Леонид Спивак - Когда Америки не было

Английский посол Чарльз Уитворт был отозван из Парижа в Лондон, что стало последним шагом дипломатии перед войной, и в это же время премьер-министр Великобритании одобрил финансирование сделки с Наполеоном в английских ассигнациях. Вытеснить корсиканца из Нового Света считалось приоритетной задачей на берегах Темзы.

Столовая в усадьбе Т. Джефферсона «Монтиселло»

Два с половиной года назад Томас Джефферсон в своей инаугурационной речи (в марте 1801 года) обещал американцам «малое правительство», сокращение государственных расходов и снижение национального долга страны. Вышло ровно наоборот: волевым усилием президент расширил границы государства, залез в колоссальные долги и вызвал длительные споры законников.

Первая сессия восьмого Конгресса США была специально перенесена с ноября на октябрь 1803 года. Джефферсон нервничал. Уязвимым местом в его послании Конгрессу было отсутствие конституционных прав федерального правительства на приобретение иностранных земель. У хозяина Белого дома также не было права брать в долг и тратить миллионы на подобные сделки без одобрения законодателей. При самом неблагоприятном раскладе третий президент США рисковал подвергнуться импичменту.

«Мы растягивали Конституцию так, что она трещала», – признавался позднее Джефферсон. Поначалу президент подумывал о внесении в Конгресс соответствующей «луизианской» поправки в Конституцию, о чем советовался с ближайшими членами своего кабинета. Однако Ливингстон из Парижа доложил о возможных переменах в настроении Наполеона: «…малейшие затруднения приведут к тому, что вы лишитесь договора». Срок на ратификацию соглашения с Францией почти истек.

Несмотря на всегдашнюю острую двухпартийную политическую борьбу на Капитолийском холме, звезды сошлись на стороне президента. 20 октября 1803 года Сенат США после трехдневных дебатов ратифицировал договор о покупке Луизианы 24 голосами против 7. В Палате представителей сделка с Наполеоном прошла с заметным скрипом – 59 голосами против 57. От конгрессменов требовалось одобрить миллионные займы у европейских банкиров, а также утвердить имущественные компенсации подданным Франции и США.

Кабильдо – ратуша Нового Орлеана, где прошла официальная церемония передачи Луизианы Соединенным Штатам

К концу осени 1803 года «Корпус Открытия» (Corps of Discovery) – так Джефферсон назвал первую американскую экспедицию на Запад – спустился по реке Огайо к Миссисипи, поднялся по главной реке континента на север до впадения в нее Миссури. Экспедиция Льюиса и Кларка стала на зимовку в лагере вблизи Сент-Луиса, столицы Верхней Луизианы. В те времена форт Сент-Луис (ныне в штате Миссури) был небольшим поселком французских зверобоев и мехоторговцев. Официальные сведения о продаже Луизианы пришли сюда только к весне следующего года. Впрочем, всесведущий «Агент № 13» уже отправил шифровку испанским властям с советом перехватить экспедицию на западных землях.

Бархатный переплет официального договора о приобретении Луизианы (Национальный архив в Вашингтоне)

Этрурия, Сан-Доминго, Новый Орлеан – таков был масштаб неудачной интриги Наполеона. Лукавая история в некотором смысле расширила бонапартов пасьянс. Полноправным правителем Луизианы должен был стать не временный префект Пьер-Клеман Лосса, а генерал Бернадот, который даже выехал в порт Ла-Рошель, где его застала весть о продаже американских земель. Два гасконца, уроженцы города По, разминулись по обе стороны Атлантики. Пьер Лосса, молча глотая слезы, провел 20 декабря 1803 года официальную церемонию передачи Нового Орлеана янки, затем отбыл губернатором на остров Мартинику, где был взят англичанами в плен. Несостоявшийся правитель Луизианы Жан-Батист Бернадот станет одним из самых известных маршалов Франции, а затем – королем Швеции и Норвегии, родоначальником ныне здравствующей скандинавской династии.

В какие времена, читатель, история так запутывала географические карты?

В понедельник 14 мая 1804 года экспедиция из сорока семи человек под командованием М. Льюиса и У. Кларка начала свое путешествие из Сент-Луиса в верховья Луизианы. Первые семь месяцев они шли под парусом, на веслах или тянули волоком лодки вверх по реке Миссури, которая вела их на север и запад континента.

С первого дня путешествия оба командующих экспедицией, выполняя наказ Джефферсона, вели подробные дневники. В этих ежедневных путевых журналах впервые в американской истории описывались климат и рельеф, флора и фауна еще не нанесенных на карту обширных территорий Миссури, Канзаса, Айовы, Небраски, Дакоты. Идущий в неведомое отряд представлял своего рода Ноев ковчег североамериканской цивилизации: солдаты и сержанты регулярной армии, лодочники, плотники и кузнецы-янки, франкоговорящие охотники и следопыты из канадских земель, полукровки с различными индейскими корнями, знакомые с местными племенами и обычаями. Интересно, что Джефферсон и Льюис разработали собственный шифр для обмена конфиденциальной информацией, который никогда не был использован: посылать гонцов из западных дебрей в Вашингтон не представлялось возможным.

Миссури обладает норовистым характером, в отличие от спокойной в среднем течении Миссисипи. Крупнейший приток величайшей североамериканской реки отличается быстрым течением, несущим с верховий стволы деревьев и прочий древесный мусор, и в то же время изобилует коварными отмелями, часто меняющими русло реки. Пройдя первые пятьсот миль, 26 июня 1804 года экспедиция добралась до впадения в Миссури реки Канзас и стала здесь лагерем на три дня для починки лодок и приведения в порядок амуниции и инвентаря.

Капитан Меривезер Льюис

Американцы вступили в не существовавшие на картах земли, куда не добирались белые поселенцы-пионеры, и лишь самые отчаянные охотники за пушниной рисковали подниматься еще выше по реке. Льюис и Кларк с тревогой ожидали встречи с индейцами племени сиу – по рассказам, самом многочисленном и воинственном из племен в среднем течении Миссури.

Тем временем на Капитолийском холме в Вашингтоне разгорались яростные дебаты по поводу будущего административного устройства новых территорий, полномочий президента, военных губернаторов, временного правительства и создания выборных органов власти. Многим казалось, что испанское и французское католическое население Нового Орлеана и других присоединенных земель не впишется в американскую политическую структуру. Об этом, в частности, написал в Вашингтон временный губернатор Луизианы.