Сергей Нечаев - Добрый доктор Гильотен. Человек, который не изобретал гильотину

Во французской армии доктор Рене-Николя Деженетт, близкий друг Наполеона еще со времен Египетской кампании, лично вакцинировал в 1802 году своего сына. Наполеон по этому поводу организовал целую медиакампанию.

В 1806 году доктора Жан-Франсуа Кост и Пьер-Франсуа Перси выпустили доклад, который был передан во все армейские штабы. В результате в начале 1807 года были вакцинированы первые 2066 солдат. Потом эта цифра утроилась, но все равно по сравнению с численностью французской армии это пока была капля в море.

Доктор Гильотен нервничал. По его мнению, все шло слишком медленно. И вот в 1809 году был, наконец, подготовлен и опубликован первый официальный декрет о вакцине. Была, наконец, выделена немалая сумма денег на организацию вакцинации французов на уровне департаментов. В департаменты были назначены специальные «офицеры здоровья» (officiers de santé), закуплена необходимая фурнитура и организовано 25 мест хранения вакцины.

Это все несомненные заслуги доктора Гильотена, но «благодарное человечество» почему-то не хочет говорить об этом, а продолжает мусолить одни и те же штампы про изобретение гильотины.

Мало кто знает, что под влиянием идей доктора Гильотена сам Наполеон 11 мая 1811 года провел вакцинацию своего долгожданного наследника (ребенка от второго брака с Марией-Луизой). Точнее, провел эту вакцинацию доктор Анри-Мари Юссон, а Наполеон лично присутствовал при этом.

Это стало научным и политическим событием огромной важности. Доктор Юссон тут же получил орден Почетного Легиона и заявил: «Скоро наступит время, когда оспа будет существовать только в воспоминаниях о том ужасе, который она вызывала».

После такого поступка императора за пять лет 50 % детей во Франции было вакцинировано, и результаты этого были столь хороши, что страшная болезнь отступила. Во всяком случае, цифры заболеваемости стали значительно ниже, чем это было до 1789 года (в 1796 году, например, только в Париже от оспы умерло 14 000 человек).

И за это надо было бы быть благодарными доктору Гильотену — активному борцу за всеобщую вакцинацию против оспы. Человеку, который сумел убедить не только императора Наполеона, но и Римского папу Пия VII.

Последнее, кстати, было крайне важно, ибо Комитет Гильотена вдруг начал сталкиваться с растущей враждебностью духовенства, которое видело проблему в «англиканском» происхождении вакцины. После разъяснений доктора Гильотена папа Пий VII ответил, что одобряет благородную работу членов Комитета по вакцинации и обещает заинтересовать христианский мир таким прекрасным открытием.

В мае 1805 года Гильотен получил поддержку Пармантье, и они к 1813 году ввели обязательную вакцинацию против оспы среди гражданских лиц и среди солдат Великой армии. Доктор Ларрей показал себя преданным делу вакцинации солдат императора. А Наполеон 11 мая 1811 года позволил вакцинировать своего сына — Римского короля.

Что же касается других стран, то в 1800 году вакцинация была признана обязательной в британской армии и на флоте. В эти годы она распространилась в английских колониях, Северной Америке и далее в Европе. В 1803 году король Испании Карл IV, убежденный в пользе вакцинации, приказал своему личному врачу Франциску Хавьеру де Бальми доставить вакцину в испанские владения в Северной и Южной Америке. Чтобы продержать ее в пригодном состоянии во время долгого путешествия, этот врач взял из сиротских приютов 22 мальчика в возрасте от трех до девяти лет, прежде не имевших коровьей или натуральной оспы. Во время переезда через Атлантический океан де Бальми прививал сирот «живой цепочкой». Двое детей были привиты перед отъездом, и когда пустулы коровьей оспы появились на их руках, отделяемое из тех язв было употреблено для вакцинации двух следующих детей и т. д.

В 1807 году Бавария стала первой страной, где оспопрививание было сделано обязательным для населения.

Уже к началу 1812 года доктор Гильотен, отдававший все силы работе своего Комитета, почувствовал, что страшно устал. Он писал другу: «Силы заметно убывают с каждым днем, но это обычный и естественный ход вещей».

Он не отказался от Комитета по вакцинации, продолжал управлять тем, что осталось от Академического медицинского общества, и безуспешно пытался превратить свой бывший иезуитский колледж в Сэнте в имперскую гимназию.

Вопреки распространенному представлению, Гильотен не был гильотинирован, а умер от естественных причин.

Он дожил до 1814 года и умер 26 марта от карбункула (нарыва) на левом плече.

Вообще-то карбункул (carbunculus) — это острое гнойное воспаление кожи и подкожной клетчатки вокруг группы волосяных мешочков и сальных желез, имеющее тенденцию к быстрому распространению. Проще говоря, это скопление фурункулов. Будучи сам доктором, Гильотен не уберегся от инфекции. И, скорее всего, его болезнь развилась на фоне общей усталости, истощения и нарушения обмена веществ, свойственного пожилым людям.

Умер он в своем доме на улице Сент-Оноре.

Сохранилось свидетельство о смерти, выданное в соответствии с законами того времени, текст которого в переводе выглядит следующим образом:

26 марта тысяча восемьсот четырнадцатого года, в три часа пополудни.

Свидетельство о смерти господина Жозефа-Игнаса Гильотена, умершего в вышеуказанный день, в три часа пополудни, в доме № 533 по улице Сент-Оноре, квартал Тюильри, доктора медицины, возраст около семидесяти шести лет, родившегося в Сэнте, департамент Приморская Шаранта, женатого на Марии-Луизе Согрэн.

Удостоверено нами, Антуаном-Шарлем Руа, мэром первого округа Парижа, исполняющим обязанности гражданского чиновника, по заявлению, сделанному нам господами Жозефом-Раймоном Плассаном, печатником, тридцати одного года, проживающим в доме № 17 по улице Вожирар, племянником покойного, и Огюстеном-Пьером Руссо, духовным лицом, пятидесяти трех лет, проживающим в доме № 18 по улице Фуан-Сен-Жак.

Подписано нами, после первого прочтения.

ПЛАССАН, РУССО, РУА

Доктора Гильотена похоронили на парижском кладбище Пэр-Лашез.

Эдм-Клод Буррю, бывший декан медицинского факультета, произнес речь в память о докторе Гильотене. В ней он сказал:

— Тот, господа, чьи хладные останки мы оплакиваем, в последние мгновения показывал нам самые определенные признаки чистоты своей совести. По нему можно прочитать историю всей его жизни, и вместо того, чтобы видеть, как он умирает, можно было бы поверить, что мы просто видим, что он спит самым спокойным сном. Древние сказали бы, что за несколько дней до того, как любое движение в нем прекратилось, его душа уже заранее наслаждалась сладостями Элизиума [8] Элизиум — в древнегреческой мифологии так называлась часть загробного мира, обитель душ блаженных. …