Сиалпур с двумя мужчинами?

У Тесс болела спина и кружилась голова, но это была всего лишь двойная нагрузка по сравнению с теми, какие она выдерживала раньше. Она была убеждена, что, раз служанки Ясмини могут такое выдержать, она скорее погибнет, чем сдастся.